Страница 7 из 13
Вступив в командование, Власов не сумел развить наступление, а когда оно захлебнулось, не принял необходимых мер для обороны флангов и, как было позже отмечено, пассивно относился к наведению порядка в войсках. К этому времени 2-я Ударная армия оказалась в узком коридоре, в крайне невыгодной позиции, которая усугубилась с началом весны. Болотистая местность затрудняла использование бойцами земляных укрытий, поэтому советские войска попали в очень сложное положение.
Для ликвидации горловины прорыва противник бросил против 2-й Ударной армии одиннадцать дивизий и одну бригаду, в связи с чем резко изменилось соотношение сил на любанском направлении. 30 апреля войска Волховского фронта и 54-я армия Ленинградского фронта прекратили наступление в районе Любани и перешли к обороне. 28 мая немецкие войска прорвали оборону около деревни Финев Луг, закрыли коммуникации 2-й Ударной армии в районе Мясного Бора и Спасской Полисти, в результате чего советские части оказались в окружении. В этой обстановке новый командующий Власов проявил безволие, начал пьянствовать и практически прекратил руководить боевыми действиями, а после уничтожения средств связи совсем потерял управление войсками.
В архивах сохранились документы Особого отдела 2-й Ударной армии того времени. В них — свидетельства участников драматических событий лета 1942 года, подробности и детали, которые рассказывают об истинном героизме и самоотверженности советских солдат. Одновременно документы повествуют о трусости и предательстве генерала Власова.
Предательство Власова ни в коей мере не бросает тень на всех бойцов и командиров Ударной армии. Время показало, что его имя и отдельные негативные факты фронтовой обстановки того периода нельзя ассоциировать, как это делается кое-кем, с памятью о воинах, погибших в болотистых лесах на Волховском фронте, у Мясного Бора, о тех, кто с боями выходил из окружения, вынося на себе раненых товарищей. Они честно выполнили свой солдатский долг и внесли огромный вклад в защиту Ленинграда.
Один из защитников героического города, Д. Буданов, воевавший в составе 749-го полка 125-й стрелковой дивизии, которая обороняла Ораниенбаумский плацдарм, вспоминал:
«Захвату Ленинграда, как политическому центру страны, Гитлер отводил особое значение. В первых числах ноября он наметил провести бал победителей в Таврическом дворце. Уже были заготовлены пригласительные билеты. Однако намеченным планам не суждено было сбыться. Стабилизация фронта предопределила срыв молниеносного захвата Ленинграда. Не имея необходимых сил для штурма, Гитлер поставил задачу своим войскам разрушить город ударами авиации и дальнобойной артиллерии, а население—уморить голодом. Он цинично заявлял, что пленение населения может подорвать ослабленную экономику Германии. Обстрелы велись методично по жизненно важным центрам, госпиталям и скоплениям людей. В результате жизнь в городе была парализована: остановились трамваи, прекратилась подача холодной и горячей воды. Главное, сократились нормы выдачи продуктов, хлеба — до 125 граммов, а на передовой — до 200 граммов. Наступил голод, от которого погибли сотни тысяч человек. В этот период я переболел дистрофией и цингой. Будучи раненным отказался идти в госпиталь, где грозила смерть от голода. Впрочем так делали многие, если можно было остаться в окопах.
Но жизнь в городе не замерла. На заводах изготавливались детали противотанковых препятствий, проводился ремонт военной техники, работала служба ПВО. Ленинградцев ни на минуту не оставляла надежда на помощь с Большой Земли. Наши войска, находящиеся на внешней стороне кольца блокады, неоднократно пытались прорвать немецкую оборону. К сожалению, безуспешно. Только в январе 1943 года ценой больших потерь удалось частично потеснить противника на 10—12 км от берега Ладожского озера, что позволило наладить известную всему миру ледовую Дорогу жизни. Это дало возможность завезти в город продукты, необходимую технику, людское пополнение и т.д. Из города были эвакуированы дети и часть взрослого населения. Постепенно стала налаживаться жизнь. Увеличились нормы выдачи населению и войскам продуктов питания. Оживилось на заводах выполнение военных заказов. В войсках и у населения возрастала уверенность в неприступности Ленинграда. Защитники города сознавали, что сдача города врагу может оказаться роковой для страны».
Приведенный выше рассказ ветерана наглядно иллюстрирует всю сложность положения наших войск под Ленинградом и обстановку в самом городе. В то же время он опровергает авторов тех публикаций, которым до сих пор не по нутру подвиг советского народа, сокрушившего фашизм и его военную машину. Ведь одинаково важно отстоять правду, касается ли она вклада СССР в разгром нацизма или возвращения доброго имени оболганному рядовому труженику войны.
Отдельным журналистам кажется, что поиск истины, утверждение правды состоят исключительно в том, чтобы нагнетать страсти вокруг потерь, поражений, неудач, бездарных действий. Они, видимо, полагают, что чем мрачнее, беспросветнее история, тем она правдивее. Но невозможно на одних только обличениях, игнорируя положительные примеры и подлинные причины победы советского народа в Великой Отечественной войне, воспитать новое поколение защитников Отечества.
Историческая правда состоит в том, что героическая оборона Ленинграда, как и разгром гитлеровцев под Сталинградом положили начало коренному перелому в войне и оказали определяющее влияние на весь ее ход. Свою достойную лепту в общую победу внес и А.М. Сахаровский, для которого борьба с врагами Советского государства началась задолго до 22 июня 1941 года и продолжалась всю его дальнейшую жизнь.
В конце 1941 года Александр Михайлович возглавил Первый (разведывательный) отдел УНКВД, созданный накануне войны. Отдел занимался подготовкой и выводом в тыл врага разведывательно-диверсионных групп (параллельно с Четвертым управлением Центра), а также операциями по обезвреживанию немецких парашютистов и других диверсантов. Одновременно в задачу его сотрудников входила работа по пресечению морально-психологического давления на наши войска и гражданское население города со стороны немецких спецслужб.
Следует отметить, что немецкое командование, используя свои спецслужбы и пропагандистский аппарат, вело постоянную работу, направленную на разложение наших войск и гражданского населения, играя на имевшихся трудностях с продуктами питания. В боевые порядки забрасывалось большое количество листовок, организовывались направленные радиопередачи. Путем дезинформации и клеветы немцы пытались внушить обороняющимся сомнение в победе советской армии, восхваляли «новый порядок», установленный на оккупированной территории. Наших военнослужащих склоняли к сдаче в плен. К сожалению, имели место случаи, когда отдельные неустойчивые солдаты под воздействием вражеской пропаганды переходили на сторону немцев, особенно из числа тех, чьи семьи находились на оккупированной территории. Переход военнослужащего на сторону противника всегда рассматривался как тягчайшее преступление, так как изменник мог передать противнику важные сведения об обороне и тем самым нанести ей серьезный ущерб. Утверждение о том, что изменники вроде власовцев являлись борцами с существовавшим сталинским режимом абсурдны. Фактически причинами измены являлись трусость и тяготы службы.
Задачи, поставленные перед сотрудниками УНКВД, по борьбе с такими преступлениями, как шпионаж, измена Родине, паникерство, распространение вражеской пропаганды, способствовали усилению боеспособности и безопасности наших войск. Важное значение в этой работе отводилось быстрому, а подчас и немедленному реагированию на происходящие события. Начальнику отдела нередко приходилось принимать решения самостоятельно.
Приведем несколько эпизодов из боевой службы А.М. Сахаровского военного периода, о которых позже рассказывали его коллеги.
Левый берег Невы был передним рубежом обороны Ленинграда. Оттуда организовывались выводы групп под Шлиссельбург, в тыл к немцам. Однажды чекисты получили донесение: есть «свободный коридор». Посадили несколько групп на машины, приехали на командный пункт на правом берегу. Ночью переправились через Неву. Решили все-таки уточнить обстановку. Сахаровский, возглавлявший операцию, разыскал командира дивизии НКВД, державшей оборону. Выяснилось — прохода нет. А вскоре начался мощный артиллерийский обстрел наших позиций. Пришлось возвращаться назад уже с ранеными. Свой берег был совсем близко, когда взрывной волной опрокинуло лодку, в которой находился Сахаровский. До берега добирались вплавь под обстрелом в полной темноте... «Эта операция была одной из первых и многому нас научила,—вспоминал Александр Михайлович.—Но отрадно то, что людей спасли, в город вернулись все».