Страница 42 из 58
Чжоу[-синь] распутствовал и безобразничал, не зная удержу. Вэй-цзы много раз увещевал [его], но [Чжоу] не слушал, тогда он сговорился с тайши и шаоши покинуть Инь [119]. Би-гань сказал: “Тот, кто является слугой правителя, должен [бороться], не боясь смерти”,- и стал настойчиво увещевать Чжоу. Разгневавшись, Чжоу[-синь] сказал: “Я слышал, что сердце мудреца имеет семь отверстий”. [Он] разрезал [грудь] Би-ганя, чтобы посмотреть его сердце. Ци-цзы напугался, прикинулся сумасшедшим и стал изображать раба, но Чжоу все же посадил его [в тюрьму]. Тогда иньские тайши и шаоши, захватив с собой музыкальные инструменты, [употребляемые при] жертвоприношениях, бежали в Чжоу.
Вот тогда чжоуский У-ван встал во главе князей, чтобы покарать Чжоу[-синя]. Чжоу[-синь] также двинул войска, чтобы дать отпор У-вану в Муе [120].
В день цзя-цзы армия Чжоу[-синя] была разбита. Чжоу бежал и, вступив [в столицу], поднялся на террасу Лутай, оделся в украшенные драгоценной яшмой одежды, бросился [178] в огонь и погиб [121]. Чжоуский У-ван после этого отрубил голову Чжоу[-синя] и подвесил ее к [большому] белому знамени [122]; убил [его наложницу] Да-цзи; освободил из заключения Ци-цзы; насыпал холм над могилой Би-ганя и написал о заслугах Шан-жуна на воротах [его деревни]. [У-ван] пожаловал земли сыну Чжоу[-синя] У-гэну по имени Лу-фу [123], чтобы [тот] продолжал приносить жертвы [предкам] Инь, повелел совершенствовать управление на примере Пань-гэна. Народ Инь сильно радовался [124].
Затем чжоуский У-ван стал Сыном Неба [125]. Его потомки, порицая титул ди (“император”), назвали себя ванами [126]. А потомкам дома Инь были пожалованы звания князей, и [они] подчинялись дому Чжоу. [Когда] скончался чжоуский У-ван, У-гэн совместно с Гуань-шу и Цай-шу [127] поднял бунт. Чэн-ван приказал Чжоу-гуну казнить их и поставил Вэй-цзы на владение [землями] Сун, чтобы он продолжал [дела] потомков Инь.
* * *
Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так:
Основываясь на “Гимнах” [128], я по порядку изложил деяния Се, а [сведения] о том, что произошло со времени Чэн-тана, отобрал в Шу цзине и Ши цзине. Се носил фамилию Цзы, его потомкам были пожалованы земли в разных местах, и названия владений они сделали фамилиями. [Так] появились роды: Инь-ши, Лай-ши, Сун-ши, Кунтун-ши, Чжи-ши, Бэйинь-ши, Муи-ши [129]. Конфуций говорил, что иньские экипажи были превосходными, а из цветов превыше всего [ставился] белый цвет [130].
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Чжоуский Хоу-цзи носил имя Ци. Его мать, девушку из рода Ю-тай, звали Цзян Юань, она была старшей женой императора Ку [2]. [Однажды], выйдя в поле, Цзян Юань увидела след [ноги] великана, сердце ее наполнилось радостью, и она захотела наступить на этот след, а наступив на него, [почувствовала] в себе движение, похоже, как понесла плод. Наступил срок, и у нее родился сын. Считая это плохим предзнаменованием, она бросила ребенка в узком проулке [3], однако проходившие здесь лошади и быки обходили [брошенного] и не наступали на него; [тогда Цзян Юань] перенесла ребенка в лес, но в это время на горе в лесу находилось множество людей, [поэтому она вновь] перенесла его и бросила на льду в канаве, но прилетели птицы и своими крыльями укрыли младенца со всех сторон. Тогда Цзян Юань поняла, что родила необыкновенное дитя, подобрала сына, вскормила и вырастила его. [Так как] вначале она стремилась бросить младенца, ему дали имя Ци — “Брошенный”.
Еще в младенчестве Ци обладал наклонностями великана [4], в своих играх и забавах любил сажать коноплю и бобы, [притом его] конопля и бобы [вырастали] превосходными. Затем, став взрослым, [Ци] любил возделывать землю, [он знал, что] нужно земле, засевал ее подходящим зерном и собирал [хороший] урожай. Весь народ брал с него пример.
Император Яо, прослышав про это, выдвинул Ци на должность управителя земледелия, и Поднебесная получила от этого пользу, [а Ци] стал известен заслугами. Император [180] Шунь сказал ему: “Ци! Простой народ начинает голодать, ты будешь начальником земледельческих работ — хоуцзи, сей все злаки в соответствующее время”,- и пожаловал Ци земли в Тай [5]. [С тех пор его] прозвали Хоу-цзи, носил он и другую родовую фамилию Цзи [6]. Возвышение Хоу-цзи произошло во времена Тао-тана, Юя и Ся [7], при которых он и проявил [свои] высокие добродетели.
[Когда] Хоу-цзи умер, [место отца] занял его сын Бу-ку” В последние годы жизни Бу-ку правление рода Ся-хоу ослабло, должность начальника земледельческих работ была упразднена, хлебопашество забросили. Бу-ку, лишившись своей должности, бежал в земли жунов и ди [8].
[Когда] умер Бу-ку, ему наследовал его сын Цзюй [9]. [Когда] умер Цзюй, ему наследовал его сын Гун-лю. Хотя Гун-лю и жил среди жунов и ди, но он снова вернулся к занятиям Хоу-цзи, пахал и сеял, давая земле то, в чем она нуждалась. [Гун-лю] из районов рек Цишуй и Цзюйшуй переправлялся через реку Вэйшуй [в новые места] и добывал там различные материалы [10]. Так у тех, кто кочевал, появились богатства, а у тех, кто жил оседло, появились запасы, и народ благодаря ему жил в радости.
Байсинов влекло к Гун-лю, и они во множестве переселялись, становясь под его руку. С этого времени начался подъем дома Чжоу. Вот почему стихотворцы воспевали Гун-лю, вспоминая его добродетели [11].
[Когда] Гун-лю умер, ему наследовал его сын Цин-цзе, [при котором] княжество находилось в Бинь [2]. [Когда] умер Цин-цзе, ему наследовал его сын Хуан-пу. [Когда] умер Хуан-пу, ему наследовал его сын Ча-фу. [Когда] умер Ча-фу, ему наследовал его сын Хуй-юй [13]. [Когда] умер Хуй-юй, ему наследовал его сын Гун-фэй. [Когда] умер Гун-фэй, ему наследовал его сын Гао-юй. [Когда] умер Гао-юй, [ему] наследовал его сын Я-юй [14]. [Когда] умер Я-юй, ему наследовал его сын Гун-шу Цзу-лэй. [Когда] умер Гун-шу Цзу-лэй, ему наследовал его сын Гу-гун Дань-фу. Гу-гун Дань-фу вернулся к занятиям Хоу-цзи и Гун-лю. [Он обладал] множеством добродетелей, действовал по справедливости, и люди на его землях [181] поддерживали его. Когда сюньюйские жуны и ди [15] напали на Гу-гуна, желая заполучить [его] богатства, [Гу-гун] дал им требуемое. Добившись своего, они вновь напали, желая заполучить земли и людей. [Тогда] все население вознегодовало и решило воевать. [Но] Гу-гун сказал: “[Когда] появляется народ, над ним ставится правитель, чтобы действовать ему на пользу [16]. Ныне жуны и ди напали [на нас] и ведут войну из-за моих земель и народа. Какая же разница народу быть под моей или под их [властью]? Народ выражает желание воевать из-за меня, [но] править народом, убивая его отцов и сыновей, такого я допустить не могу”. После чего он вместе с домочадцами поспешно покинул Бинь [17], переправился через реки Цишуй и Цзюйшуй, перешел через горы Ляншань и остановился у подножия гор Цишань. Все жители Бинь, поддерживая старых и неся малых, как один, вновь перешли к Гу-гуну у подножия гор Цишань. Многие жители соседних владений, услышав о человеколюбии Гу-гуна, также перешли к нему. Тогда Гу-гун отверг обычаи жунов и ди, стал сооружать города, окруженные стенами, и предместья вокруг них, строить здания и дома и расселил там народ. [Он] установил пять управлений со своими обязанностями [18]. Весь народ воспевал в песнях Гу-гуна, прославляя его добродетели [19].
119
В 4 гл. названы эти чиновники: тайши по имени Цы, шаоши по имени Цзян (т. 1, стр. 121). Должностей тайши и шаоши в надписях на костях пока не обнаружено (см. 15 гл. труда Чэнь Мэнь-цзя, стр. 503 — 522). Согласно классификации Чжоу ли, тайши и сяоши (вероятно, сходно с шаоши) руководили музыкой при жертвоприношениях (см. ШСЦ, т. 13, Чжоу ли чжу шу, кн. 3, стр. 839 — 848), т. е. подобные должности относятся к эпохе Чжоу.
120
Муе по современному делению находилось в уезде Цзисянь в провинции Хэнань.
121
Столица позднего Инь располагалась, как показали раскопки, в Хэнани, на берегах реки Хуаньхэ. На южном берегу находился дворец иньского вана, вокруг которого помещались жилища иньцев и мастерские; на северном берегу, в районе Угуаньцунь и Хоуцзячжуан, помещались захоронения ванов, знати, сотен убитых и захороненных с ними рабов. Общая площадь столицы с прилегающими к ней селениями составляла, по данным археологов, до 24 кв. км. («Отчет о раскопках иньской столицы в 1958-59 гг.», — «Каогу», 1961, № 2).
Чжоу-синь в «Исторических записках» охарактеризован в целом отрицательно. Историк последовал за чжоускими источниками, которые, вероятно, во имя возвеличивания чжоуских Вэн-вана и У-вана поносили последнего царя Инь. В 60-х годах нашего века в китайской литературе появились работы (Го Мо-жо, Чжу Жэнь-гуй), в которых ставится вопрос о пересмотре исторической роли Чжоу-синя, отмечаются его заслуги в освоении юга Китая и распространении иньской культуры. Но имеются и серьезные возражения ряда историков (Тан Лань, Гу-мин), которые напоминают о разорительных завоевательных войнах и отрицательных личных качествах Чжоу-синя, отраженных в древних книгах и преданиях.
122
В части списков Ши цзи перед словами «белое знамя» поставлено слово да *** — «большой» (Мидзусава Тоситада указывает на самые старые издания Гаошаньсы цан, Инфан Ши цзи чао, 1347 г.; Наньхуабэнь, 1200 г. и другие, — КЧ ЦБ, т. 1, гл. 3, стр. 34). В следующей, гл. 4 в аналогичном контексте также имеется знак да. В новом издании Ши цзи этот иероглиф внесен в текст, но заключен в скобки, что и отражено в нашем переводе.
Характеристику жестокого Чжоу-синя и добродетельного У-вана мы встречаем в Чжу-шу цзи нянь, у Мо-цзы, Сюнь-цзы и в других книгах. Однако имеются характеристики У-вана, контрастирующие с традиционными. Такигава приводит отрывок из сочинений Ши-цзы, философа эпохи Чжоу, в котором У-ван изображается жестоким и злобным: «У-ван лично выстрелил в рот Э-лаю, — пишет Ши-цзы, — собственноручно размозжил шейные позвонки у иньского Чжоу и с руками, запачканными в крови, не отмывая их, стал кушать» (ХЧКЧ, т. 1, гл. 3, стр. 33). Конечно, для нравов диких племен в конце II тысячелетия до н. э. такая картина может быть вполне реальной, но для классических конфуцианских книг, рисующих лишь добродетели своих первых правителей, подобные описания были необычны.
123
Лу-фу — имя сына Чжоу-синя. У-гэн, по всей вероятности, официальное имя, под которым он должен был править. В новом издании Ши цзи между иероглифами У-гэн и Лу-фу поставлена запятая, что заставляет рассматривать эти имена как относящиеся к двум лицам. Однако об этом нет каких-либо сведений в комментаторской литературе.
124
Почему У-ван заботится о возвращении к принципам управления, применявшимся Пань-гэном, а не канонизированным предком иньцев Чэн-таном? Лян Юй-шэн советует искать ответа на этот вопрос в Люй-ши чунь-цю, где действительно имеется интересное описание обстановки тех веков, основанное, вероятно, на очень отдаленных преданиях. Сообщается, что У-ван решил спросить иньских старейшин о причинах гибели Инь: что говорит народ, чего народ хочет? Иньские старейшины на это ответили: «”Народ хочет, чтобы вернулось правление Цань-гэна”. И тогда У-ван вновь установил порядок, как при Пань-гэне…» (ЧЦЦЧ, т. 6, Люй-ши чунь-цю, гл. Шэнь да лань, стр. 160–161).
Этот рассказ может рассматриваться как свидетельство сохранившейся в конце II тысячелетия до н. э. роли старейшин племен, пережитков демократических институтов периода родового строя.
125
Гибель Чжоу-синя, последнего правителя Инь, знаменовала конец так называемой эпохи Шан-Инь и начало эпохи Чжоу.
Хронологические рамки эпохи Шан-Инь до сих пор точно не установлены. Начальный рубеж этой эпохи определяется условно XVIII–XVII вв. до н. э. О конечной же дате правления иньских ванов существуют различные выкладки. Сыма Цянь, как известно, свои хронологические таблицы начинает лишь с IX в. до н. э. Ханьский ученый Лю Синь (46 г. до н. э.-23 г. н. э.), опираясь на календарь Сань-тун-ли и другие источники, определил дату покорения Инь чжоусцами, которая соответствует 1122 г. до н. э. Эта дата вошла в большинство традиционных сочинений (в XX в. ее поддержал Дун Цзо-бинь в исследовании иньского календаря Инь-ли пу). Обнаруженные в 281 г. н. э. «Бамбуковые анналы» — Чжу-шу цзи нянь (споры об их аутентичности продолжаются) дали хронологию более ранних периодов, по которой начало эпохи Чжоу соответствует 1050 г. до н. э. И-син (Чжан Суй), ученый эпохи Тан, базируясь на составленном им календаре Да-янь ли, поправил Лю Синя и вывел дату, соответствующую 1111 г. до н. э. Современный японский исследователь Ниики Синдзо (в труде Сю-сёо нэндай), вновь изучив все данные, остановился на дате 1066 г. до н. э. Разница определяется главным образом из различного расчета положения звезд пояса зодиака с учетом прецессии. При этом ученые руководствуются записью в Го юй: «У-ван нанес поражение Инь в то время, когда Юпитер находился в созвездии Шуньхо» (созвездие Шуньхо соответствует созвездию Гидры).
Современный западный синолог Г. Дабс, составив полный каталог лунных затмений района Аньяна на период 1400–1000 гг. до н. э. и исследовав затем иньские надписи с упоминанием подобных затмений, установил хронологическую границу Инь-Чжоу в 1027 г. до н. э. (H. Dubs, The date of the Shang period…).
Хронология, предложенная Дабсом, совпадает в основном и с эмпирическим подсчетом, который можно произвести по древним книгам Цзо чжуань, Мэн-цзы и по более поздней Чжу шу цзи нянь, так как в них упоминается период в 700 лет, предшествующий событиям Чжаньго. Часть ученых в настоящее время придерживается даты — 1027 г. до н. э.
По затронутому вопросу появились работы Чэнь Мэн-цзя, Чжан Хун-чжао, Чатли, Бишопа, Карлгрена и др. В советской литературе сводка различных мнений и расчетов приводится в книге Л. С. Васильева «Аграрные отношения и община в Древнем Китае» (стр. 221–280).
126
Как отмечалось в примечаниях к гл. I, автор Ши цзи стремится применить титул «император» ко всем правителям древности, включая и легендарный период. Все иньские правители после Чэн-тана тоже именуются ди. Однако известно, что в чжоуских книгах титул ди почти не употреблялся. В Шан шу и Ли цзи для ранних периодов применяется титул ван, а в Ши цзине шанские правители называются хоу ***. О прежних правителях обычно говорится: сяньван ***, сянь-гун ***, сянь-хоу ***.
Это подтверждается и надписями на гадательных костях, где гадание ведется только от имени вана. Иероглиф, расшифровываемый как ди *** и имеющий начертание ***, выступает в значении «верховный владыка, божество» или «жертвы верховному владыке», что убедительно показано в работах Ху Хоу-сюаня «О жертвах четырем странам света», японского ученого Сима Кунио «Изучение гадательных терминов, связанных с жертвоприношениями» и Чэнь Мэн-цзя «Сводное исследование». С «верховным владыкой, высшим духом» иньцы связывали все хорошие и дурные явления. Ди повелевал и властвовал, персонифицируясь обычно в образе древнейшего предка иньского племени (Ди-цзюнь, Ди-куй).
Профессор Хоу Вай-лу считает, что: «Ди в религиозных представлениях иньской эпохи означал дух родоначальника племени» («Общая история китайской мысли», стр. 83).
Таким образом, употребление титула «император» для иньского и более ранних периодов — позднейшая традиция. На несоответствие этой фразы в Ши цзи истинному положению дел обратил внимание еще Сыма Гуан (1019–1086), который в книге Цзи гу лу писал: «Коль скоро правителей не величали ди, каким образом можно порицать этот титул? На каком основании историк так написал?» (цит. по: ЛЮШ, кн. I, стр. 43).
Представляется, что Сыма Цянь, копируя строй циньского и ханьского периодов, стал именовать «императорами» всех древних правителей, но, дойдя до чжоуского периода, о котором имелись уже неопровержимые источники с именами всех правителей, титулуемых только ванами, был вынужден вставить фразу о порицании императорского титула ди.
127
Гуань-шу по имени Сянь и Цай-шу по имени Ду — младшие братья У-вана. Старший брат поставил их, как сообщает историк в 4 гл., помогать Лу-фу управлять иньцами, а фактически контролировать действия сына Чжоу-синя и «упрямых» иньцев. Не случайно в Цзо чжуань встречается термин сань-цзянь *** — «три надзирателя», примененный к трем младшим братьям У-вана (третьим был Хо-шу по имени Чу).
128
«Гимны» — сун *** составляют четвертый раздел книги песен и гимнов Ши цзин. Это торжественные и хвалебные песнопения в честь духов предков и правителей древности. Из 40 гимнов дому Шан посвящено пять.
129
Как и в гл. 2 (стр. 89), Сыма Цянь вновь подчеркивает здесь мысль о том, что потомки первых иньцев взяли названия своих владений в качестве фамильных источников. Такое совпадение родовых имен с географическими названиями известно для многих древних обществ и является одним из характерных признаков родо-племенных коллективов. Связь собственных имен и географических названий прослеживается отчетливо и в иньских надписях разных периодов (см. труды Го Мо-жо, Дин Шаня, Юй Син-у и других китайских ученых).
Число иньских родов не ограничивается теми семью названиями, которые приведены в эпилоге главы. Гадательные надписи многократно увеличивают их число. По выкладкам Ли Я-нуна, границы растущего Иньского государства простирались (в современном делении) на востоке до реки Цзишуй в Шаньдуне, на западе — до провинции Шэньси, на севере — до Ичжоу в провинции Хэбэй и на юге — до Тунчэна в провинции Аньхуй, т. е. примерно на 500 км по горизонтали и вертикали (Ли Я-нун, Жизнь иньского общества, стр. 5).
130
В Лунь юе на вопрос, как управлять страной, Конфуций ответил: нужно пользоваться сяским календарем и ездить на иньских повозках (ЧЦЦЧ, т. 1, стр. 337–338). В Ли цзи говорится, что иньцы ставили на первое место белый цвет. Таким образом в последней фразе, как отмечают комментаторы, Сыма Цянь соединил две реминисценции из разных конфуцианских канонов.
Глава 4
1
Эпоха Чжоу (XI–III вв. до н. э.) занимает в истории Китая более семи веков. Гл. 4 Сыма Цянь посвящает истории чжоуского дома, но, как и в других случаях, начинает ее с древнейших времен и описывает постепенный подъем чжоуского племени со II тысячелетия до н. э., передавая предания о нем, существовавшие в эпоху Хань.
2
В легенде о Хоу-цзи, изложенной здесь Сыма Цянем, имеются противоречия, порожденные переплетением различных преданий. Сначала говорится, что у Хоу-цзи, как и у других легендарных персонажей эпохи матриархата, отсутствует отец, появление героя связано с историей о «непорочном зачатии»; но затем Цзян Юань объявляется старшей женой правителя Ку, что соответствует более поздним представлениям периода патриархата.
Считается, что чжоуские племена пришли в речные долины Центрального Китая из западных районов. Исследуя происхождение знака цзян ***, входящего в имя Цзян Юань — прародительницы чжоусцев, современный историк Цзянь Бо-цзянь пришел к выводу, что в далекой древности иероглифы цзян *** и цян *** имели одинаковое начертание и означали название племени, занимавшегося скотоводством. На гадательных костях этот знак выглядел *** или ***, включая условное изображение барана и человека. Отсюда и вывод Цзянь Бо-цзяня: «Поскольку племя чжоу считало своей прародительницей женщину из племени цян, следовательно, оно само было ветвью этого племени…» (Цзянь Бо-цзянь, Очерки истории Китая, т. I, стр. 25).
3
Выражение ай сян ***, переведенное «узкий проулок», означает вообще тропу или дорожку, по которой перегоняли скот (см. комментарий Кун Ин-да к Ши цзину, — ШСЦ, т. 9, Мао-ши чжэн-и, кн. 5, стр. 1427). А. А. Штукин перевел: «узкий загон для скота» («Шицзин», М., 1957, стр. 354), что несколько меняет смысл.
4
Намек на качества, якобы унаследованные сыном от мифического отца-великана.
5
Об этом говорится и в Ши цзине: «…Тай как наследственный дом получил он в удел…» (ШСЦ, т. 9, стр. 1431; русский перевод см.: «Шицзин», стр. 354). Географические словари относят Тай к современному уезду Угун провинции Шэньси.
6
Сообщение историка о принадлежности Хоу-цзи к другой родовой фамилии Цзи требует объяснения, так как мать происходила из рода Цзян, отец неизвестен. Г. Хэлоун считает, что здесь отразился процесс объединения двух родственных коллективов в результате «династического» союза и канонизации Хоу-цзи в качестве общего предка-героя (J. Haloun, Contributions of the History of clan cettlement in ancient China).
Л. С. Васильев выдвинул свою трактовку, которая формулируется так: «…чжоуское племя на ранних ступенях своего развития представляло собой совокупность двух экзогамных родов (Цзи и Цзян), составлявших вместе одно эндогамное целое. Вождем в этом племени был сын женщины из рода Цзян… Позже… вожди чжоусцев, по-прежнему оставаясь сыновьями женщин из рода Цзян и считаясь потомками Хоу Цзи, принадлежали уже к роду своего отца — к Цзи» (Л. С. Васильев, Аграрные отношения…, стр. 87–95).
7
Т. е. при Яо, Шуне и Юе.
8
Сыма Цянь стремится известный ему материал легенд представить в виде конкретной картины труда и борьбы, т. е. историзует мифы и легенды. Таков и рассказ о Хоу-цзи, Бу-ку и Гун Лю, отражающий, по-видимому, сложный этап перехода чжоусцев к земледельческому труду Кажущееся правдоподобие, однако, нарушается тем обстоятельством, что Хоу-цзи как конкретная личность не мог служить всем трем легендарным правителям Яо, Шуню и Юю в течение сотен лет. Если Хоу-цзи именовать помощником Шуня, а дела его сына Бу-ку связывать с концом эпохи Ся и началом Шан, то между отцом и сыном окажется период, превышающий тысячелетие. Историк, видимо, не мог избежать подобных ситуаций для легендарных эпох.
В имени Бу-ку, как указывает Мидзусава Тоситада, в ряде списков вместо ку *** стоит ***.
9
В Ши бэнь (вариант Ван Мо, стр. 8), в Го юй и в комментариях к Ши цзину сына Бу-ку именуют Цзюй-тао. Но здесь и в 13 гл. Ши цзи (т. 2, стр. 490), а также в Хань шу (ХШ БЧ, т. 2, стр. 1392) — просто Цзюй. Можно предполагать, что первоначально существовало двойное имя, вторая часть которого могла быть со временем утрачена.
10
Реки Цишуй и Цзюйшуй — притоки Вэйхэ (см. гл. 2, прим. 96). Чжоусцы перешли в это время на юг и, переправившись через реку Вэйхэ, достигли Наньшаньских гор, где росли обширные леса. Имеется в виду использование лесных материалов — му цай ***.
11
Свидетельством такого прославления служит «Ода князю Лю» в Ши цзине, посвященная заслугам Гун-лю в улучшении земледелия и увеличении богатств народа (Шицзин, III, 2, 6, - ШСЦ, т. 9, стр. 1488–1501).
12
Из упомянутой выше оды мы узнаем, что чжоусцы поселились в Бинь еще при Гун-лю. Бинь находилось в современном уезде Сюньисянь в провинции Шэньси. Этот уезд, расположен к северо-западу от Сиани и р. Вэйхэ, на самой границе с Ганьсу. Таким образом, после переправы на юг через Вэйхэ чжоусцы должны были совершить обратный переход через Вэйхэ на север, в район нового центра Бинь.
13
Янь Ши-гу дает чтение иероглифа *** как Чи (ХШ БЧ, т. 2, стр. 1399). Имя Хуй-юя имеет различное написание. В данной главе Ши цзи, в 20 гл. Хань шу (т. 2, стр. 1400), в Го юй, в Ши бэнь (вариант Лэй Сюэ-ци, ч. I, стр. 10) стоит знак ***, в 13 гл. Ши цзи (т. 2, стр. 491) — ***, в Ши бэнь (вариант Мао Пань-линя) ***. Лян Юй-шэн основным считает иероглиф ***, а остальные знаки неправильными дериватами последнего (ЛЮШ, кн. 2, гл. 3, стр. 3).
14
В текстах Ши цзи и Ши бэнь при общем совпадении генеалогии чжоуских правителей существуют некоторые различия в именах. К именам Гун-фэя, Гао-юя и Я-юя в Ши бэнь (вариант Лэй Сюэ-ци) добавлено по два знака: Гун-фэй Пи-фан *** Гао-юй Хоу-моу *** (или ***) и Я-юй Юнь-ду (***). Можно подумать, что это их прозвища. Но в 20 гл. Хань шу Пи-фан назван сыном Гун-фэя: И-сы (он же Хоу-моу) — сыном Гао-юя, а Юнь-ду — младшим братом Я-юя (ХШ БЧ, т. 2, стр. 1402–1404). По-видимому, в разных районах страны существовало несколько вариантов генеалогий, передававшихся устно и письменно и зафиксированных источниками.
15
Все северо-западные некитайские племена в древних источниках объединяются под общим названием жун-ди, различаясь по отдельным ветвям. Одной из этих ветвей были племена сяньюй или сюньюй, о которых упоминается также в книге Мэн-цзы (ЧЦЦЧ, т. I, Мэн-цзы чжэн и, стр. 66).
16
Перевод этих слов мы связываем с текстом Цзо чжуань, где сказано: «…Небо порождает народ и ставит ему правителя с тем, чтобы он был ему пастырем, и народ не теряет свое естество…» (ШСЦ, т. 30, стр. 1317, 14-й год Сян-гуна; об этом же т. 28, стр. 788, 13-й год Вэнь-гуна). Поэтому слово ю *** в Ши цзи по смыслу приравнено к шэн ***- «рождать, появляться» в Цзо чжуань.
17
Учитывая крайнюю отдаленность эпохи, мы выбрали нейтральный, лишенный социальной окраски перевод термина сышу ***. Дословно сышу означает «лично подчиненные, принадлежащие» и включает слуг, домочадцев, челядь и рабов. Фань Вэнь-лань понимает этот термин как «семья и личные рабы» («Древняя история Китая», стр. 68).
Переезд Дань-фу и создание на новом месте (примерно в 120–130 км к западу от современной Сиани) центра чжоусцев, получившего наименование Чжоуюань, совпадает по времени с правлением иньского вана Сяо-и и условно относится к 1327 г. (см.: Чжан Цинь, Общая история Китая, т. I, стр. 224). Этот эпизод освещен также в главе Жан-ван в трактате Чжуан-цзы (ЧЦЦЧ, т. 3, Чжуан-цзы цзи цзе, гл. 8, стр. 188).
18
Пять управлений у гуань *** следует рассматривать как самое общее указание на расширение функций власти чжоуского дома (вождя). В надписях на ранней бронзе также нельзя обнаружить четкого разграничения обязанностей между помощниками гуна. Схема Ли цзи с пятью чинами: сыту, сыма, сыкун, сыкоу, сыши, приводимая обычно в комментариях, относится уже к более развитому чжоускому государству.
19
Гу-гун Дань-фу считает одним из создателей дома Чжоу, получившим посмертный титул Тай-вана, т. е Великого вана. Его роль и заслуги воспеты в одах и гимнах Ши цзина: «Посещение храма», «Гимн Тай-вану» и др. В «Посещении храма» говорится:
Археологические исследования, данные письменных источников говорят о том, что на рубеже XIV–XIII вв. до н. э. наступает новый этап в развитии чжоуского племени. Усилившиеся контакты с иньцами, выход чжоусцев в более богатые районы привели к заимствованию ими многих передовых институтов и навыков труда. Это прежде всего коснулось земледелия. Предания о Хоу-цзи, Гун-лю и Дань-фу, связанные с достижениями чжоусцев в земледелии, отражают действительные процессы истории племен чжоу.