Страница 22 из 58
“Юй [своими] трудами объединил воедино все девять областей [Поднебесной] и прославил тем самым [деяния] Тана и Юя; [его] добродетели распространились на его потомков; [однако] сяский Цзе был порочным и высокомерным и в результате бежал в Минтяо. [Об этом я и] написал вторую главу ”Основные записи [о деяниях дома] Ся”” [62].
Что касается перечня правителей Ся после Юя, то пока не получено данных, подтверждающих реальность их существования, поэтому их, как и Юя, мы относим к легендарным персонажам.
С точки зрения социальной истории китайского общества интересно сообщение Сыма Цяня в его послесловии к главе. Он дополнительно счел нужным подчеркнуть, что из рода Сы, к которому принадлежал Юй, позднее выделились 13 других родов, получивших названия от своих территорий. Это говорит о том, что в эпоху Ся продолжался рост родо-племенных коллективов и их расселение, и о том, что наименования родов и племен были тесно связаны с географическими названиями, с местами их проживания и, следовательно, общество стояло еще на низкой ступени развития, соответствовавшей эпохе первобытнообщинного строя. С полным основанием можно утверждать, что материал 2 гл., несмотря на свою связь с мифологическими сюжетами и использование чжоуских источников, дает немало пищи для раздумий исследователю древнего общества.
Третья глава Инь бэнь цзи по объему невелика, но значение ее в историографическом плане несомненно. Если первые две главы, несмотря на отмечавшиеся выше достоинства и отдельные верные догадки, в целом принадлежат к сочинениям о легендарных периодах, то глава об Инь, как неопровержимо доказано археологическими раскопками в Сяотуне, Чжэнчжоу и других местах, рассказывает нам о первом подлинно историческом этапе жизни китайского народа [63]. [105]
Рассматриваемая глава состоит как бы из двух родов различных по характеру и ценности материалов. В ней содержится единственный по своей полноте и последовательности хронологический перечень всех правителей иньской эпохи, начиная с легендарного основателя дома Шан-Инь — Се и до последнего ее правителя — Чжоу-синя (Ди-синя). Всего в 3 гл. Бэнь цзи упомянуто 44 иньских правителя (часть которых была, несомненно, вождями шанских племен), из которых 36 имен уже подтверждено расшифрованными гадательными надписями. До настоящего времени среди надписей на костях не найдены имена первых семи правителей Инь, открывающих список в Инь бэнь цзи: Се, Чжао-мин, Сян-ту, Чан-жо, Цао-юй, Мин, Чжэнь. В 12 именах расходятся отдельные знаки, не всегда совпадает последовательность правлений. Большая часть расхождений между главой Инь бэнь цзи и гадательными надписями падает на начальный период Инь, смыкающийся с легендарными временами. Но общая канва истории Инь, представленная в перечне ее правителей в 3 гл., подтверждена эпиграфикой, и тем самым сомнения в ценности Инь бэнь цзи как исторического источника отпали. К этому же роду материалов следует отнести свидетельства Инь бэнь цзи о местах расположения иньских центров в Бо, Ао, Шанцю, о частых переездах иньских правителей (Сыма Цянь насчитывает восемь перемен ставки правителя до Чэн-тана и еще пять до Пань-гэна), отражающих неразвитость общественных отношений и значительную роль кочевого уклада. Географические данные главы подтверждаются и археологией.
В 3 гл. приведено известное число фактов, которые могут помочь сделать некоторые выводы о жизни иньского общества. Сообщения о том, что советник И-инь имел право сослать правителя Тай-цзя на три года в отдаленные места для исправления, что правители Инь часто обращались к байсинам (народу или старейшинам) с речами, клятвами, с просьбами [106] о помощи, позволяют усмотреть в этом предания о каких-то реликтах коллективных органов древней власти, принципах древней демократии. Глава рассказывает о непрекращающейся борьбе иньских племен с соседями за гегемонию, за господство над землями в центральной равнине, о случаях неповиновения чжухоу, о бунтах племен куньи и других, о походах против непокорных (нередко такая борьба завершалась не в пользу иньцев, и тогда Сыма Цянь констатирует очередное ослабление Инь). Но в целом глава как хронологическая запись не дает достаточно подробных сведений о жизни иньского общества.
В то же время в Инь бэнь цзи имеются многочисленные материалы, которые никак нельзя соотнести с эпохой Инь. Заимствуя целые абзацы из Шан шу, Сыма Цянь, как и в первых двух главах, приписал Инь многие чжоуские понятия и порядки. К таким материалам мы бы отнесли все истории, связанные с Чэн-таном и его мудрым помощником И-инем, с У-дином и его помощником Фу-юэ, принцип “заботы о народе” и преданности идеальным ванам, обращения Пань-гэна к чжухоу, сочиненную конфуцианцами версию о последнем иньском царе — Чжоу-сине и основателе династии Чжоу — Си-бо или Вэнь-ване. К сожалению, Сыма Цянь именно в этих явно придуманных чжоусцами событиях видел главное содержание главы. В 130 гл. он писал: “Се положил начало [дому] Шан, и так продолжалось до Чэн-тана; [когда] Тай-цзя поселили в Тун [гуне], добродетели стали процветать [благодаря] А-хэну; У-дин заполучил [Фу] Юэ и впоследствии был прозван Гао-цзуном (“Высоким предком”); император же [Чжоу] Синь всецело погряз в пьянстве, и чжухоу перестали представляться ему. [Об этом я и] составил третью главу ”Основные записи [о деяниях дома] Инь”” [64].
Понятно, что в этих записях отражены более поздние версии чжоусцев, сочиненные в соответствии с господствовавшими в период Чуньцю и Чжаньго взглядами (Шан шу — один из характернейших образцов канонического [107] конфуцианского мышления). Такого рода записи Сыма Цянь включил в 3 гл., по нашему мнению, вполне осознанно (об этом говорит его послесловие), отдавая дань, с одной стороны, господствующей традиции, а с другой, вероятно, не располагая, кроме краткой генеалогии правителей, существенными материалами по истории иньцев. Можно думать, что из-за неразвитости иньской письменности и культуры вообще, от иньского периода и не могло остаться большого числа письменных памятников. Историографическая оценка Инь бэнь-цзи, таким образом, двойственна, она должна учитывать плюсы и минусы главы, исходя из эпохи и уровня развития общества.
Четвертая глава — Чжоу бэнь цзи посвящена истории постепенного возвышения, длительного правления и, наконец, упадка власти дома Чжоу. Как и в описании предшествующих “династий”, историк ищет начало Чжоу в легендарном прошлом. Первооснователь дома Чжоу Ци, или Хоу-цзи, считался управителем земледелия (нунши) во времена Яо и Шуня. Его рождение, как и у других “культурных героев” мифологии, связано с непорочным зачатием и всякими необыкновенными явлениями. Предания говорят о первых чжоусцах, об их вождях Хоу-цзи, Гун-лю, Гу-гун Дань-фу как о старательных земледельцах, хотя племя чжоу формировалось в землях диких племен жунов и ди и было скорее скотоводческим. С именем Гу-гун Дань-фу легенды связывают начало прочной оседлости чжоусцев, создание населенных пунктов, начал государственности.
Сыма Цянь точно следует канонам в описании деяний Вэнь-вана и У-вана — тех правителей Чжоу, коим приписывается честь разгрома государства Инь и установления чжоуской власти над всем Китаем. Почти треть главы посвящена описанию событий, связанных с этой победой, хотя они занимают всего несколько лет из многовекового господства дома Чжоу. Разумеется, трудно предположить, что чжоусцы, стоявшие даже на более низкой ступени развития, чем иньцы, могли во II тысячелетии до н. э. столь подробно записать ход событий и те речи, которые при этом произносились. Сыма [108] Цянь старательно использовал для этого главы Шан шу, гимны Ши цзина, Го юй и другие более поздние сочинения, в которых дана овеянная легендами, главным образом конфуцианская интерпретация давних событий.
62
ШЦ, т. 6, стр. 3301.
63
Существует значительная литература на китайском, японском, русском и других языках, посвященная обществу эпохи Инь, базирующаяся главным образом на изучении надписей на костях. В числе таких исследований можно назвать работы китайских ученых: Ли Я-нуна, Ли Сюэ-циня, Тан Ланя, Чэнь Мэн-цзя, Чжао Пэй-синя и многих других; статьи советских авторов: Л. И. Думана, Р. Ф. Итса, М. В. Крюкова, Т. В. Степугиной, Л. Серкиной; японских авторов Сима Кунио, Акацука Киёси и др.
64
ШЦ, т. 6, стр. 3301.