Поединок чести

Наконец Дитмар нехотя пообещал не вызывать тут же Ульриха из Штайнбаха на поединок.

Однако Рюдигер не мог успокоиться.

— Не разучился ли ты еще прятаться? — чуть позже во время разведывательной поездки спросил он своего бывшего оруженосца Ханзи.

Юный рыцарь расплылся в улыбке.

— Невозможно так скоро разучиться делать это. Но ведь это не по-рыцарски!

Ханзи был сыном грабителя и умел в случае необходимости найти такое укрытие, что он просто сливался с пейзажем. Это умение было очень ценным, когда Рюдигеру надо было устроить засаду. Но, с тех пор как Ханзи был посвящен в рыцари, он отказывался делать засады, считая, что этим занимаются трусы. Однако Рюдигер полагался на инстинкт самосохранения Ханзи.

— В данном случае это не важно, — заявил Рюдигер. Затем он озвучил свой план.

Три дня спустя Дитмар из Лауэнштайна натолкнулся на Ульриха из Штайнбаха. Дитмар возглавлял небольшую группу всадников, которая наблюдала за путями поставок в Лауэнштайн. Осаждающие выставили посты у всех важных подъездов к крепости и регулярно объезжали их. Однако им редко удавалось кого-то поймать, хотя во время этой осады блокирование путей поставок было организовано наилучшим образом. Ведь хозяин крепости и другие ее обитатели знали тайные лесные тропинки. Обычно кто-то из прислуги, отчаявшиеся конюхи или кухарки, тайком выбирался из осажденной крепости, а возвращался с едой и всякими необходимыми вещами. Однако у Роланда было мало прислуги в крепости, а извне его вообще никто не поддерживал. Поэтому охрана дорог не была тяжелой работой, и рыцари, в обязанности которых это вменялось, чтобы скоротать время, занимались боевыми упражнениями или рассказывали всякие истории. Они сражались скорее со скукой, а не с контрабандистами, и поэтому Дитмар следил за тем, чтобы рыцари часто менялись. Сейчас он как раз двигался с новой группой мимо крепости по направлению к Бамбергу.

Рюдигер, который наблюдал за ними сверху, оцепенел, когда внезапно открылись ворота крепости и наружу вылетела хорошо вооруженная группа всадников. Он тут же распорядился, чтобы ближайший часовой затрубил в рог.

— Они делают вылазку! — сообщил он спешащим к нему мужчинам. — Подготовьтесь к битве! Быстро!

Несмотря на то что оруженосцы держали нагрудники и кольчуги наготове, все же прошло время, прежде чем их господа оказались на конях, также защищенных доспехами. Рюдигер обеспокоенно наблюдал за Дитмаром и его людьми, которые между тем были предоставлены сами себе. Но, с другой стороны, они, все опытные воины, были в полном вооружении, так что силы у противников были равны. Рюдигер надеялся, что Дитмар успешно отобьет атаку, но все же он волновался. К чему была эта вылазка? Чего хотел добиться Роланд, вынудив противника сражаться? Ведь он до сих пор старался этого избегать.

Тем временем Дитмар принял вызов — он и его люди скакали на строй рыцарей. Противники ожесточенно столкнулись друг с другом, но с первого удара никто не упал на землю. Это явно были лучшие рыцари Роланда. Дитмар насторожился, услышав крики одного из них:

— Осторожно, господин Ульрих!

— Там, слева, господин Ульрих! — крикнул другой.

Дитмар пристально вгляделся в рыцаря, которого предупреждали об опасности. Высокий, грузный мужчина, что не было удивительным. Мужчины Штайнбаха слыли неотесанными, но сильными и умелыми воинами. И теперь он стоял перед великаном, с которым якобы была помолвлена нежная, мягкая и робкая София. Дитмар покраснел от ярости. Нет, она не могла быть влюблена в этого типа! Наверняка господин Гисберт это выдумал. Она скорее боялась бы такого жениха.

— Господин Ульрих из Штайнбаха? — прогремел Дитмар.

Рыцарь кивнул.

— Вызываю вас на поединок!

Нельзя сказать, что сражавшиеся совсем остановились после того, как последовал вызов наследника Лауэнштайна четвертому сыну хозяина крепости Штайнбах. Но, похоже, рыцари теперь колотили друг друга с меньшим рвением. Они освободили место для Дитмара и Ульриха, которые стали готовиться к поединку. Причем силы были неравными. Дитмар восседал на небольшом, еще молодом коне — разведывательная поездка не показалась ему настолько опасной, чтобы брать из конюшни свою опытную лошадь. А вот конь Ульриха из Штайнбаха был огромным. Дитмар искусно отбил удар пики противника, но для этого ему понадобилась вся сила, а он едва смог сам прицелиться. После второго удара его положение ухудшилось. Дитмар отбился щитом, но сила удара была так велика, что пика пробила дерево. Дитмару пришлось отбросить в сторону щит, чтобы не пугать своего коня торчащей в нем пикой. Когда Ульрих атаковал в третий раз, Дитмар был совсем беззащитен. Хоть ему и удалось отбить удар противника копьем, но при этом он упал с лошади. К счастью, он не ушибся и тут же вскочил на ноги. Ульрих из Штайнбаха рассмеялся и бросился на него с мечом. Дитмар отчаянно отбивался, но без щита это было непросто — с земли он в лучшем случае мог защищаться, но не атаковать. Дитмар мужественно оборонялся, однако понимал, что сил надолго не хватит.

— Хотя бы спешьтесь! — крикнул один из рыцарей.

Рыцари уже не сражались, они стояли вокруг главных соперников. Старый друг осаждаемого и предводитель осаждающих. Этот поединок мог разрешить спор о Лауэнштайне!

— Сражайся с ним на равных! — потребовал другой рыцарь.

Дитмар был слишком занят обороной, чтобы понять, относилось это к нему или к Ульриху.

Ульрих же расхохотался.

— Это лишь затянет дело! — прокричал он в ответ. — Сопляк хотел со мной сражаться, так пусть теперь получит сполна. Посмотрим, сколько он протянет!

Дитмар застонал, когда следующий удар Ульриха попал в цель — между нагрудником и наплечником — и меч вонзился в его тело. Не в область сердца, но все же рана болела и кровоточила, силы у него таяли.

И тут между Дитмаром и Ульрихом из Штайнбаха втиснулась сильная лошадь, если не боевой конь. На Жане де Бувине не было доспехов, а лишь кольчуга, но он угрожающе выставил меч перед собой и не дал Ульриху нанести еще один удар Дитмару.

— Я вызываю вас на поединок, господин из Штайнбаха! — произнес Ханзи звонким голосом.

Ульрих рассмеялся.

— В очередь! — крикнул он. — Видите, я скоро закончу. Тогда я охотно займусь вами.

— Но у меня давнее право! — невозмутимо заявил Ханзи. — Я вызываю вас на поединок во имя своего брата, которого вы и ваш брат повесили, словно преступника. А ведь Франц никогда не причинял вам зла!

Ульрих из Штайнбаха нахмурился.

— Франц? Что-то я такого не припоминаю… — Но затем его лицо расплылось в ухмылке. — Сын повешенного Поджигателя! Разумеется, мы его повесили. Разбойничье отродье! Владелец Лауэнштайна был слишком мягкосердечным. Впрочем, как и этот… — Он собирался снова атаковать Дитмара, но Ханзи на своем коне решительно встал у него на пути. — Ну, в чем дело, парень? — недовольно спросил Ульрих. — Если Франц, сын Поджигателя, был твоим братом, значит, ты тоже мошенник. Как ты смеешь вызывать рыцаря на поединок?

Ханзи выпрямился в седле.

— Меня зовут Жан де Бувин, я посвящен в рыцари королем Филиппом Августом после битвы при Бувине. Я имею право вызвать тебя на поединок, ты, хряк!

Жан де Бувин не был готов сразиться с серьезным противником, когда в этот день, как и в предыдущие, незаметно последовал за Дитмаром. Он всегда брал с собой лук. Ханзи был умелым лучником, и хотя рыцарю это было ни к чему, но пользу приносило. Он целился в Ульриха с того момента, как тот пробил щит Дитмара, при этом он не хотел испытывать судьбу. Ханзи стрелял достаточно метко, чтобы попасть рыцарю в глаз, ему не нужно было рисковать, целиться в грудь, а потом досадовать из-за того, что стрела отскочила от доспеха. Стрела, пущенная из современного лука, могла пробить доспехи, однако лук Ханзи был скорее охотничьим оружием. К сожалению, рыцари, собравшиеся вокруг соперников, загораживали стрелку цель, выпустить стрелу через толпу всадников, не задев кого-нибудь из них, было невозможно.

Но теперь Дитмар сражался за свою жизнь. Ханзи больше не раздумывал и бросился в бой. И он ни в коем случае не собирался пасть от руки Ульриха, как когда-то его брат, которому малолетний оруженосец перерезал горло, подойдя сзади. Он мог сразиться с этим жителем Штайнбаха, чтобы отомстить за брата. Ханзи, когда-то хилый ребенок, теперь был хоть и невысоким, но мускулистым и чрезвычайно опытным воином. А вот Ульрих за время осады не покидал Лауэнштайн и был не в лучшей форме. И опыта у него было маловато. Ханзи возмещал недостаток веса хитростью. Он с силой нанес первый удар мечом.