Убить клоуна

— Джей, — сказал я, — мы попытаемся одурачить Квина. Ты не откажешься помочь мне, правда?

— Конечно, — нахмурился он, — я же получу от этого массу удовольствия.

— Когда сегодня вечером вернешься в поместье Квина, скажи ему, что тебе удалось кое-что вытрясти из меня, дескать, я испугался, что ты меня пристрелишь. И между прочим намекни, что мне известны имена тех, кто бывает на этих тайных сборищах. Скажи ему, что я назвал среди прочих имена Семмелвейна, Смита и Портера. — Я на минутку задумался. — Скажи также, что мне известно, зачем он встречается с ними. Может, это немного нарушит его душевное равновесие, и чем больше, тем лучше.

— Сделаю все, как ты просишь, Скотт, если только он не оторвет мне к тому времени голову. Что я скажу в свое оправдание, если убитого мной человека увидит живым и здоровым один из его подручных? Насколько я понимаю, ты не собираешься прятаться.

— Верно, не собираюсь. Но ты неправильно понял мой замысел: тебе не придется говорить Квину, что ты убил меня.

— Но... Ведь это я увел тебя из клуба. Фрэнк убьет...

— Скажи Фрэнку, что ты хотел застрелить меня, хотел сделать как лучше, но я избил тебя и удрал. Сочини что-нибудь.

— Сочинить?

— Скажи, что пистолет дал осечку.

— Это можно, — задумчиво кивнул он. — У меня иностранная пушка, маленькая «беретта». Этот пистолет уже как-то давал осечку, когда мы тренировались в стрельбе по мишеням. — Он помолчал. — Но тебе придется пару раз стукнуть меня, верно?

— Что ж... Не знаю, как с этим быть. Не хочется...

— Постой. Просто необходимо, чтобы ты ударил меня. Врежь мне как следует. Если у меня не будет синяков, Фрэнк мне не поверит.

— Ладно. Давай еще потолкуем.

Джей рассказал мне много интересного, некоторые факты могли бы доставить Квину немало хлопот, если бы Джей согласился явиться в суд и дать там показания — что он, конечно, решительно отверг, даже если я сделаю о нем цветной фильм, заявил он. Основное для него — спасти свою шкуру, а если он выступит на суде — ему крышка.

Его лицо приняло то же горестное выражение, которое я наблюдал ранее, когда он кричал: «Игра не стоила свеч!»

— Рано или поздно, меня прикончат, — с грустью сказал он. — Она ли убьет меня, ты ли убьешь меня, он ли убьет меня, — может даже, я сам застрелюсь. Но все это ерунда в сравнении с тем, что сделал ты, Скотт. Как меня угораздило вляпаться в такое дерьмо? Как? Как? — Он замолчал, покачав головой. — Не только из-за того, что я хотел насолить Фрэнку... ты понимаешь. Но меня тошнит от Мод. — Он застонал. — Приятель, меня тошнит от нее.

— Мод?

— Да, Мод. Мод Квин, кто же еще?

— Мод Квин? Тебя тошнит от нее?

— Мне уже невмоготу. Ее рожа, похожая на старый замызганный забор, снится мне по ночам. Сначала я не обращал на это внимания, понимаешь? Но теперь... нет слов. И у меня нет выхода. Если я брошу ее, она попросит Фрэнка убить меня. И он сделает это. А если и откажется, так она сама как-нибудь ночью... Будь проклят ты и твои мерзкие снимки.

Наконец я собрался уезжать, предварительно договорившись, что Джей позвонит мне, если узнает что-нибудь интересное после возвращения в поместье. Мы вылезли из машины и остановились, глядя друг на друга.

— Ладно, — нарушил он молчание. — Врежь мне.

Я замахнулся, сжав правую руку в кулак, но пальцы сами собой разжались.

— Джей, не могу. Не могу за здорово живешь ударить тебя.

Одно дело дать отпор тем, кто нарывается на неприятности, но без всяких причин наброситься на человека, который стоит перед тобой и просит оказать ему такую услугу, — выше моих сил.

— Чепуха какая! — сказал Джей. — Придется управляться с этим самому. Брось, давай врежь мне.

— Нет.

— Прошу тебя.

Выглядело все это ужасно глупо. Я чуть не расхохотался при мысли, что один из гангстеров Квина умоляет меня ударить его. Но тут Джей заорал во весь голос:

— Ты, вшивый подонок, ты, грязный сплетник, ты, мелкий проходимец! Не хочешь бить меня, да? — Он размахнулся и врезал мне в глаз.

И это помогло: натренированная нервная система включается автоматически. Левая рука взметнулась вверх, сжавшись в тяжелый костистый кулак, и отбила удары Джея. Я наклонился вперед, приготовившись нанести удар открытой правой рукой (удар тыльной стороной ладони по основанию черепа имеет тот же эффект, что удар топором), но вовремя остановился.

Джей стукнулся о крыло автомобиля, колени его подогнулись, как будто ноги стали ватными, и с криком «Гад!» он приземлился на пятую точку. Но потом, кряхтя, поднялся на ноги.

— Как раз то, что надо, — объявил он. — Хороший удар. По-моему, этого достаточно.

— Извини, — сказал я, — не думал, что...

— Все в порядке, Скотт. Это был хороший удар. Да, этого должно хватить.

Он сел в машину, но, посмотрев на себя в зеркало заднего обзора, снова вылез из нее.

— Ты здорово заехал мне в глаз, — сказал он. — Но Фрэнк все равно не поверит.

— Джей, не напрашивайся на еще один удар...

— Нет. — Он отрицательно замотал головой. — Ты же хотел убить меня, верно?

— Даже не думал...

— Я видел твое лицо. У тебя было такое выражение, будто ты готов сожрать меня с костями. — Он помолчал. — Может, и сойдет. Будем надеяться.

— Ладно, — сказал я, — ты бы подбросил меня в город...

— Нет, сэр. Я пойду пешком или поймаю попутную машину — а ты бери мою. Нас не должны видеть вместе. Кроме того, если ты избил меня, то должен и забрать эту колымагу, разве не так?

— Да, ты прав. Идет. Но не забудь хорошенько вздрючить Квина. Скажи ему, что завтра же поделюсь собранной мной информацией с широкими кругами общественности. Скажи ему, что мне известно все: как он убил Флегга, утопил Хеймана... — Я остановился. — А что случилось с Вайсом?

— Что ты имеешь в виду?

— Квин убил его?

— Конечно. Поручил это дело своим ребятам.

— Как?

— Примерно с неделю назад Фрэнк заподозрил, что Вайс может все разболтать, — тот почему-то ушел с работы, — и приказал следить за ним. Вайс, видно, отбился от рук, и Фрэнк приказал доставить его к нам в поместье в пятницу вечером. Его завернули в одеяла, обвязали веревкой и заставили бежать за машиной, пока он не свалился. Потом повторили всю операцию с начала. В конце концов он рухнул и отбросил копыта. — Джей осторожно ощупал свой глаз. — Сложнее всего оказалось доставить его обратно, в отель, но ребята ухитрились затащить его с черного хода, пока было еще темно.

— В каком прекрасном обществе ты вращаешься, — покачал я головой.

— Понимаешь, у него было больное сердце.

— Да. Это и стало причиной смерти: сердечная недостаточность. Несколько секунд я сидел неподвижно, потом тихо попросил:

— А теперь расскажи о Лолите, Джей.

Глаза его заблестели.

— О чем ты, Скотт?

— Прекрасно знаешь о чем. Так рассказывай.

Он нервно сглотнул слюну.

— Так вот, Хейман, Вайс и эта цыпочка Лопес — единственные, кто мог прижать Фрэнка. А день казни Миллера приближался, да и ты в последние два дня поднял шумиху, так что Фрэнк всерьез забеспокоился...

— Я знаю, что ее убили. Просто скажи, кто это сделал.

— Тебе не удастся... тебе не удастся ничего доказать.

— Кончай базарить, черт возьми. Назови только имя.

Джей вздрогнул:

— Один из подручных Фрэнка, не знаю, кто именно. Правда, Скотт, не знаю. Это произошло вчера вечером. Все сделали так, чтобы это выглядело как несчастный случай. Понимаешь, поскользнулась в ванне.

— А как ее нашли, Джей?

— Черт, это все, что мне известно. Только то, что Фрэнк приказал покончить с ней. Больше я ничего не знаю.

— Кто сделал это, Джей? — Он замотал головой, я схватил его за руку и сжал ее. — Кто, по-твоему, это был?

— Я могу ошибиться, Скотт. Не знаю. Но... Папаша расправился с Хейманом, ты об этом знаешь. И он принимал участие в расправе над Честером. Может, и это дело рук Папаши.

— Да. Это похоже на Папашу Райена. Узнай наверняка, Джей. И сообщи мне, как только выяснишь. Понял?