Страница 54 из 133
Седаш, впервые раздраженный, кладет трубку и презрительно произносит: «Вот сукин сын!» — но тут же приказывает Дармину дать еще три залпа.
11.30
Входит опять уходивший Козлов:
— Лупит крепко по дороге!
Козлова только что едва не убило. И Седаш, отвечая «Волге», слышавшей немецкие разрывы возле нашего КП, докладывает: «Да, начинает бросать понемногу!» На вопрос о танках сообщает: «Слышно, как ихний батальонный передает команды, но что ему нужно — не передает!..»
11.55
Координаты цели № 417 выверены; Дармин сообщает, что один его телефонист ранен, и Седаш спрашивает: «Вы его вынесли оттуда?.. Вынесли!.. Хорошо!..» А Михайленко («Амба») докладывает Седашу, что у одного из танков КВ подбита гусеница… Седаш слушает какие-то телефонные разговоры, лицо его выражает недоумение. Молчит. Что-то неладно?
Я не знаю, что происходит там, на пути пехоты. Движутся ли вперед или залегли, обессилев? Что-то уж очень вдруг стало тихо… Не должно быть так тихо при наступлении!..
Перед моими глазами — те, кто за минувшие два-три часа остался лежать в глубоком, изрытом снегу. Разгоряченный, усталый, упорно стремившийся вперед, а сейчас схваченный морозом и уже заледеневший боец, политрук, командир… Сколько их, таких, осталось позади танков?
На металле сжимаемого в руках оружия еще белеет кристаллизованный пар их дыхания, а их самих уже нет: они выполнили свой долг перед Родиной до конца! Сегодня ночью похоронные команды, углубив взрывами фугасов мерзлую землю воронок, предадут их земле, и живые навсегда назовут их героями Отечественной войны, павшими… (Мы знаем эти печально-торжественные слова, — которых каждый из нас, воинов Красной Армии, может оказаться достоин!)
Как всё в этом мире скоротечно и просто!..
Но и сегодня, и завтра, и впредь — всегда окажется очень много живых, которые продолжат путь своих товарищей, что бы ни случилось! — пройдут вперед еще километр, и два, и пять, и так пятьсот, тысячу, сколько ни есть этих огромных километров от таких bqt маленьких, как наше Погостье, станций до большой, конечной станции маршрута Победы — до просящего пощады Берлина! Дойдут!..
А что же всё-таки сейчас делается там, за опушкой этого белого, солнечного леса, за насыпью железной дороги?..
Около 16 часов 3-й дивизион сообщил уловленные им приказы по радио, передаваемые танкам КВ: «Осадчему, Рыбкову, Попкову и Паладину: двигаться на Веняголово. Радисты, давайте сигналы. Сообщите обстановку, сведений не имеем». Второй: «48–43. Выходить всем на дорогу и двигаться на Веняголово. Наши — там…»
По дополнительным сведениям, в Веняголове уже находится и штаб 1-го батальона танков. Пехота, однако, еще в Погостье, во всяком случае, точных сведений о ее продвижении к Веняголову нет. А перед тем было уловлено еще сообщение: «Три танка КВ прошли немецкие блиндажи. Пехота позади них в четырехстах метрах. Немцы, засев в блиндажах, препятствуют ее продвижению. Три танка КВ действуют против этих блиндажей с их тыла».
Все эти сведения майором и комиссаром уточнялись, проверялись и передавались командованию. В общем, наступление идет хорошо, но пехота отстает.
Седаш слышит приказ: выслать для ввода в действие по Веняголову «большую марусю» и «ее сестренку малую»…
Бить реактивными по Веняголову? Как же так? Ведь туда вошли наши танки! И, возможно, уже пехота?.. Седаш докладывает начальству:
— Действия «большой маруси», которая должна играть в районе Веняголова и кладбища, надобно задержать!.. Да… Потому что положение на этом участке неясное… Чтобы не поцеловала своих!..
Оказывается, этот вопрос решает сейчас «самый главный хозяин»: начальник артиллерии Дорофеев пошел к Федюнинскому…
В итоге всех выяснений — картина такова.
Головные танки КВ действительно прорвались в Веняголово. За ними, значительно отставая, двигались передовые батальоны пехоты. Упорно и храбро стрелковые роты переходили в атаки, гнали немцев — только вчера занявший здесь оборону свежий, 25-й немецкий пехотный полк. Этот полк побежал, бросая оружие. Тем временем вторые эшелоны наших танков и пехота дрались, расширяя прорыв южнее Погостья. На звездовидной полянке западнее Погостья захвачена целиком минометная батарея, восточнее — батарея 75-миллиметровых орудий. Еще два самоходных орудия. Захвачено знамя полка. Только что взяты ротные минометы, подобрано много автоматов, ручного оружия («побитых немцев — как муравьев!»).
Но на пути нашей пехоты к Веняголову внезапно появились крупные свежие немецкие подкрепления: подошли 1-я немецкая дивизия и еще один полк. Сразу заняли оставленный было 25-м полком рубеж обороны и, значительно перевесив наши силы, сейчас накапливаются в районе Веняголова и кладбища, готовятся оттуда контратаковать наши уже ослабевшие после дня наступления батальоны.
Прорвавшимся в Веняголово нашим танкам КВ, которые без поддержки пехоты удержать село не могут, приказано отойти к рубежу, достигнутому и удерживаемому пехотой…
Весь день до вечера бой продолжается: налеты вражеской авиации, огонь по Веняголову всеми орудиями полка Седаша, усиленный «поцелуями» реактивных минометов; новые атаки танков и пехоты, которыми очищены от немцев район ручья Дубок и южная окраина деревни Погостье…
— Сейчас наступает вечер, — дает распоряжение Седаш, — посылайте связных во все полки, уточните их расположение, выясните обстановку!
И беседует со мной и Козловым:
— Ну, всё-таки вышли на ручей Дубок! Завтра будут двигаться дальше. Если бы была луна, могли бы и ночью действовать, но надо и отдохнуть!.. А в общем сразу хорошее впечатление на немцев: только к ним пришло пополнение, и вот его сразу бьют и гонят!
Итоги дня окончательно определятся ночью, когда между полками, занявшими новые позиции, будет установлена связь. За день клин углублен километра на два, и фронт, оставив позади южную окраину деревни Погостье, раздвинулся от устья ручья Дубок к отметке 55,0. С основных укрепленных позиций немцы сбиты. Слабая активность соседней, 8-й армии, имеющей направление на Березовку (десять километров к западу от Погостья), привела к тому, что артиллерия противника, расположенная там, била не по 8-й армии, а фланговым огнем по частям 54-й, действующим в районе Погостья. Только два этих района — Березовка да Погостье — Веняголово — и остаются сейчас основными опорными участками немцев на здешнем секторе фронта…
17 февраля. КП 883-го артполка
Потери в полку за вчерашний день таковы: убито двое, ранено двое и один контужен, все — бойцы, связисты. Да и вообще с нашей стороны потери вчера невелики. У немцев потери большие, в одном только Погостье — несколько сот трупов.
За ночь 1-й дивизион дал двадцать четыре снаряда по Веняголову и кладбищу, выполняя заказ пехоты. Разведка доносит, что немцы оттуда бегут. На сегодня задача полку — обеспечить действия 198-й стрелковой дивизии Мартынчука в ее наступлении на Веняголово. За ночь пехота продвинулась вперед и сейчас находится в двух километрах от Веняголова.
…В девять утра танки опять пошли в наступление. В один из них с приглашения командира 124-й танковой бригады полковника Родина и по приказанию Седаша сел разведчик-артиллерист старший лейтенант Коротков, — ну конечно же Коротков, который всегда впереди!
Седаш решил пока не передвигать свой полк вперед — дальнобойности его пушкам еще хватит.
— Сегодня семнадцатое! — говорит Седаш и задумчиво прибавляет: — Шесть дней осталось. Эти шесть дней должны внести какое-то изменение в жизнь полка и вообще в обстановку! Интуиция мне подсказывает!
Именно так все здесь считают дни, оставшиеся до 24-й годовщины Красной Армии. Ждут за эти дни решения важнейших боевых задач, сокрушения врага на всем участке фронта, результатов начатого вчера наступления, — столь долгожданного!
Приехал Михайленко. Делится впечатлениями — о пехоте, которая вчера вначале шла в рост, о танках…