Лавина

Погруженная в свои мысли, девушка прошла мимо цветочного магазина. В голове ее вдруг мелькнула мысль: вчера у нее впервые в жизни была зарплата. Она повернулась и вошла в магазин.

Две пожилые дамы за прилавком покачивали головою и улыбались, пока она выбирала двенадцать чудесных темно-красных роз. Они не могли понять, как в теперешнее беспокойное время кто-то может покупать цветы.

Мариенка шла по улице с букетом в руках и улыбалась. Она поставит розы в вазу, и вся комната будет благоухать.

У тротуара остановился тяжелый грузовик. Из кабины выскочила девушка с густыми светлыми бровями и вздернутым носом. На ней была военная гимнастерка, и девушка очень походила на героиню с киноплаката, только была чуть моложе. На голове ее была шапка с красной звездой.

Девушка подошла к Мариенке и с русским акцентом спросила, эта ли дорога на Детву. Мариенка показала ей направление и долго смотрела на молодую партизанку с любовью и даже завистью.

«Из каких дальних краев пришла она, чтобы сражаться за нас! Это настоящая героиня!» Мариенке очень хотелось обнять девушку. Сама того не ожидая, она вдруг протянула ей руку с букетом роз.

— Это в знак благодарности русской от словачки, — прошептала она взволнованно.

Русская поняла, поцеловала ее в щеку, потом крепко пожала руку и спросила, как ее зовут.

— Мария Захарова, — ответила Мариенка.

В глазах партизанки появились слезы.

— Мария, Маруся — так звали мою маму, — сказала она по-русски. — Ее убили немцы. — Она оглянулась на партизан, которые нетерпеливо звали ее из грузовика, а потом еще раз сжала руку Мариенке и сказала: — Меня зовут Наташа, не забудете?

Повернулась и скрылась в кабине. Помахала ей через окошко и улыбнулась.

Мариенка отправилась домой. У ратуши собрались люди. Пять партизан с автоматами конвоировали группу пленных эсэсовцев. Немцы бросали на людей злобные взгляды.

Потом по Дольной улице с шумом проехали грузовики, они везли людей на фронт.

3

За кладбищем у вербы стояли на посту два партизана. Остальные ребята из группы Имро лежали в высокой траве. Одни старательно жевали домашний хлеб, другие пересчитывали гранаты, разложив их рядом с собой, третьи спокойно курили.

Имро Поляк снял тяжелые солдатские башмаки и опустил ноги в воду ручья, однако долго их там не держал, ведь солнце давно село за холм и жары не было. Имро немного попрыгал босиком по меже, уселся на клевер и принялся обуваться.

Услыхав шум автомобиля, донесшийся с той стороны ручья, Имро прошел по узкой пружинящей доске над водой и на углу, где деревянный забор кладбища смыкался с каменным, встретился с капитаном Хорватом, только что выскочившим из автомашины. Со лба капитана градом катил пот.

— Где командир? — закричал капитан. — Мне нужен командир!

Имро смахнул со лба непослушную прядь волос и охотно ответил:

— Командира нет. А что вы хотели?

— Как это нет?! — возмутился капитан. — Кто же здесь старший?

Имро поглядел на него искоса и усмехнулся:

— Дело у командира. Но если вы так уж хотите, то я здесь старший, я командир группы.

— Ну хорошо, — пробормотал капитан, бросив на него удивленный взгляд. — Так вот, немцы оказывают сильнейший нажим на наши части у Гиб. У них танки. Немедленно отойдите к долине, они могут быть здесь через несколько часов. Я отправляюсь вперед организовывать солдат.

Имро недоверчиво посмотрел на него. Он медленно застегнул рубашку, подтянул пояс, как бы почувствовав ответственность, которая ложится на него, потом покачал головой и пожевал губами:

— У Гиб? Так ведь это ваш участок, кто же там теперь командует?

— Поручик Сокол, ему я передал командование, — ответил капитан и нетерпеливо посмотрел на часы.

— Вы полагаетесь на Сокола, который был командиром гарды! Да разве можно? — заметил Имро раздраженным тоном.

Капитан достал из серебряного портсигара сигарету, взял ее в рот, потом вытащил, пожал плечами и сказал:

— Этого я не знаю. Он офицер, проходил службу нормально. Гардист, говорите?

Имро вспомнил слова Янко Приесола: в споры с офицерами не вступать. Только покрасневшее лицо выдавало его гнев. Он уже хотел было насмешливо спросить Хорвата, почему тот не перешел к немцам, раз уж он оставил свой участок фронта, но только махнул рукой.

Медленно повернувшись, Имро направился было к партизанам, но капитан еще раз подчеркнул, что надо отойти к долине.

Имро лукаво улыбнулся:

— Не бойтесь. Мы сумеем защитить вас и отсюда. — Увидев удивленное выражение лица капитана, он добавил серьезным тоном: — Мы получили приказ держаться во что бы то ни стало.

— С вами бесполезно разговаривать! — рассердился капитан.

И когда Имро в ответ на эти слова согласно кивнул головой, капитан повернулся на каблуках и бросился вверх по холму к машине.

Прибежал Йожко Пятка и, с трудом переводя дыхание, произнес:

— Немцы! Идут танки! На мосту, солдаты говорили…

Не дожидаясь ответа Имро, он бросился к кладбищу.

У развесистой липы он столкнулся с Милкой Пучиковой. Сердце его бешено колотилось, и он чуть было не взревел, увидев веселое выражение ее лица, на котором не было и тени страха.

— Возвращайся быстро, немцы идут! — только и сказал он, пытаясь придержать ее велосипед.

Милка вырвалась и закричала:

— Как раз поэтому я и иду к Имро, мы их видели с башни на шоссе!

Оставшись один, Пятка почувствовал страх. Убежать он не может, его по меньшей мере высмеют. Но он ведь может лишиться жизни. На кой черт придумали это восстание?

Ход его мыслей нарушили три партизана, появившиеся из-за угла. Он встретил их словами:

— Немцы идут с танками!

Вверх по дороге бежали солдаты. Маленький, худой солдат с выпученными глазами, который бежал первым, закричал, едва увидев, партизан:

— Немцы!

Другой, задыхаясь и хрипя, вопил:

— Офицеры разбежались!

Имро понимал, что сейчас все зависит от него. Немцы, наверное, хотят захватить дорогу через горы. Он подбежал было к Феро Юрашу, хотел с ним посоветоваться, но Феро только злорадно ухмыльнулся:

— Приказывай, ты командир!

Слезы навернулись на глаза Имро, так он разозлился. Им овладело чувство бессилия.

— Ну ладно! — ответил он. — Возьми с собой четверых ребят, Спишиака с тяжелым пулеметом и двигай вон туда, — он показал на овражек у ручья, намного ниже дороги. — Танки танками, а пехоту не пускать.

Феро Юраш удивился. Зачем он посылает его туда? Самая удобная позиция была бы на вершине холма. Оттуда лучше стрелять. Он хотел было возразить и высмеять командира, но в душе его разгорелась ненависть. Пусть в штабе увидят, что Имро, которого они назначили на эту должность, ничего не понимает в военном деле. Пусть там схватятся за голову. Он не будет возражать, выполнит приказ Имро, хотя это явная глупость. Именно потому, что это глупость. Потом будет достаточно времени упрекать Имро за то, что он дает дурацкие приказы. Дела он этим не испортит, разве что немцы отважатся идти к Погорелой. Да они вернутся с полдороги, увидев, что их встречают стрельбой.

Имро заметил Грнчиара, разбиравшего легкий пулемет. Справа шла полевая дорога к трем Дубравкам. В каких-нибудь пятистах шагах от них у дороги росли кусты. Это было самое удобное место для того, чтобы нанести удар по неприятелю врасплох. Имро подошел к Грвчиару и приказал ему взять пятерых человек и залечь там.

— Только поскорей, через несколько минут здесь могут быть немецкие машины.

— Ладно, идем, идем, — ответил Грнчиар.

Грнчиар был вспыльчив, приказы его всегда раздражали. Он был уверен, что партизан может все делать по своему усмотрению, как ему заблагорассудится. Поэтому он лениво встал и не спеша начал собирать людей.

«Достаточно будет пройти половину указанного расстояния, вон до тех скал, — подумал он. — Кто такой Имро Поляк, чтобы посылать меня в кусты?»

Пришел еще один связной — Юрко Врбенский. Он доложил Имро, что с башни видно, как через мост идут два танка, а за ними грузовые машины.