Дегтярев

Выполняя задание Филатова, Дегтярев взялся за обучение ефрейторов стрельбе из пулемета.

Однако научить этому было в то время очень трудно. Иногда и очереди выпустить не успеют, как сломается ударник, надо его менять. Очень часто случались заедания и мелкие поломки. Дегтярев всегда имел при себе ящик с инструментами и запасными частями.

Пулеметы при стрельбе быстро перегревались, так как водяное охлаждение действовало плохо. Это было одним из самых больших недостатков пулемета системы Максима. Сделаешь несколько сот выстрелов, и вода в кожухе закипает; надо ставить пулемет на охлаждение или беспрерывно поливать холодной водой.

За это прозвали пулеметы «самоварами». Иногда ефрейторы, зная, что Дегтярев туляк, любили подшутить:

— Эй, земляк, выкатывай свой «самовар», пора чай кипятить!

После того как все ефрейторы выдержали положенный экзамен, Дегтярев, по настоянию Филатова, взялся за обучение солдат.

Со временем благодаря усилиям Филатова занятия эти стали проводиться более организованно. В результате из отдельных обучающихся групп возникла в Ораниенбауме школа русских пулеметчиков, первым преподавателем в которой был рядовой солдат и оружейный мастер Василий Дегтярев.

Война с Японией, поглотившая уже десятки тысяч человеческих жизней, все еще продолжалась. Она была наруку фабрикантам оружия, получившим возможность подороже сбыть свою продукцию царскому правительству, оказавшемуся совершенно неподготовленным к войне.

В Россию один за другим ехали иностранные конструкторы со своими изобретениями. Стремясь .не упустить драгоценное для продажи время, некоторые везли явно недоработанные образцы, надеясь, что русские не будут особенно придирчивы, поскольку новое оружие им крайне необходимо.

Испытание привозимых из-за границы новых систем оружия производилось в Ораниенбауме, на оружейном полигоне, вблизи мастерской, где работал Дегтярев.

Известным конструктором в то время был Браунинг. В Ораниенбаум он привез автоматическую винтовку, которую готовил к испытаниям.

Как-то возбужденный вбежал он в мастерскую с винтовкой в руке. Положив винтовку на верстак, взялся за ее починку.

Все слесари прекратили работу и стали наблюдать за американцем. Они поняли, что его винтовка отказала на испытаниях, и сейчас он стремится исправить повреждение, пока не разошлись члены комиссии.

Оттого, что Браунинг спешил, работа у него не ладилась. Минут через десять он швырнул инструмент и, отойдя от верстака, закурил сигару.

Взгляд его упал на Дегтярева, стоявшего за соседним верстаком. Он поманил его к себе и через переводчика спросил, не может ли русский мастер исправить его винтовку.

Дегтярева очень интересовало новое изобретение Браунинга, и он, не задумываясь над тем, сможет или нет исправить повреждение, согласился и стал не спеша разбирать винтовку.

Круг наблюдающих стал тесней. Дегтярев чувствовал на себе взгляды товарищей и понимал, что они подбадривали его, как бы говоря: покажи им. на что способен русский мастер!

Отыскав поломку, Дегтярев уверенно взялся за работу. Быстро исправив повреждение, он ловко собрал винтовку, щелкнул затвором и передал ее Браунингу.

— Карош русский! — закричал Браунинг и протянул Василию пачку долларов.

— Не возьму, — сказал Дегтярев и решительно отвел его руку.

Браунинг пожал плечами и, прибавив к пачке еще несколько бумажек, снова постарался вручить их Дегтяреву.

— Скажите ему, — обратился Василий к переводчику, — что я денег не возьму.

Тот с трудом убедил Браунинга положить деньги обратно в карман.

— Что может посоветовать русский мастер? — спросил Браунинг через переводчика.

— Надо крепче приладить штык, а то он соскакивает и мешает прицелу.

Браунинг записал, улыбнулся Дегтяреву и вышел. Вслед ему Дегтярев сказал:

— Забракуют его винтовку.

— Почему? — спросили сразу несколько человек.

— Сложна она, деталей много, от этого они мелкие, непрочные. Работать не будет.

Действительно, винтовку Браунинга забраковали. Она не выдержала положенных испытаний.

Встреча с Браунингом и знакомство с его винтовкой о многом заставили подумать Дегтярева. Он окончательно убедился в том, что заграничное оружие еще очень несовершенно. Ему захотелось изобрести свое русское оружие, которое оказалось бы самым лучшим и самым надежным в мире.

ОКОНЧАНИЕ СЛУЖБЫ

Срок службы Дегтярева в солдатах подходил к концу. Василий нередко задумывался над тем, что будет делать по окончании службы: останется здесь или поедет в Тулу? Ему хотелось осмотреть город, порасспросить: нельзя ли где поблизости снять комнатушку? Но солдат стали содержать еще строже, в город не отпускали. Офицеры старались, чтобы солдаты поменьше знали о событиях, происходивших в России. Однако солдатам удавалось узнавать почти все новости. Провал войны с Японией вызвал среди них глубокое возмущение. Они открыто ругали незадачливых генералов, а втихомолку и все правительство во главе с царем.

Бессмысленную гибель многих тысяч русских солдат и почти всего посланного на восток флота нельзя было ни оправдать, ни простить. Солдаты начинали понимать, что в этом позорном поражении виновато бездарное и насквозь прогнившее самодержавие.

Больше всего их возмущало то, что одной из причин поражения в этой войне был острый недостаток в русских войсках оружия, боеприпасов. Вернувшиеся из-под Мукдена солдаты рассказывали о том, что русские воины нередко сидели в окопах без патронов и, подпустив неприятеля вплотную, бросались в штыки.

Но храбрость солдат не всегда могла спасти отчаянное положение на фронте.

Преступную беспечность царского правительства Дегтярев и его товарищи могли наблюдать и здесь, в Ораниенбауме. Они были свидетелями того, что новейшее автоматическое оружие начали завозить в Россию лишь после того, как разразилась война. К началу русско-японской войны станковые пулеметы были в частях большой редкостью, а обучение пулеметчиков началось лишь перед самой войной.

В середине января от солдата, вернувшегося из петербургского госпиталя, Дегтярев и его товарищи узнали о кровавой расправе с безоружными демонстрантами на Дворцовой площади.

С каждым днем в казарму проникали все новые и новые слухи об этом преступлении.

На солдат эти известия производили ошеломляющее действие: в мастерской никто не хотел работать, все ходили понурые, мрачные.

— Будучи потомственным рабочим, — рассказывал впоследствии Дегтярев, — я переживал эти события очень болезненно.

Кровавые события 9 января зажгли сердце Дегтярева ярой ненавистью к царю и всему самодержавному строю. Он понял, что на борьбу с царизмом встает мощная сила — революционный трудовой народ.

Чувствовалось, что назревают бурные события. Прокатившаяся по стране весть о революционном восстании на броненосце «Потемкин» не могла не взволновать солдат.

Солдатская служба в то время была унизительной и тяжелой. Многие офицеры отличались грубостью, ругались непристойными словами, а при случае пускали в ход и кулаки.

В роте, где служил Дегтярев, был небольшой, черноглазый и черноусый офицерик, прозванный «Гнусом», от которого солдаты буквально плакали. Гнус придирался ко всему: к оторванной пуговице, к плохо оправленной рубашке, к рябому лицу, к кривым ногам, к смелому взгляду — и при этом обязательно угощал солдата зуботычиной.

Дегтярева спасало то, что он находился в нестроевой команде, где, к счастью, таких «служак» не было.

И все же он с нетерпением ждал того часа, когда, наконец, ему удастся вырваться из гнетущей казарменной атмосферы.

Но вот подошла осень, кончился срок службы. Василий был свободен.

За пять лет, прожитых в Ораниенбауме, ему ни разу не удалось по-настоящему осмотреть город. И сейчас, выйдя из стен казармы, он отправился вдоль улицы, совершенно не думая о том, куда она ведет.