Страница 42 из 51
— Идем, — сказал мне Леонардо.
Он опустил капюшон и, преодолевая поток бегущих, повел меня за собой к дворцу. Гвардейцы у ворот предложили нам отойти. Не говоря ни слова, да Винчи показал им что-то находившееся у него в руке. Не знаю, что это было, но эффект оказался потрясающим: для видимости поколебавшись, швейцарцы раздвинулись, пропустив нас в Ватикан.
— Может, вы объясните мне? — начал я, когда мы вошли.
— Не горячись, Гвидо, успокойся! Если меня сейчас узнают, камера в Сант-Анджело мне обеспечена!
Мы направились во двор Попугая, где уже собрались прелаты, вытянувшие шеи, чтобы заглянуть в окна Сикстинской капеллы.
— Что там случилось? — спросил я одного доминиканца, чей лысый череп блестел, как намазанный маслом.
Тот казался очень возбужденным:
— Нападение! Нападение во время мессы! Кто-то пытался убить! Не знаю кого. Жив он еще или уже мертв? Но покушение на убийство было, это точно!
Он ударил себя в грудь:
— Только бы не папу… Нашего папу… О! Такое невозможно представить…
Он почти рыдал. Позволив ему причитать, я обдумывал наилучший способ проскользнуть между двумя швейцарцами, охранявшими вход. И тут я увидел Бибьену, который быстро шел к крыльцу.
— Кардинал!
Он быстро взглянул на меня и замедлил шаг, так что я смог догнать его. Сердце мое сильно билось: лишь бы он не поинтересовался стариком в капюшоне… Я затаил дыхание, но он посмотрел на Леонардо отсутствующим взглядом. Показалось, что его преосвященство хотел о чем-то спросить, однако, вновь уйдя в себя, жестом пригласил меня следовать за собой.
Мы проскользнули за ним в дверь и поднялись по лестнице, ведущей к Сикстинской капелле.
— Жди меня здесь.
Кардинал покинул нас на последней ступени, оставив под неусыпным надзором камергера. За дверью слышались шумы, приглушенные восклицания.
— Повезло, что он вас не узнал, — пробормотал я.
— Что? — откликнулся Леонардо.
— Вы хотя бы можете сказать, когда вернулись в Рим?
— Честно говоря, я и не уезжал.
— Не уезжали? Но то письмо? Приказ папы? Указ о ссылке?
— Увы, все это так! Поэтому нужна строжайшая тайна!
— Почему вы остались?
— Ты же не хотел встретиться один на один с убийцей?
— И все-таки это произошло…
— Да, в тот вечер. Я тоже виноват. Если бы я только мог предположить…
— Значит, это вы наблюдали за моим домом в последние дни?
— Я беспокоился за тебя… Но вообще-то мы можем тебя поздравить… Ты хорошо вел расследование…
— Кто это мы?
— Мы…
Впервые с лица его, которое я видел лишь наполовину, сошла напряженность. Он вынул из кармана небольшой предмет, позволивший нам без труда пройти за ограду Ватикана.
Я взял его в руку.
Это оказался перстень с камнем, на котором был выгравирован герб первого советника папы. Кардинальское кольцо Пьетро Бибьены.
— Бибьена?.. — изумился я. — Кардинал посвящен в тайну?
— Он-то и предоставил мне убежище.
— Но ведь он… Ничего не понимаю… Только что он сделал вид, что не узнал вас…
— Кардинал многим рискует. Больше, чем ты или я. Если до Льва Десятого дошло, что тот обманул его…
— Но какая Бибьене выгода от всего этого?..
Створки двери капеллы распахнулись.
— Тсс, Гвидо. Не исключено, что мы сейчас увидим убийцу!
21
К нам подошел камергер:
— Его преосвященство приглашает вас…
Мы повиновались. Мэтр поправил капюшон так, чтобы по возможности закрыть свои волосы.
Вопреки моему ожиданию капелла была почти пуста. Кроме Бибьены в ней находились майор, начальник швейцарской гвардии, и Симеон, один из личных врачей Льва X.
— Подойдите, — произнес кардинал. — Попробуем вместе распутать клубок новой загадки. Майор, не могли бы вы вкратце изложить события?
Майор, рыжий детина с молочной кожей и живыми, умными глазами, заговорил:
— Ваше преосвященство, смысл всего этого — для меня головоломка. Итак, его святейшество служил личную мессу этим утром, в одиннадцать часов. Служба проходила здесь, у этого алтаря, в присутствии семи приглашенных. Восьмой не явился. До последней молитвы месса проходила спокойно. Но сразу после нее один из приглашенных внезапно упал, словно с ним стало плохо. Это был Марино Джорджо, венецианский посол. Все кинулись к нему: тот еще дышал, но очень слабо. Его уложили поудобнее и рядом обнаружили вот эту… этот предмет.
Он показал нечто вроде маленькой стрелки из красного дерева, очень тонкой и острой, длиной около трех дюймов. Я непроизвольно поднес руку к своему затылку.
— Ничего подобного мне еще не встречалось, — продолжил швейцарец. — Должно быть, это упало, когда посол рухнул. Но может быть, доктор Симеон, осматривавший посла, расскажет поподробнее…
Симеон откашлялся. В университете, где я учился, часто хвалили верность его диагнозов и методов лечения.
— Так вот… Гм-м-м… Начну с того, что наш пациент не умер. Однако состояние его близко к критическому. Дыхание затруднено, он мертвенно бледен… Но все-таки жив. Я бы отнес его состояние к каталептическому сну. Как после сильного удара или принятия большой дозы наркотического вещества. И тем не менее пульс его снова учащается, так что я очень надеюсь, что Серениссиме 8 не придется искать себе нового дипломата…
Он вновь прокашлялся.
— Что касается острия стрелки, оно, по всей видимости, было смазано или пропитано каким-то веществом. Похоже на клей с резким запахом. Нет сомнения, что именно оно и вызвало странное оцепенение нашего пациента. Доказательством тому служит след от укола на лице.
— Куда пришелся укол? — поинтересовался Бибьена.
— Сюда…
Симеон ткнул пальцем в свою левую жирную щеку.
— Стало быть, стрелка из чего-то должна была быть выпущена, — уточнил майор. — Но ничего похожего здесь не обнаружили.
— Вы обыскали приглашенных?
— Святейший отец сам потребовал этого, ваше преосвященство. Всех гостей отвели в соседнюю комнату, заставили раздеться догола и предъявить все находящиеся при них предметы. Сами понимаете, без препирательств не обошлось, но приказ был выполнен неукоснительно. Добыча, если можно так выразиться, оказалась незначительной: несколько кружевных платочков, пара четок, мелкие безделушки. Ничего такого, из чего можно было бы выпустить эту стрелку.
— Где стоял посол во время мессы?
— Насколько помнится…
Майор прошел треть капеллы и остановился на месте, расстояние от которого до алтаря и до левой стены было примерно одинаковым.
— Марино Джордже стоял здесь, в последнем ряду.
— А вы в каком положении нашли его?
— Он лежал на спине с закрытыми глазами, рука его прикрывала голову, будто он хотел отразить удар, — отозвался врач.
Я почувствовал желание Леонардо вмешаться, но мэтр сдержался.
— Кто был ближе всего к нему во время богослужения?
— Первым увидел его падающим кардинал Пуччи, ваше преосвященство. Но он ничего не понял из происшедшего, если таков смысл вашего вопроса.
— Жаль, — вздохнул Бибьена. — Кто еще присутствовал на мессе?
— Кроме кардинала Пуччи, еще два кардинала: Армеллини и Сальвиати. Это уже четверо. Трое остальных были банкиры Турини, Гадди и Рикасоли.
Последние щедро финансировали папу, и посему он особо одарял их своим вниманием и почестями.
— А восьмой, тот, кто не явился? — спросил я. Рыжий здоровяк улыбнулся:
— Я, разумеется, сверился по списку камергера. Это главный смотритель улиц Витторио Капедиферро.
Мы понимающе переглянулись с Бибьеной.
— Есть ли у вас еще что сказать нам, что могло бы пролить свет на это темное дело, майор?
— Больше ничего, ваше преосвященство. Но если хотите знать мое мнение, никто из присутствующих не мог совершить подобный поступок. Кстати, все входы в капеллу тщательно охранялись, так что это покушение — случай необъяснимый.
8
«Светлейшая» — так иногда называли Венецию в Средние века