Верняк

– Не верю.

Она, вероятно, позволила себе эти слова потому, что я был уже на полпути к двери. Потом я вышел в коридор, слегка постучал, открыл ее и вошел, улыбаясь, улыбаясь, еще раз улыбаясь, и двинулся к ней, к угрожающей миссис Гернбаттс.

– Привет! Так вы здесь, редкостная красавица, – сказал я. – Мое имя Шелл Скотт. Итак, вот я здесь, меня сюда послали спросить вас, где звезды. Меня послала танцовщица стриптиза, совершенно одетая, которая сейчас собирается, насколько я могу судить – а я неплохой судья в этом вопросе, – начать свой танец прямо здесь, на стартовой дорожке вот в этом холле. Да, ведь вы хотите знать, когда я родился, верно? Хорошо, я скажу вам...

Далее я изложил все рутинные данные, касавшиеся месяца, дня и все прочее, что было связано с моим рождением, и все, что я изложил миссис Гернбаттс, только еще хуже, хотя кое-что из этого, по-видимому, показалось довольно смешным Сайнаре Лэйн, потому что к концу моего рассказа она уже смеялась. Тихо, но смеялась.

Когда представление закончилось, мисс Лэйн взглянула на записи, которые она делала в процессе моего рассказа, а потом на меня, все еще улыбаясь.

– Теперь понятно, почему миссис Гернбаттс восприняла вас без излишней радости... – И Сайнара снова начала смеяться и даже слегка фыркнула, деликатно фыркнула, это было очень милое и тихое фырканье. Потом последовал глубокий вздох.

– Хорошо, мистер Скотт, мы оба просим друг у друга прощения, хотя вы больше, чем я.

– Конечно. Называйте меня...

– А это соответствует истине? – Она указала на свои записи. – Год, месяц, день и другие данные вашего рождения?

– Да. Неужели я стал бы лгать?

– Теперь, мистер Скотт, объясните, что вы имели в виду, когда говорили, что эта страдающая головокружениями астрологиня втянула вашего клиента во что-то...

– Ах, это. Это так, пустяк. Не думайте об этом. Я тогда считал вас старой курицей.

– Но это все-таки не помешало вам прийти сюда повидаться со мной?

Я пожал плечами.

– Да, верно. Конечно, я мог бы выразиться несколько иначе, но у меня возникло чувство, будто вы посоветовали моему клиенту сделать рискованное капиталовложение, убедив его, что время для этого самое подходящее. А на деле оказалось, что капиталовложение было действительно весьма рискованным и не принесло ничего хорошего.

Она нахмурилась.

– Как имя вашего клиента, мистер Скотт?

– Пожалуйста, зовите меня Шелл, ведь теперь мы друзья. Имя моего клиента – мистер Уилфер.

Она покачала головой, но потом ее лицо прояснилось, а бархатисто-карие глаза широко раскрылись.

– Джиппи! – воскликнула она. – Джиппи Уилфер.

– Верно.

– Я помню его, конечно. Правда, мы не встречались с ним год или больше. Но я помню его, он показался мне таким славным. Хотя, думаю, он знавал трудные времена...

Она нахмурилась и замолчала. Потом продолжала:

– Да, да. Многие годы Сатурн у него пересекался с Луной. Помню, как обрадовалась, когда увидела, что через несколько месяцев, максимум, через год, орбиты светил изменятся и жить ему станет легче. Наверное, для него все изменилось к лучшему, мистер Скотт?

– Не совсем. А что там пересек этот Сатурн? Если вы мне не объясните, я так и не узнаю.

Мисс Лэйн встала, подошла к стальному стеллажу, быстро пробежала пальцами по папкам, выбрала одну и вернулась за стол.

– Вот карта мистера Уилфера, – говорила она оживленно. – И вот прогноз, который я составила для него. Давайте попробуем ответить на ваш вопрос и посмотрим, что я ему предрекла.

Вся операция – прогулка к стеллажам, нахождение папки годовой давности, папка человека, которого, как она уверяла, не видела все это время – заняла не более пятнадцати секунд. Я был вынужден признать, что девушка производит впечатление деловой и знающей, – не важно, что при этом она руководствуется в своей деятельности лунными лучами и тому подобными диковинками.

– Пододвигайте сюда ваш стул, мистер Скотт, – сказала она, похлопывая по краю стола. – Мы можем посмотреть вместе.

– Умоляю, называйте меня Шелл. Скотт – это как-то чересчур легкомысленно. А мистер Скотт – чересчур солидно. Будто я уже чей-то муж.

Ее полные губы слегка дрогнули:

– Хорошо, придвиньтесь сюда, Шелл.

Я придвинулся.

Сайнара листала подшитые документы – всего их было примерно тридцать или сорок. Хорошая белая бумага, хорошая машинопись, все через два интервала.

– Вот, – сказала она, – на этой странице, кажется, все, что я написала для Джиппи относительно его финансовых перспектив. Как видите, я не советовала ему вкладывать средства именно в нефтяную скважину. Обычно я не показываю посторонним прогнозы относительно будущности моих клиентов, но в данном случае...

Ничего криминального на странице не было. Прогноз, заключение... В заключении, кстати, отмечалось, что у мистера Уилфера начинается период, продлящийся два года, в который ему будет сравнительно легко заработать деньги, и что максимально благоприятное для этого время начинается в момент составления прогноза, после чего возникнет еще один очень благоприятный с точки зрения финансов аспект. Ну а дальше начиналась тарабарщина, недоступная моему разумению: "Солнце продвинется в ваш восьмой дом при благоприятных обстоятельствах и отсюда к правителю вашего второго дома, что действительно великолепно..." и что "Юпитер перейдет ваш восход, а потом двинется в ваш второй или денежный дом". Звучало загадочно, но плохого как будто не сулило.

Единственное, что настораживало, касалось "Нептуна в седьмом доме", что означало необходимость опасаться подлога и обмана, Джиппи при этом рекомендовалось быть крайне осторожным со своими партнерами по бизнесу и тщательно присматриваться к их характеру и намерениям.

– Потрясающе. Значит, вы ничего не говорили ему о вложении денег в эту нефтяную скважину, и не вы советовали ему лезть под лошадь, чтобы она его лягнула, однако все это он умудрился сделать. А вот кто мог знать, что вы ему помимо всего этого сказали?

Она смотрела на меня и хмурилась, но все равно выглядела весьма соблазнительно, потом вздохнула и вытащила из папки тот самый лист с тремя кругами и множеством маленьких значков. Она положила его на угол стола, где мы оба могли его видеть.

– Это карта Джиппи Уилфера, или его гороскоп. Вы понимаете, что такое гороскоп, Шелл?

– Ну, это что-то касающееся звезд и планет. Нет, пожалуй, я не понимаю, что такое гороскоп.

Она открыла ящик и вынула лист, на котором был только один большой круг, разделенный на двенадцать равных сегментов.

– Вот, – проговорила она, – это чистое колесо гороскопа, разделенное на двенадцать сегментов, которые мы называем домами. Каждый из них представляет собой независимое пространство, а практически – несколько пространств или элементов – характеристики личности, денежные дела, партнерство, брак и так далее. В гороскопе каждого содержатся эти двенадцать домов, хотя в их пиках могут быть разные знаки влияний. Но давайте пока отбросим их, чтобы они вас не путали.

– Это как раз то, что я собирался сказать.

– Но вам теперь ясно все, что касается двенадцати домов гороскопа?

– Ясно, что они здесь есть. – Я постучал пальцем по всем сегментам. – Это дом, это тоже дом, и это дом. Двенадцать домов гороскопа, двенадцать комнат в доме, двенадцать маленьких кусочков бумажного пирога.

Сайнара бросила на меня странный холодный взгляд.

– Двенадцать комнат в вашем доме это хорошо, это очень близко к совершенному описанию того, что являют собой дома гороскопа. Но – бумажный пирог?

Она медленно повела головой из стороны в сторону.

– Шелл, я просто ничего не знаю о вас.

– Так составьте мой гороскоп, пока я здесь, и скажите мне все, что я из себя представляю.

Она улыбнулась.

– Не рассчитывайте, что я откажусь. Но, возможно, вы очень огорчитесь потом.

– О, давайте, Сайнара, играть так играть. Но неужто вы всерьез надеетесь, что я поверю, будто вы можете разгадать, что собой представляет такой парень, как я, если поглядите на эти дома или как их там? Ну вот, я снова начинаю петушиться.