Страница 21 из 27
— Огрубел ты в лесу. Уж и забыл, как девушке руку жмут. Отяжелела у тебя рука.
— Точно. Немец отучил,
Сипко подвинулся, освобождая рядом с собой место на скамейке, кивнул девушке.
— Присаживайся, Фруза.
Она села, положила руки на стол и сжала ладони. Ещё войдя в землянку, она поняла по присутствию Сипко, что разговор будет серьёзным, и поэтому немного волновалась.
Налив из чайника в кружку душистого кипятку, Сипко сказал Фрузе:
— Отведай-ка нашего партизанского чая.
— Спасибо, — принимая кружку, кивнула Фруза и отхлебнула глоток.
Закуривая, Сакамаркин проговорил, обращаясь к Фрузе:
— Вот Антон Владимирович Сипко интересуется вашими ребятами, Фруза. Расскажи-ка, вожак, о работе своих «юных мстителей».
Фруза неторопливо стала докладывать командованию о деятельности подпольной комсомольской организации, руководимой ею. Старательно припоминая задания партизанского командования, она скупо и сжато рассказала об их выполнении, ни словом не обмолвилась о тех трудностях и опасностях, с которыми почти всегда были они связаны. Говорить о деталях и мелочах было излишним: она догадывалась, что секретарь райкома прибыл в отряд не только из-за неё, а времени у командования отряда мало, да ей и самой ещё предстояло вернуться в Оболь, и сделать это она должна была засветло, до наступления комендантского часа.
Комиссар отряда Маркиямов, явно недовольный её кратким изложением, слегка нахмурившись, сказал:
— Скромничает Зенькова, товарищ секретарь. К её словам надо добавить следующее: все задания командования, все без исключения, были выполнены. Об этом лучше всего говорят сами дела «юных мстителей». Я хочу дополнить рассказ Фрузы. Комсомольцы взорвали четыре вражеские автомашины. Вывели из строя многожильный провод. А сделали это братья Езовитовы, Евгений и Владимир. Николай Алексеев подложил мины и поднял на воздух эшелон с авиабомбами и цистернами с горючим. Следует упомянуть и о другой дерзкой операции: они уничтожили электростанцию, которая обеспечивала током три вражеских гарнизона. Кроме того, вывели из строя, тоже взрывом, механический агрегат на торфозаводе и локомобиль на кирпичном заводе. Организовали круглосуточное наблюдение за проходом эшелонов по железной дороге. Снабжают наш отряд ценными сведениями о противнике. К этому следует добавить, что «юные мстители» передали в наш лесной «склад» семь винтовок, девятнадцать гранат, два клинка, три ящика с патронами и один пулемёт. Не перечесть и мелких диверсий, которые совершили юные подпольщики. Самым ценным в их деятельности я считаю разведку. Ещё раз хочу подчеркнуть, что мы систематически получаем от Обольской подпольной группы через связных ценные разведданные о противнике. Ко всему сказанному добавлю и то, что комендант Обольского гарнизона майор Друлинг, гауптман Криванек и другие офицеры сняты с занимаемых должностей и отправлены на фронт. В этом заслуга «юных мстителей».
Внимательно выслушав Маркиямова, Сипко обратился к Фрузе:
— Что нового у немцев в гарнизоне?
Фруза рассказала о положении в Оболи и о немецком гарнизоне и тут же упомянула, что прибыли дополнительные подразделения пятого егерского полка, которые, по слухам, должны будут предпринять большую карательную экспедицию против партизан в самое ближайшее время.
— Слухи верные? — поинтересовался Сипко.
— Да, — ответила Фруза.
— Откуда данные о предстоящей экспедиции?
— От Азолиной Нины. Она случайно услышала об этом в комендатуре.
— Этим вопросом, комбриг, тебе придётся специально заняться со своим штабом.
— Чую. Придётся. — Сакамаркин на миг задумался и вопросительно взглянул на начальника штаба.
Пузиков сразу понял обращённый на него многозначительный взгляд командира и, обращаясь к Зеньковой, сказал:
— Пусть наши ребята, Фруза, разведают, чем вооружён этот пятый егерский и старательно подсчитают, сколько их.
— Хорошо, — ответила Фруза. — Я дам задание сразу же, как вернусь.
— Ну, а ещё есть что-нибудь любопытное в вашей Оболи? — спросил Сипко.
— Немцы вновь восстановили железную дорогу. По ней опять пошли воинские эшелоны в сторону фронта.
— Так, так. Говоришь, опять пошли эшелоны? — Сипко потёр пальцами лоб. — Расскажи-ка поподробнее сю охране дороги.
Старательно припоминая всё, казалось бы, даже самые незначительные мелочи, Фруза рассказала о том, как охраняется дорога, чем вооружены часовые и когда производится смена постов.
Слушая Фрузу, Сипко сидел, облокотясь о стол, и потирал пальцами покрасневшие веки. По всему было видно, что он мучительно думал об этой дорого,
— Спешат, — взглянув на Фрузу, сказал Сипко. — Быстро они её снова в дело пустили. Торопятся перегнать на фронт технику. Сколько они ремонтировали дорогу?
— Почти месяц возились.
— Как же это они умудрились? Ведь там такое накорежила наша авиация, сам чёрт ногу сломил бы.
— А они сумели, — Фруза отхлебнула несколько глотков остывшего чая и снова стала рассказывать. — На другой день, после налёта нашей авиации, они сразу стали восстанавливать дорогу. Согнали жителей из окрестных деревень и почти целый месяц днём и ночью вели работы. Тракторами и тягачами выволакивали с путей опрокинутые танки и вагоны. Засыпали воронки от бомб гравием и песком. Заменили шпалы и перекорёженные рельсы новыми, а потом, когда путь восстановили, они оцепили полотно железной дороги с двух сторон колючей проволокой, понатыкали мин, поставили усиленную охрану из полицаев и немцев. Охрана круглые сутки бродит вдоль полотна железной дороги.
— Значит, круглые сутки? — переспросил Сипко.
— Да, — ответила Фруза. — И большая часть эшелонов идёт на восток, в сторону фронта.
— Ясно, — Сипко опять потёр пальцами глаза. — Дорогу нам нельзя выпускать из вида. Надо во что бы то ни стало приостановить движение. Кстати, а где паровозы заправляются водой? — всё время о чём-то думая, поинтересовался Сипко.
— У нас в Оболи, — ответила Фруза.
— Так.
Сипко встал, прошёлся по землянке, обдумывая что-то, потом опять сел и спросил комбрига, начальника штаба и комиссара:
— Как думаете действовать?
Сакамаркин разгладил карту на столе, внимательно взглянул на чёрную линию, обозначающую железную дорогу, которая соединяла Витебск и Полоцк, не спеша закурил и, указывая на два участка в зелёном массиве лесов, сказал:
— Я думаю, мои минёры-подрывники смогут вывести дорогу из строя в стороне от Оболи, вот в этих местах. — Сакамаркин ткнул пальцем в карту. — Вот здесь и здесь: на перегоне к Витебску.
— Хорошо, — согласился Сипко и тут же возразил. — Твои подрывники взорвут дорогу, а немцы через неделю опять её восстановят. Этого мало. По-моему, надо оставить паровозы без воды. Вот тогда, я думаю, у них надолго приостановится движение.
— Мои хлопцы смогут взорвать водокачку, — сказал Сакамаркин.
— Нет, — возразил Сипко. — Твои там без боя не обойдутся. Водокачка охраняется. Лучше это сделать без шума. Я думаю, — Сипко взглянул на Фрузу. — Эту операцию должны провернуть её ребята. Сумеете выполнить?
Фруза задумалась:
— Дело сложное. Надо всё взвесить.
— Верно, — согласился Сипко. — Очень сложное дело. Его надо хорошенько обмозговать.
Они долго сидели ещё за столом, обсуждая план операции, и пришли к окончательному решению, что выполнить его сможет Азолина Нина, которая, как вспомнила Фруза, ходит на станцию и изредка по делам службы ей приходится бывать около водокачки,
— Добро, — сказал Сипко. — На этом варианте надо остановиться. Смогут, комбриг, твои минёры смастерить компактную мину, но с большей ударной силой?
— Сделают, они у меня по этой части академики.
— Пусть зальют снаружи мину пчелиным воском и мелким антрацитом закамуфлируют её под брикет каменного угля. Но чтобы брикет мог войти в дамскую сумочку. Ясно?
— Понятно, — Сакамаркин улыбнулся.
— Когда думаешь сделать?
— Завтра смастерят, к отправке связного.