Дегтярев

— Пожалуйста, к столу, товарищ Минин, — сказал уполномоченный.

— Товарищи, — возбужденно заговорил секретарь комитета, — я уполномочен просить вас это ответственное дело поручить комсомолу.

Собравшиеся насторожились.

— Комсомол справлялся не с такими делами. Мы мобилизуем всю молодежь завода, ведь у нас больше тысячи молодежных бригад.

— А кто же будет за вас работать в цехах? — прервал директор.

— Мы будем работать и в цехах и на стройке, — решительно отчеканил Минин. — После работы все будем организованно выходить на стройку и работать по два часа. Кто тут инженер, пусть подсчитает, сколько получится дней, если каждый из молодых рабочих отработает на стройке сотню часов? От лица комитета комсомола заверяю бюро парткома, что мы справимся с этой задачей!

— А что вы умеете делать? — зашумели строители. — Нам нужны каменщики, плотники, арматурщики!

— Спокойно, товарищи, спокойно, — заговорил уполномоченный. — Я считаю, что нашему комсомолу можно доверить это ответственное дело. Я уверен, что комсомол сумеет поднять на подвиг всю молодежь завода, и не только молодежь, но и пожилых рабочих, весь коллектив! И будьте уверены, товарищи строители, что среди тысяч людей окажутся и каменщики, и плотники, и бетонщики. Этих людей мы сделаем инструкторами и поручим им обучение других.

Выступившие вслед за уполномоченным парторг ЦК и секретарь горкома партии горячо поддержали предложение Минина. Было принято решение: строительство нового цеха начать силами комсомола!

На другой же день прошли бурные комсомольские собрания по всем цехам. Был создан боевой штаб стройки, составлены строительные бригады, назначены их руководители, заготовлен инструмент.

8 мая утром ночная смена торжественно, под звуки оркестра направилась к строительной площадке. Молодежь была вооружена длинными железными «пиками» с загнутыми концами, носилками и лопатами. Эти «пики» были сделаны по совету Дегтярева и предназначались для того, чтобы расчистить от металлической стружки площадку, предназначенную под строительство.

Стружка сваливалась тут много лет, она переплелась, слежалась... Комсомольцы работали и поодиночке и группами, рвали стружку стальными крючьями, а она пружинила, не поддавалась, в кровь царапала руки и лицо...

Несколько дней трудились комсомольцы, работали с самозабвеньем, а дело не шло. Тогда руководители штаба стройки пришли к Дегтяреву и стали его просить изобрести какое-нибудь оружие по борьбе со стружкой.

— Я уж давно думаю об этом, ребята, — сказал Василий Алексеевич, — только едва ли тут какое оружие поможет.

— Так как же быть, Василий Алексеевич? Ведь из-за этой проклятой стружки все дело может сорваться.

Василий Алексеевич положил несколько спиралей стружки в пепельницу и чиркнул спичкой.

— Вот глядите!

Стружка, потрескивая, вспыхнула ярким пламенем.

Обрадованные члены штаба стройки весело зашумели:

— Теперь дело пойдет! Спасибо вам, Василий Алексеевич!..

Но против поджога стружки решительно высказались члены МПВО и пожарные. Стружка могла вспыхнуть ярким пламенем и гореть не один день. Это грозило демаскировать завод. Кроме того, пламя могло распространиться. Что делать? Как быть? Драгоценное время уходило...

Опять состоялось заседание в парткоме с приглашением различных специалистов.

Стружку решено было поджечь рано утром с подветренной стороны. Так и сделали. Огонь превратил стружку в сплошные глыбы расплавленного, перемешанного с мусором и землей металла, похожего на шлак. Эти глыбы не поддавались не только крючьям, но даже кувалдам.

Опять члены штаба стройки обратились к Дегтяреву.

— Теперь дело пойдет легче, — успокоил их Василий Алексеевич и показал им карандашный набросок.

— Это что за машина?

— Обыкновенный подъемный кран, — пояснил Василий Алексеевич, — только у него на тросе вместо крюка стальная болванка, ее следует поднимать и разом опускать на шлак.

— И что же, расшибет глыбы?

— Надо испытать!..

И на этот раз совет Дегтярева помог. Глыбы шлака, разбитые на мелкие куски, без особого труда грузились комсомольцами на машины и платформы. Площадка быстро расчищалась. Комсомольцы работали со все возрастающим подъемом.

Каждый день после смены тысячи молодых рабочих под звуки оркестра отправлялись к месту работ. Радио передавало итоги соревнования. К молодежи присоединялись пожилые рабочие и даже старики. Примером для всех был старый мастер дядя Вася — Пушков. Он был зачислен в бригаду землекопов Кати Филатовой и показывал пример самоотверженной работы.

Как-то, прочтя о нем в газете, Василий Алексеевич не мог усидеть в бюро и, несмотря на срочную работу, пошел на стройку.

— Ну, как работается, тезка? — весело спросил он, подходя к Пушкову.

— Хорошо, Василий Алексеевич. Помогать пришел?

— Да, вот вырвался, дайте-ка мне лопатку.

Ему подали лопату, и Василий Алексеевич, сняв фуражку и китель, начал работать.

Его седая голова резко выделялась среди цветистых платков. Скоро радио штаба объявило:

— Товарищи, сегодня на комсомольской стройке работает Герой Социалистического Труда Василий Алексеевич Дегтярев.

В ответ на это раздались крики «ура» и дружные аплодисменты.

Стены цеха росли на глазах: каменщиков было немного, зато в помощниках не было недостатка. Кирпичи и раствор подавались быстро, и каменщикам оставалось только укладывать их. Одновременно с кладкой велись плотничные и монтажные работы. Еще не были выведены стены под крышу, а уж в цехе загрохотали прессы, загудели станки, началось производство боевого оружия.

Не прошло и двух месяцев с начала стройки, как над огромным корпусом взвился красный флаг, возвещавший об окончании работ.

На фронтоне его было начертано: «Комсомольский корпус».

«После краткого митинга под торжественные звуки оркестра, гордые строители многотысячной колонной проходили мимо величавого красавца, — рассказывал потом Василий Алексеевич. — Не скрою, что когда я прочел на массивной стене «Комсомольский корпус», у меня, старика, навернулись на глаза слезы. То были слезы радости и гордости за нашу боевую смену, за нашу советскую молодежь, построившую в неурочное время этот огромный корпус, который сыграл значительную роль в производстве нового боевого оружия для Красной Армии».

ТОРЖЕСТВО ПОБЕДЫ

Наступила четвертая военная весна. Солнце светило ярко и весело. Его горячие лучи быстро растопили снег. Земля оделась яркой, свежей зеленью.

Небольшой серенький городок вдруг расцвел, огласился щебетом птиц и веселыми детскими голосами. По вечерам на тихих улицах заливалась гармонь, слышались звонкие песни молодежи. Ни одна весна за время войны не была такой дружной, радостной и веселой! Ни один Первомай за последние годы не праздновали с таким ликованием! Эта радость была вызвана ощущением близкой и окончательной победы. 2 мая героические советские воины водрузили алый стяг над рейхстагом!

Радостные известия о победах советских войск, звуки победных салютов, разносимых радио, вдохновляли тружеников тыла, заставляли их работать с еще большим напряжением, чтобы приблизить час долгожданной победы.

Попрежнему много работал и Василий Алексеевич.

9 мая, как и всегда, он встал рано и вышел в сад поработать на свежем воздухе, чтобы набраться новых сил перед уходом на завод.

Утро было ясное — теплое и тихое.

Прополов грядку цветов, Василий Алексеевич сел на скамейку и закурил трубку с душистым табаком.

В эту минуту на аллее, ведущей к дому, показалась Вера Васильевна.

— Вася, Василий! — услышал он. — Иди скорей домой! Победа! Только сейчас объявили по радио!..

Через некоторое время, надев новый генеральский мундир, все ордена и медали, окруженный родными и друзьями, с огромным букетом цветов, прославленный оружейник направлялся на городскую площадь.

Улицы были забиты ликующим народом. Звучали музыка, песни, смех.