Страница 51 из 66
Комдив Широбоков вызвал майора Травина и продиктовал ему боевое распоряжение: вновь прибывший танковый батальон без одной роты передать 80-му танковому полку капитана В. Горелова; оставшуюся роту — под командование опытного и решительного комбата капитана И. Бокова. Такое решение уравновешивало силы полков по количеству боевых машин. Полосы их обороны оставил в прежних границах. Резерв дивизии — один батальон 40-го мотострелкового полка и взвод танков 80-го полка (два танка Т-34 и один КВ) — располагается на восточной окраине Бронников. 40-му артиллерийскому полку подполковника В. Пономарева в 5.30 произвести огневой налет по расположению разведанных танковых и минометных подразделений неприятеля и быть в готовности поддержать огнем действия частей дивизии по указанию начальника артиллерии. Готовность к бою всем частям 5 часов утра. Об исполнении доложить.
Свое решение комдив предварительно согласовал со мной. На мой взгляд, оно наилучшим образом отвечало сложившейся обстановке. Разведчик сержант В. Колычев с двумя товарищами доставил на мотоцикле решение комдива на доклад командиру корпуса. Через четверть часа генерал Фекленко сообщил по телефону, что одобрил его. Корректировке подверглась лишь та часть, где говорилось об огневом налете артполка. Внакладку по указанным целям дополнительно произведет 10-минутный налет приданный корпусу гаубичный полк РГК.
Мы обрадовались такому уточнению принятого плана [197] предстоящего боя. Началась усиленная подготовка частей и подразделений.
Ровно в 5.30 воздух вспорол грохот артиллерийских орудий. Мы с полковником Широбоковым пристально наблюдали за участком леса, на опушке которого сосредоточились немецкие танки. Капитан Сизов вместе с командиром батареи управления артполка корректировал с передового НП стрельбу своих батарей. Над лесом поднялся огромный столб дыма и огня, — видимо, снаряды угодили в бензовозы, потому что там на глазах разрастался огненный смерч. Горел уже лес, горело ржаное поле. Капитан Сизов доложил: цели накрыты точно, танки врага расползаются кто куда, некоторые горят, взорвались машины с горючим, как ошалелые бегут из леса гитлеровские солдаты. Все поле перед лесом точно обработано нашими минометными батареями.
Фашисты явно не ожидали огневого налета в столь ранний час. Это не только нанесло большие потери, но и спутало все их планы. Во всяком случае, наступление они начали не в 6 утра, как намечалось, а на два часа позже. Однако направление действий их частей не изменилось. Из района Гульска на Федоровку и Бронники, как и говорил пленный майор, надвигалась большая группа танков, за ними — мотопехота на бронетранспортерах и мотоциклах. И тут же над нашей обороной появилась вражеская авиация, которая под аккомпанемент своей артиллерии начала бомбардировку боевых порядков дивизии.
К счастью, и снаряды, и бомбы большого вреда не причинили. Немцы плохо разведали нашу оборону, удар их артиллерии и самолетов пришелся в основном по пустому месту.
Боевые порядки дивизии были хорошо замаскированы. Как и в предыдущих боях, воины подпустили вражескую пехоту и танки на предельно близкое расстояние. Фашистские «юнкерсы» удалились, и начался жаркий поединок на земле.
40-я танковая занимала оборону на рубеже Иваново-Чижовка, Федоровка, Бронники. В окопах переднего края, на оборудование которых мы имели достаточно времени, оборону держали подразделения мотострелкового полка и сводные роты танкистов, оставшихся без машин. За ними на правом фланге от Иваново-Чижовки до половины села Федоровки зарылись в землю танки 80-го полка, [198] а дальше на юг, включая Бронники, — 79-го танкового полка и разведывательного батальона.
Огнем всех средств части дивизии вынудили мотопехоту врага спешиться и принять бой в предбоевых порядках. Понеся большие потери от стрелкового, минометного и артиллерийского огня, немецкие автоматчики залегли, начали окапываться. Однако танковые подразделения врага остановить на переднем крае не удалось. Перевалив через стрелковые окопы, танки — а их было около ста — атаковали вторые эшелоны оборонявшихся.
Комдив Широбоков ввел в бой танковые полки. Успешно действовали танкисты 79-го. Их удар по правому флангу фашистов был поистине сокрушительным. Враг терял бронированные машины десятками и от огня артиллерии, и от огня танковых пушек. Вновь отличился разведбатальон капитана Ивана Бокова. Танкисты смяли врага, он начал, отстреливаясь, пятиться. Наравне с бывалыми воинами энергично сражалась танковая рота новичков. Машины этого подразделения, умело маневрируя, крушили огнем немецкие Т-IV и Т-III, значительно уступавшие тридцатьчетверкам в маневренности и броневой защите.
В начале боя наметился успех и на правом фланге, где в контратаку перешел 80-й танковый полк капитана В. Горелова. Здесь гитлеровцы сосредоточили наибольшее количество боевых машин. Командир вновь прибывшего танкового батальона, фамилию которого мне так и не удалось установить, действовал энергично, ввел в бой подразделения с ходу. 20 боевых машин метко расстреливали танки противника с коротких расстояний, подбираясь к ним с флангов, давили гусеницами орудия и пехоту. Враг не выдержал, начал отступать. Полк гнал его до самого Гульска.
Но здесь ни комбат, ни командир полка Горелов не заметили грозившей им опасности. Увлекшись преследованием противника, они допустили неосмотрительность и жестоко поплатились за это: первый — потерей нескольких машин и собственной жизнью, а второй — упущенной победой.
Под Гульском у немцев был сосредоточен мощный кулак, предназначавшийся, видимо, для развития успеха передовых частей. Здесь стояли на позициях артиллерийское противотанковое подразделение (около десяти пушек) и танковый батальон. [199]
Капитан Горелов решил с ходу захватить переправу через Случь, отрезав тем самым пути отхода вражеской пехоте и танкам, а затем во взаимодействии с другими частями дивизии окружить и уничтожить их. План командира полка был одобрен командиром дивизии, однако и на этот раз подвела разведка, а точнее, отсутствие таковой: огонь противотанковых орудий и танковых пушек гитлеровцев оказался неожиданным для наших танкистов.
Командир батальона хорошо отреагировал на внезапно возникшую преграду — развернул одну роту против вражеских артиллеристов, и она на большой скорости пошла на их позиции. Однако условия стрельбы были слишком неравные. Противник вел огонь с места, прицельно, сосредоточивая его по головным машинам с разных сторон. Нашим же танкистам пришлось стрелять с ходу, маневрировать, отбиваться и от танков, и от орудий прямой наводки.
В результате в течение каких-нибудь 15 минут полк потерял 14 танков. Правда, от более тяжелых потерь спасла распорядительность Горелова. Он вызвал по радио огонь 152– и 122-миллиметровых батарей, бросил на выручку правофланговому батальону остальные силы полка, организовал круговую оборону, приказал отдельным подразделениям вести огонь с места, принял меры к эвакуации подбитых машин.
Подоспел на выручку и резерв командира дивизии. Немецкие противотанковые орудия были уничтожены или подавлены. Держась на почтительном расстоянии, спасаясь от метких и мощных ударов пушек КВ и Т-34, фашистские танки топтались на месте. Полк капитана Горелова отступил организованно, потеряв безвозвратно 6 машин. Восемь танков удалось эвакуировать.
Пришлось комдиву Широбокову приостановить успешно развивавшуюся контратаку на левом фланге, непосредственно у местечка Бронники. А всего час спустя дивизия вынуждена была оставить Бронники и отойти на Крапивно. Немецкие соединения, тесня на своем пути ослабленные подразделения других наших частей, устремились к Житомиру.
В начале боя я был вызван на КП корпуса, но, получив донесение от Широбокова, комкор Фекленко попросил вновь выехать в дивизию, чтобы вместе с начальником оперативного отдела майором А. Казаковым и [200] другими сотрудниками штаба корпуса разобраться и помочь восстановить положение.
Комдив Широбоков был потрясен случившимся, хотя внешне казался совершенно спокойным. Главной причиной неудачи он считал не только слабость разведки, но и то, что танковый батальон Т-34 был введен в бой с марша. Комбат не имел боевого опыта, и в решительную минуту, когда нужно было довести до конца начатый маневр ротами, он промедлил, а затем, к несчастью, погиб. Его преемник — командир 1-й роты поначалу растерялся и тоже промедлил. А в такой обстановке дорога каждая минута.