Страница 17 из 35
П. К. Пономаренко, как Первый секретарь ЦК республики, принял на себя, естественно, руководство и ответственность за все дела, включая промышленность, старопахотные земли, контроль за громадной системой лагерей и ссылки. Большую часть времени Пономаренко проводил в Алма-Ате. Что касается Брежнева, то на него легла главная тяжесть руководства непосредственно в районах освоения целины. Никогда, ни в прежние годы, ни до конца своей жизни, он не работал так много, как в течение 15–16 месяцев – с весны 1954 года и до лета 1955 года. И действительно, республике предстояла большая работа: следовало не только распахать миллионы гектаров целины, но и создать здесь систему совхозов, обеспечив их кадрами и техникой. Нужно было построить десятки временных поселков, школ, больниц, ремонтных мастерских, хранилищ для зерна, провести дороги, обеспечить целинные районы энергией, топливом, пресной водой – всего не перечислить. И все это надо было делать сразу, и почти все приходилось начинать буквально на пустом месте.
Разные люди ехали на целину. По путевкам комсомола прибывали десятки тысяч комсомольцев. Партия направляла коммунистов-организаторов, и некоторые из председателей колхозов Кубани быстро становились на целине секретарями обкомов партии. Но тянулись на целину и эшелоны с недавними уголовниками; для тех, кто уже отбыл большую часть срока заключения и давал согласие работать на целине, была объявлена амнистия. Из других частей страны в северные области Казахстана переводили ссыльных немцев Поволжья, они стали, вероятно, одними из лучших работников целины, из них постепенно сложились главные кадры механизаторов в новых районах. Было организовано и переселенческое движение. Переселенцы прибывали на целину не в составе молодежных отрядов, а со своими семьями, имуществом; для них нужно было строить хорошие дома, создавать школы, детские сады и больницы, эти люди получали долгосрочные кредиты. Только из Молдавии в северные области Казахстана прибыло около 20 тысяч семей переселенцев.
Уже в 1954 году в Казахстане было распахано 8,5 миллиона гектаров целинных земель. Но распашка в большинстве случаев еще не сопровождалась посевами, которые проводились в первый год только на ограниченных площадях. Земли распахивались под посевы будущего года. К счастью для страны, после неурожайного 1953 года новый, 1954-й, был урожайным, и производство зерна в целом по стране увеличилось на 10 миллионов тонн, но главным образом за счет старопахотных земель. В 1955 году в Казахстане было распахано еще 9,5 миллиона гектаров целинных земель. При этом большинство распаханных земель было засеяно яровой пшеницей. Однако как раз на востоке страны 1955 год был засушливым, и почти все посевы яровой пшеницы в Казахстане погибли. Это было огромным разочарованием и для Хрущева, и для Брежнева.
В северном Казахстане зима, как правило, очень трудное время, тем более плохо переносили ее сотни тысяч целинников в необжитых еще поселках, в которых не было налажено снабжение основными продуктами питания и другими товарами. Десятки тысяч людей, прибывших на целину на постоянное жительство, начали уезжать из Казахстана. Их можно было понять. Они приехали в незнакомый край, чтобы дать стране большой хлеб. Они трудились с огромным напряжением второй год, перенесли и жаркое лето 1954 года, и сильные морозы и ветры зимы 1954/55 года, впервые эти люди засеяли почти 20 миллионов гектаров новых земель. Но шла неделя за неделей, а дождей не было. Их не было в мае, не было в июне. Даже для людей воду доставляли издалека и с большим трудом. Некий анонимный литератор, составлявший «мемуары» Брежнева, пишет об этих днях так: «…с утра раскаленное солнце начинало свою опустошительную работу, медленно плыло в белесом, выцветшем небе, излучая нестерпимый зной, а к вечеру малиново-красное, тонуло в мутной дымке за горизонтом. И снова, почти не дав роздыха, вставало на следующий день, продолжая жечь все живое. И так неделя за неделей, месяц за месяцем… 1955 год называли “годом отчаяния” на целине…»[32]
И все-таки работа продолжалась. Шло большое строительство. В новые совхозы завозили продовольствие, топливо, различные товары, чтобы подготовиться к новой зиме: В отдельных совхозах и районах удалось все же получить по 7–9 центнеров с гектара и собрать также урожай грубых кормов. Меньше пострадали немногочисленные еще поля кукурузы. Если судить по «мемуарам» Брежнева, то не только в ЦК КП Казахстана все были уверены в больших перспективах целины, но и в ЦК КПСС Брежнев всегда находил поддержку и помощь. Не называя никаких имен, Брежнев пишет: «Хочу сказать самые теплые слова в адрес членов Политбюро и секретарей ЦК КПСС, которые много сделали в те годы, чтобы как можно быстрее и успешнее были освоены целинные земли. Я всегда встречался и советовался с ними и всегда получал точные, конкретные ответы на поставленные вопросы, твердую партийную и добрую моральную поддержку»[33].
Согласно «мемуарам» Брежнева, только один из членов Президиума (Политбюро) не оказывал ему моральной поддержки и лишь подрывал твердую уверенность Брежнева в важности целины. Это был якобы Хрущев. «В тот бедственный год, – читаем мы в “мемуарах”, – нам, верившим до конца в успех, было порой трудно доказать свою правоту. Когда на одном из больших совещаний в присутствии Н. С. Хрущева я заявил, что целина еще себя покажет, он довольно круто оборвал: “Из ваших обещаний пирогов не напечешь!” Но я имел основания твердо возразить ему: “И все же мы верим: скоро, очень скоро и на целине будет большой хлеб”»[34].
Но кто же из членов Президиума поддерживал его, Брежнева, в 1955 году? Может быть, Маленков, Молотов или Каганович, которые и раньше выступали против целины, а теперь усилили свою критику экономической политики Хрущева. Ворошилов также с сомнением относился тогда к целине. Неудачи 1955 года осложнили положение Хрущева и усилили скрытую, но острую борьбу внутри партийно-государственного руководства. Поэтому можно понять отдельные вспышки раздражения Хрущева. Но именно Хрущев был в те трудные для Казахстана времена главной опорой Брежнева, человеком, у которого Брежнев в первую очередь находил «твердую партийную и добрую моральную поддержку».
В феврале 1955 года Маленков потерял свой пост Председателя Совета Министров СССР, хотя и остался членом Президиума. Ослабление Маленкова привело и к ослаблению позиций Пономаренко в Казахстане. Положение в республике осложнялось не только неудачами на целине. Еще в 1954 году начались волнения заключенных во многих лагерях, перерастая в ряде случаев в настоящие восстания. Все более напряженным становилось положение в местах проживания ингушей и чеченцев. Начались реабилитации партийных работников и судебные процессы над отдельными группами сообщников Берии. Но нити многих преступлений, которые распутывались теперь в Прокуратуре СССР и в специальной комиссии ЦК КПСС, тянулись не только к Берии, но также к Сталину, к Маленкову и к таким из его прежних помощников, как Пономаренко.
Верный своему стилю, Брежнев не конфликтовал ни с Пономаренко, ни с бывшими руководителями Казахстана Шаяхметовым и Афоновым, которые остались работать в республике в качестве первых секретарей обкомов партии. Но для Хрущева присутствие Пономаренко в Президиуме ЦК КПСС, а стало быть, и во главе одной из самых крупных союзных республик стало нежелательно. 2–6 августа 1955 года состоялся пленум ЦК КП Казахстана, на котором был заслушан доклад Л. И. Брежнева о задачах партийной организации республики и рассмотрены организационные вопросы. П. К. Пономаренко был освобожден от обязанностей Первого секретаря ЦК КП Казахстана «в связи с переходом на новую работу». Новым руководителем Компартии Казахстана был избран Л. И. Брежнев. Вторым секретарем ЦК стал И. Д. Яковлев.
Пономаренко был назначен советским послом в Варшаву, но ему трудно было сработаться с В. Гомулкой после столь памятного для Польши 1956 года. Вскоре Пантелеймон Кондратьевич перебирается в Дели как посол СССР в Индии. Потом он работал послом в Непале и Нидерландах. Только в 1962 году Пономаренко смог вернуться в Москву, но уже в качестве персонального пенсионера. Пономаренко пережил Брежнева, но его смерть в январе 1984 года прошла незамеченной, хотя под некрологом стояли подписи всех членов Политбюро.
32
Брежнев Л. И. Целина. С. 147.
33
Брежнев Л. И. Целина. С. 151.
34
Брежнев Л. И. Целина. С. 154.