Великий и Могучий

Впрочем, его выбор ни малейшего значения не имел. Павел и сопровождающая его Нина не смогли добраться не только до Овчинникова, но даже до собственного гаража. Примерно на полпути их нагнала довольно большая группа молодых людей, которые, видимо, куда-то спешили. Супруги не обратили на них внимания, а зря — внезапно парни бросились к ним и заломили обоим руки за спину раньше, чем те сообразили, что произошло нападение. Откуда-то появился Кирилл и, ухмыляясь, сообщил им:

— Ребята, есть дело. Уголовное, разумеется. По этому делу к вам имеются некоторые вопросы. Сейчас съездим к нам и спокойно их порешаем. Если будете сопротивляться, это только всё усложнит.

Подобным заверениям сотрудников правоохранительных органов верят только совсем уж конченые идиоты. «Подпишите здесь, и сразу пойдёте домой. Читать необязательно.». Конечно, пойдёте. Лет этак через пять. «Признайтесь, а то хуже будет». Конечно. Дело против вас без вашего признания развалится, куда уж хуже? «Мы и так всё знаем, но хотим услышать от вас». Нам нравится слушать ваш голос, просто жить без этого не можем. Павел идиотом не был, но что тут можно сделать, не видел.

— В чём нас обвиняют? — безнадёжно поинтересовался он.

— В управлении я всё объясню.

— Без адвоката мы всё равно ничего говорить не будем.

— У нас все говорят, — похвастался Кирилл. — Даже те, кто собирался молчать как рыба. А адвокат ни тебе, ни ей пока не нужен.

— Кирилл, я сам решу, кто мне нужен, а кто нет. Кстати, ты мне точно не нужен.

— Короче, хватит болтовни. Ребята, тащите этих ораторов в автобус!

Всё это время Нина, не слушая разговор, лихорадочно анализировала ситуацию. Для неё было очевидно, что при помощи милиции их хотят убрать подальше от «матюков». Но убрать можно по-разному, иногда этим словом обозначают и убийство. Кто знает, что на уме у Кирилла? Как только их затолкают в автобус, они полностью окажутся в его власти. В его и таких же, как он. В городе ходили разные слухи о местной милиции. Якобы люди там регулярно умирали от сердечных приступов, инсультов и такого прочего, а некоторые даже падали со стула и разбивались насмерть. Другие арестованные просто бесследно исчезали. Точно об этом никто ничего не знал, и, скорее всего, большинство подобных слухов были полной чушью, но почему-то верилось в них очень легко. В представлении Нины, Кирилл был именно тем типом, от которого можно ожидать чего угодно, в основном, разумеется, различных подлостей. А раз так, что-то нужно делать до посадки в автобус.

Силы явно неравны, причём, к сожалению, неравны не в их пользу. Нужна помощь, очень нужна! Если бы у них был знакомый адвокат, возможно, имело бы смысл обратиться к нему. Хотя в России и с адвокатами особо не церемонятся, всё-таки человек хотя бы в курсе дела, чего ожидать и к кому обращаться. Но такового не было, и следовало поскорее найти кого-нибудь, кто способен им помочь в сложной ситуации и захочет это сделать. Единственным кандидатом на эту роль Нине виделся капитан Рогов. Нужно срочно связаться с ним. Пусть он идиот и неудачник, но ведь других вариантов у неё нет! Разумеется, никуда позвонить им не позволят, в этом она не сомневалась. Значит, нужно как-то позвонить без позволения.

Если бы ей удалось освободить руки, она бы открыла сумочку, нашла бы там мобильный телефон (он частенько умудрялся оказаться на самом дне, под всем хламом), разблокировала бы клавиатуру телефона, отыскала бы в телефонной памяти номер Рогова и вызвала бы его, дальше оставалось только дождаться, пока капитан ответит, и объяснить ему ситуацию. Одно только мысленное перечисление списка действий однозначно давало понять, что проделать всё это она никоим образом не успеет. Значит, позвонить Рогову должен Паша, у него телефон в кармане, ему немного проще. А Нина, чтобы отвлечь внимание, кое-что сделает.

— Только капитанских рогов нам тут и не хватает, — громко произнесла она загадочную фразу, в которой никто, кроме Павла, ничего не понял.

Павел, разумеется, сообразил, что не помешало бы позвать на помощь Рогова, но в его телефоне номера капитана не было, так что позвонить доблестному сотруднику спецслужб он никак не мог. Однако можно было бы позвонить Аристархову, неужели тот откажет в пустяковой услуге людям, находящимся в критическом положении? Хотя, пожалуй, может и отказать. Просто не выслушает, чего от него хотят, и всё. Но ведь есть Петька, его брат, этот точно не откажется помочь! Надо только на полминуты высвободить руки. Но парни держат его как следует, вырваться не выйдет. Вот если бы их кто-нибудь на секундочку отвлёк…

Нина, которую держали не так крепко (женщина, всё-таки), правой ногой провела великолепную подсечку, и парень, вцепившийся в её правую же руку, от неожиданности просто сел на асфальт и руку выпустил. Второй заломил ей левую руку ещё сильнее, но это уже ничего не решало: Нина резко развернулась, не обращая внимания на боль (бывает, не в первый раз, самбо — спорт достаточно травмоопасный), дёрнула парня на себя и сама упала спиной на асфальт. Он, естественно, тоже потерял равновесие и стал заваливаться на неё, но она толкнула его ногами, и он полетел гораздо дальше, прихватив с собой её сумочку. Приземлившись спиной на тротуар, парень так и остался лежать неподвижно. Нина вскочила и бросилась бежать. Попытка была безнадёжной, и она это отлично понимала. Они были окружены, требовалось прорываться сквозь кольцо молодых, сильных, неплохо подготовленных парней. Один из них попытался ударить её по голове дубинкой. Нина уклонилась и дёрнула его за руку. С вывихнутым плечом парень полетел на землю. Второго она бросила через бедро.

На том её подвиги и закончились. Оказавшийся у неё за спиной спецназовец мог не спеша выбрать, куда нанести удар. Он выбрал рёбра. Теперь с диким воплем на землю рухнула Нина. Все смотрели в её сторону, и Павел почувствовал, что хватка тех, кто его держит, несколько ослабла. Он резко рванулся вперёд, и ему удалось высвободить левую руку. Значит, не повезло правому. Развернувшись, Павел впечатал кулак ему в лицо, и тот напрочь утратил интерес к происходящему. Второй получил апперкот в подбородок и присоединился к товарищу.

Благодаря грамотным действиям Нины Павел мог сейчас делать почти что угодно. Он мог попытаться убежать и на ходу позвонить Петьке. Он мог вырубить ошарашенного происходящим шофёра и уехать на микроавтобусе, благо мотор уже завели. Наконец, он мог расправиться с Кириллом, чего тот опасался больше всего. Между ними не осталось никого, способного этому помешать. Но Павел сделал самый глупый выбор из всех возможных. Он подбежал к жене с криком «Ниночка, что с тобой?», присел на корточки возле неё и попытался поймать её взгляд. Однако удар дубинкой по голове прервал эту попытку. Павел рухнул без сознания рядом с супругой. Ему моментально вновь завели руки за спину (он, естественно, не сопротивлялся), сковали наручниками, затем немного попинали (он всё равно ничего не почувствовал), после чего оттащили в микроавтобус.

Нине тоже хотели надеть наручники, но она при любой попытке прикоснуться к ней так орала, заливаясь слезами, что разжалобила даже спецназовцев. Вдобавок изо рта у неё потекла струйка крови. Так и помереть ей недолго, подумал Кирилл. А лишние трупы ему совсем без надобности. Милицейское чутьё однозначно подсказывало, что служебной проверки по сегодняшним событиям не избежать. Так вот, за необоснованное задержание и фальсификацию дела его, разумеется, орденом не наградят, но и строго не накажут, а может, всё вообще сойдёт с рук. А вот убийство, или пусть даже просто смерть задержанной — совсем другое дело. Тут и до высшей меры недалеко, в смысле, до увольнения из милиции. Кирилл достал телефон и вызвал скорую. Если уж женщине суждено в ближайшее время умереть, а всё именно так и выглядело, пусть это произойдёт в медицинской машине, а не в милицейской.

К нему подошёл командир ОМОНа и выразил своё недовольство:

— Среди наших, между прочим, тоже раненые имеются, и некоторые — тяжело.