Страница 24 из 27
Нынешнее время
Сегодня Троице-Сергиеву лавру ежедневно посещают тысячи паломников. Но больше всего приехавших в монастырь людей спешит в Троицкий храм, где хранятся мощи преподобного Сергия Радонежского. Все время, пока храм открыт для посещения, поток людей, идущих в него, не прекращается. Все паломники спешат поклониться мощам основателя обители. И все время, пока тянется эта нескончаемая очередь, монахи, сменяя друг друга, непрерывно читают молитву-акафист основателю обители. Таким образом, в центре главного монастыря России разговор с Богом не прекращается ни на секунду.
Мифы о Годуновых
По наблюдениям историков, существует определенная закономерность в жизни России рубежа XVI–XVII вв. и начала XX в. Ведь и перед Смутным временем, которое современники назвали «конечным разорением Московского государства», и перед Смутой, во время которой была убита семья последнего русского царя, были умерщвлены дети – наследники престола: сын Бориса Годунова царевич Федор и сын Николая II цесаревич Алексей. При этом если относительно цареубийства начала XX столетия мы все же начинаем добираться до исторической правды, то в отношении событий, происходивших четыре века этого сказать нельзя.
Интересный и абсолютно новый взгляд на судьбу рода Годуновых был представлен современным исследователем, кандидатом исторических наук Максимом Емельяновым-Лукьянчиковым. Нынешние историки полагают, что ему удалось «поднять новые вопросы, остававшиеся неразработанными у „четырех классиков“, и предложить на них продуманные ответы», «соблюсти баланс между теоретическим осмыслением» и яркими примерами. Проследим же некоторые из его рассуждений относительно мифов о династии Годуновых.
Литература и живопись
Перед вами два небольших отрывка из двух литературных произведений. В первом из них действие происходит в начале XIV века в Костроме: «Коням дали овес, ратные, теснясь к котлам с горячими щами, жрали, сопя и толкаясь ложками. … [Бориса] ввели в высокий терем, где представили четырем незнакомым боярам, [и он] тоже наконец оказался за обеденным столом и сейчас уписывал за обе щеки мясные пироги и кашу, давясь, краснея, что не может оторваться от еды, и виновато взглядывая на старого боярина Захарию, что молча, без улыбки, ждал… (В недавней замятне у Захарии убили взрослого сына, Александра…)».
Место действия во втором отрывке – Москва начала XVII века:
Воротынский Ужасное злодейство! Слушай, верно Губителя раскаянье тревожит: Конечно, кровь невинного младенца Ему ступить мешает на престол.
Шуйский Перешагнет; Борис не так-то робок! Какая честь для нас, для всей Руси! Вчерашний раб, татарин, зять Малюты, Зять палача и сам в душе палач, Возьмет венец и бармы Мономаха…
Воротынский Так, родом он незнатен; мы знатнее.
Первый из приведенных отрывков взят из романа Д. М. Балашова «Великий стол», а второй – из драмы А. С. Пушкина «Борис Годунов». События одного предваряют возникновение рода Годуновых, другого – описывают то, что было, когда род приблизился к своему угасанию.
М. Емельянов-Лукьянчиков относится к числу исследователей, полагающих, что Годуновы – одно из самых значительных родовых сообществ России, потомки известного костромского боярина XIII века Захария-Чета, основателя Костромского Троицкого Ипатьевского монастыря. Историк отмечает, что монастырь был основан в честь явления Захарии Божией Матери с предстоящими апостолом Филиппом и священномучеником Ипатием, епископом Гангрским, и «этот знаменательный факт весьма важен для традиционного русского сознания, как он был важен и для потомков боярина – Сабуровых, Годуновых, Пешковых, Вельяминовых-Зерновых. Его потомство дало России не только двух царей (Бориса и Федора Годуновых), трех цариц и великих княгинь (Соломонию Сабурову, Евдокию Сабурову и Ирину Годунову), но и целую плеяду выдающихся государственных деятелей – дипломатов и военачальников, бояр, думных дьяков, сынов боярских». При таком количестве знатных, успешных, несомненно вызывавших доверие и пользовавшихся поддержкой царствовашего дома Рюриковичей, Годуновых и Сабуровых уже никак нельзя назвать «вчерашними рабами». Однако, подчеркивает Емельянов-Лукьянчиков, слова о «незнатности» Сабуровых и Годуновых, которые умудрились в местнических тяжбах побороть представителей самых знатных столичных княжеских и боярских родов продолжает кочевать из книги в книгу, из фильма в фильм, из учебника в учебник…
Если брать во внимание научную достоверность двух цитируемых произведений, то выяснится, что роман Балашова основан на источниках, в то время как произведение Пушкина во многом – на слухах и мифах. Это же явление можно проследить и в творениях знаменитых русских художников: они также имеют совершенно разное отношение к реальности. Это, подмечает Емельянов-Лукьянчиков, в очередной раз заставляет нас задуматься о величине служения и ответственности живописца. Известный отечественный философ и мыслитель К. Н. Леонтьев писал об этом следующее: «Люди, поставленные особым Божьим даром на ту степень славы, на которой стоит творец „Войны и мира“, должны помнить, что всякая книга, изданная ими, всякая статья, ими подписанная, может судиться не только как произведение мысли и поэзии, но и как нравственно-гражданский поступок».
Царь Борис и царевич Дмитрий
Невзирая на яркие образы, созданные литературными творцами и живописцами, а также выдержки из публицистики Смутного времени и историографии XIX–XX веков, Емельянов-Лукьянчиков полагает, что версия об убийстве царевича Дмитрия властолюбивым Годуновым лишь клевета. Ведь в момент гибели царевича у Бориса не было ни «прав», ни возможностей воцарения, так как престол занимал молодой и дееспособный Федор Иванович. Историк уверен, вероятность наследования царского престола царевичем Дмитрием, сыном Ивана Грозного от седьмого брака, в результате заключения которого Церковь отлучила царя от причастия и наложила на него епитимью, стремилась к нулю.
Выдающийся русский писатель и историк Н. М. Карамзин писал о трагической гибели царевича Дмитрия: «Для вероятности сего злодейства надобно доказать связь его с пользой властолюбия». Впрочем, несмотря на влиятельное положение в Русском государстве, Годунов, как справедливо заметила известная современная исследовательница годуновского наследия Л. Е. Морозова, никаких возможностей для наследования трона у семисотлетней династии Рюриковичей не имел и, разумеется, не мог предвидеть, что наследница царя Федора умрет в младенчестве, а сыновей Ирина ему так и не подарит. Поэтому, считает Емельянов-Лукьянчиков, «преступления» Годунова, среди которых стоит выделить «романовское дело», представляются «нелепостями, достойными грубых невежд, которые хотели злословием льстить царствующей фамилии Романовых».
Убийство Годуновым царевича Дмитрия не является объективно установленным фактом, это, скорее, следствие политической борьбы, ведь миф об этом убийстве чаще всего встречается в зарубежных и проромановских источниках Смутного времени. Подробное исследование данного вопроса, считает Емельянов-Лукьянчиков, позволяет прийти к выводу, что «представление о Борисе-убийце не осталось всего лишь одной из басен, а попало в историографию именно благодаря упорному и своевременному повторению – с целью обоснования воцарения как безусловно нелегитимных Лжедмитриев, так и всенародно избранной династии Романовых».
Н. М. Карамзин в черновиках «Истории государства Российского» не был до конца уверен в оценке убийства царевича, но слишком буквальное восприятие этой работы, как, впрочем, и произведения не имевшего отношения к исследованию истории А. С. Пушкина, послужило причиной того, что образ Бориса Годунова как соправителя якобы слабоумного и безвольного царя Федора Ивановича, а затем и жестокого убийцы царевича Дмитрия явился наиболее распространенной оценкой годуновского наследия как среди историков, так и среди всего общества.