Пропала женщина (сборник)

Единственной бедой было то, что лейтенант Бенджамин не верил в это. Он не настолько глуп, чтобы оставить все как есть. У него существовала логически выстроенная версия, и он не оставит попыток ее подтвердить. Но подтвердить ее могла лишь одна вещь — фотография.

Насколько тщателен был обыск дома, который сделала полиция? Трудно сказать. Но полицейские все еще продолжали приезжать туда изредка, что-то им еще требовалось. И в любое время Говард мог, передумав, вернуться домой. Тогда Уинт Маршалл будет вовлечен в скандал, но не в обычный, из-за любовных похождений, а связанный с самоубийством. И вне зависимости от того, докажет ли Бенджамин его причастность к убийству или нет, на общественных связях и деле всей жизни будет поставлен крест. Тогда он человек конченый. И так выходило, что все зависит от того, кто первый найдет фотографию.

Сразу же после похорон Уинт получил такую возможность. На кладбище Говард подошел к супругам Маршалл. На его большом простоватом лице почти отсутствовали эмоции, но оно было осунувшимся, а голос хриплым.

— Уинт, у меня не было случая поблагодарить тебя.

— По-моему, не за что.

— Ты старался, и я хочу сказать тебе спасибо.

— Ладно, Говард.

— Ты не мог бы сделать мне одолжение? Мне трудно возвращаться в этот дом. Я бы хотел оставить ключ у тебя на случай, если кому-нибудь понадобится попасть внутрь.

— Ну конечно, Говард.

Он буквально выхватил ключ из руки Говарда. Это была фантастическая удача. Ему оставалось только надеяться, что он скрыл свое ликование.

Минула целая неделя, пока случай представился. Уинт хотел проникнуть в дом Листеров в дневное время, чтобы не пришлось зажигать свет. Он остался дома, сославшись на расстройство желудка, и внимательно наблюдал из окна. Группы из отдела по расследованию убийств здесь уже давно не было. Только сам лейтенант наезжал теперь в сопровождении полицейского в штатском. Он появлялся каждое утро и оставался минут на тридцать или около того, по-видимому не теряя надежды найти все же ниточку, ведущую к предполагаемому любовнику. Но затем он уезжал, и никого из полиции Уинт больше не видел до конца дня.

Вивиан ухаживала за Уинтом, но в конце концов однажды ей было необходимо отправиться в салон красоты и за покупками. Она уехала из дома в девять часов. Через несколько минут после нее отбыл и лейтенант.

Уинт не колебался. Он оделся, прошел через калитку к дому Листеров и смело открыл дверь ключом Говарда. Гостиная была такой же, какой он ее видел в последний раз, только вот тело Дианы отсутствовало. Лишь огромное, цвета ржавчины пятно оставалось на бежевом ковре. И еще — он их заметил сразу — следы его туфель, кровь, перемешанная с грязью, — тщательно сохраненная полицейскими картина преступления.

Он прислонился к стене, потрясенный, ощутив приступ тошноты. Фотография… Его объял неотступный ужас. Боже, что может сделать маленький кусочек бумаги, если его обнаружат не те, кому следует!

Найти эту вещь! Найти ее, даже если весь день уйдет на это, вся ночь, даже если придется вывернуть дом наизнанку!

Походкой лунатика он прошел в комнату Дианы и так же, как в вечер убийства, все обыскал заново. Шкатулка с украшениями, сумочки, ящики… Только теперь он не соблюдал осторожность и не заботился, чтобы предметы точно стали на прежнее место. Главным, всепоглощающим чувством стало одно — найти фотографию во что бы то ни стало. Но ее не было нигде.

Он яростно разломал шкатулку, вырывал подкладки из сумочек Дианы, шарил в ящиках с одеждой, косметикой, раскидывая содержимое вокруг себя. Уинт перерыл все: полки шкафа, коробки для шляп, мешки для одежды, матрацы, наволочки…

Он искал за какой-то картиной, когда увидел в дверях незнакомца в простом темном костюме. С утомленной улыбкой на лице несколько секунд этот человек молча наблюдал за ним, затем подошел к телефону, стоявшему на столике у постели Дианы, и набрал номер.

— Лейтенант, он здесь, — сказал незнакомец в трубку.

— Некто, связанный с миссис Листер, не мог не вернуться, — произнес Бенджамин. Он расхаживал посередине гостиной Листеров — будничный, ровный, руки в карманах брюк, — и в его голосе не было торжества. — Не скрою, мистер Маршалл, самым вероятным кандидатом я посчитал вас.

Уинт сделал попытку сосредоточиться и найти аргументы в свое оправдание. Но мешал голос лейтенанта.

— Конечно, мы поняли, что миссис Листер пыталась лишить себя жизни. Первый выстрел произведен ею. Но достоверно и то, что цели он не достиг. Затем явились вы, чтобы «разузнать». Этот вариант с ключом, оставленным в гаражной двери, не стал доказательством вашей вины, но странности наводят на раздумье. Далее, парафиновый анализ. Опять неопровержимого доказательства нет. Ведь вы не отрицали, что, пытаясь остановить ее, могли коснуться оружия. Но что нам больше понравилось, мистер Маршалл, так это ваши великолепные следы…

Уинт сконцентрировал внимание до предела.

— Простите, что?

— Там на ковре была путаница отпечатков, смесь грязи и крови. Мы потратили известное время, стараясь в ней разобраться. Вы сказали, что кинулись к миссис Листер, когда она выстрелила из револьвера вторично. Так вот, свидетельство ковра это опровергает. Ваши следы перед диваном говорят о том, что вы сидели рядом с миссис Листер до второго ее выстрела. Как установили, именно до, а не после! Это очевидно: кровь ее была поверх ваших следов. И значит, вы сидели с ней рядом, пока она была жива. Просто, не правда ли?

Уинт уставился на злополучный ковер, где следы его, казалось, сами складываются в убийственную схему. Но нет, рано отчаиваться. Он лучше подождет объяснений.

— Поэтому мы пришли к выводу, мистер Маршалл, что вы вроде как помогли миссис Листер сделать этот второй выстрел.

Он слабо помотал головой.

— Я подумывал немедленно вас арестовать, но единственный слабый пункт — отсутствие мотива — сдерживал меня. С чего бы соседу мчаться сюда и помогать этой несчастной сводить счеты с жизнью? Зачем? Если, конечно, он не был с нею в интимной связи. Для чего ей желать себя убить, если она не покинута? А любовник может покинуть женщину в том случае, если она становится ему помехой.

А когда ее не стало, разве не захочет он уничтожить все, что свидетельствует об их отношениях? Вот мы и устроили маленькую ловушку. Сделали так, чтобы мистер Листер отдал вам свой ключ. Затем ежедневно, на виду у ваших окон, я приезжал и уезжал из этого дома в сопровождении коллеги. Только вы не заметили, что человек, с которым я уезжал, всегда был не тот, с которым я прибывал. Каждое утро я менял в доме охрану. Здесь постоянно был сотрудник, ожидающий вас. И вы появились. Но, кажется, не нашли фотографии, не так ли?

Уинта Маршалла будто подбросила пружина, однако двое полицейских придержали его.

— Вы отыскали ее? — Он задохнулся. — Где она была?

Лейтенант согласно кивнул.

— Да, мы ее нашли. У вас в доме наверняка есть фотографии-«близнецы». Мы их тоже найдем, чтобы сравнить, так, для полной уверенности.

На этот раз из горла Уинта вырвался только стон:

— Вы хотите сказать, что по фотографии меня не узнали?

— Этого мы не смогли.

Лейтенант извлек из внутреннего кармана маленький пакетик и развернул папиросную бумагу. Внутри был сморщенный кусочек фото. Заляпанный кровью снимок с круглой дырой посередине, фотография без лица.

— Она была в медальоне, который носила Диана Листер, — сказал лейтенант Бенджамин. — Пуля прошла прямо сквозь него.

Джек Ричи

Мир вверх ногами

— Ты меня слышишь, Риган?

— Да, — сказал я.

Олбрайт покачал головой.

— Что бы ты делал, если бы тебе не надо было зарабатывать на хлеб? Сидел бы весь день, уставившись в потолок и размышлял?

— Я слушаю.

— Я знаю, что слушаешь, но постарайся сделать так, чтобы это было заметно. Когда ты смотришь в окно, я всегда испытываю своеобразную ревность. Ты уделяешь процентов десять своего внимания мне и моим скромным земным заботам, а остальные девяносто, по-видимому, охватывают Вселенную.