Страница 11 из 15
В другой раз четырем «ильюшиным» старшего лейтенанта Рябова пришлось действовать по опорному пункту противника у западного вокзала города Будапешта, что называется, вслепую, - настолько сильна была дымка, скрывавшая от них цель. Но, получив по радио подтверждение, что самолеты находятся над целью, «илы» пошли в атаку. Прямым попаданием бомб было разрушено два здания, превращенные противником в сильные узлы сопротивления. Воспользовавшись этим, наша пехота, находившаяся поблизости, быстро овладела обоими объектами.
Бои, происходившие в западной части города - Буде, сильно отличались от тех, которые наземные войска вели в открытом поле. Буда расположена на сильно пересеченной местности, застроенной каменными [59] зданиями и крепостями, которые гитлеровцы превратили в мощные узлы сопротивления. Каждый дом был насыщен пулеметами, автоматами, пушками. Чтобы облегчить нашей пехоте овладение этими опорными пунктами противника, авиация и артиллерия предварительно «обрабатывали» каждый объект в отдельности. Ни днем, ни ночью летчики не знали отдыха. Они сбрасывали бомбовый груз, обстреливали крепость из пушек и погребли под развалинами зданий сотни вражеских солдат и офицеров.
Ожесточенные бои разыгрались также в районе парка и королевского дворца. Подступы к этим укрепленным узлам сопротивления были минированы и обнесены колючей проволокой. Там засел многочисленный гарнизон. Подавить его огонь, дать возможность пехоте вплотную подойти к этим объектам и овладеть ими, - такая задача была возложена на штурмовиков. Группы по 10-20 «илов», прикрываемых истребителями, волна за волной появлялись над целью. Бомбовые залпы и пушечные снаряды метко поражали ее. Целый день длились бои. Бывало, что при ликвидации окруженного врага штурмовики производили свыше 3000 самолето-вылетов. Так, громя одну группировку немцев, наша штурмовая авиация уничтожила 70 танков, 20 бронетранспортеров, свыше 400 автомашин, до 25 паровозов и 150 железнодорожных вагонов, а также свыше 2 полков пехоты. В воздушных боях было сбито 56 самолетов гитлеровцев.
8. «Ильюшины» в воздушных боях
По сравнению с истребителем штурмовик обладает меньшей маневренностью. Для «илов» встреча с противником в воздухе означала серьезное испытание. Летчикам приходилось применять все [60] свое искусство. При нападении вражеских истребителей штурмовиков выручала взаимная огневая поддержка.
Герой Советского Союза капитан Батиньков рассказывает:
- Мне не раз приходилось встречаться с истребителями противника, но один воздушный бой особенно ярко запечатлелся в памяти.
Это было в марте 1945 года. Нам приказали произвести штурмовку скопления живой силы и техники противника.
Цель представляла собой опорный пункт немцев вблизи одной польской деревушки, где скопилось много вражеской живой силы и техники, готовящейся переправиться через Одер.
И вот мы в воздухе. Погода превосходная. Идем в строгом боевом порядке. Все, кроме двух, имели боевой опыт.
Правее группы - истребители Лавочкина - наше прикрытие.
Бросаю взгляд на часы: до цели осталось полчаса полета. Под крыльями самолета проплывают поля, реки, леса, деревеньки - знакомый пейзаж. Замечаю, что видимость стала ухудшаться: обычная дымка от пожаров в прифронтовой полосе.
Через несколько минут восстанавливаю связь со станцией наведения. Слышу девичий голос:
- «Лиса-3», Батиньков! «Лиса-3», Батиньков! Выполняйте поставленную задачу. Будьте внимательны: [61] в воздухе - истребители противника, в районе цели - густая дымка.
Истребители в районе цели - это весьма неприятная вещь! Оповещаю свою группу, приказываю подтянуться. Связываюсь по радио с истребителями прикрытия, предупреждаю их об опасности.
Вывожу самолеты на шоссе. Должна уже показаться цель, но я ее не вижу. Запрашиваю станцию наведения:
- Правильно ли иду на цель?
- Правильно!
Нас начинают обстреливать зенитки. Всматриваюсь вниз - деревня, смотрю мельком на карту - точно Нидеры. На шоссе, идущем на юго-запад, - танки, автомашины, повозки. Покачиваю с крыла на крыло самолет, передаю по радио ведомым:
- Внимание, цель под нами. Атакуем!
И тотчас перехожу в пике. Стреляю по машинам из пушек и пулеметов, с высоты 400 метров бросаю две бомбы. Но выходя из атаки, слышу в наушники тревожный голос:
- Батиньков, Батиньков! Вас атакуют истребители! «Маленькие» (истребители), прикройте Батинькова!
Делаю резкий разворот влево и вижу, что на последний самолет, пилотируемый Забаштой, нападает Ме-109. Даю по немцу очередь. Мимо! Но он, увидав трассу, круто взмывает вверх. А там истребители прикрытия дерутся с другими «мессерами».
Передаю по радио команду становиться в «круг» и быстро перехожу в хвост последнему своему самолету. Шесть-семь «мессеров» кружатся над нами и, выбрав удобный момент, атакуют. Но дружный огонь стрелков и летчиков отгоняет их. И вот - радость: видим один самолет, охваченный дымом, отваливает в сторону и через секунду камнем падает [62] на землю. Почти тотчас же вслед за ним, оставляя за собой черный шлейф дыма, падает другой.
Но «мессеры» не унимаются. Снова атака. И опять немецкий самолет, напавший на лейтенанта Савельева, не окончив атаки, дымясь, отваливает в сторону и скрывается где-то вдали. Остальные фашисты, видя печальный исход боя, уходят за ним.
И вот сейчас, вспоминая этот бой, я думаю, что благополучный исход его зависел от многих причин: от слетанности экипажа, умения держать свое место в боевом порядке, быстрого выполнения приказаний, привычки к взаимной выручке, от того, что атаки вражеских истребителей отражали и стрелки и летчики, что станция наведения своевременно предупреждала нас обо всех изменениях в обстановке и т. д.
Никакие ухищрения фашистов - ни численное превосходство, ни внезапность нападения не давали им преимущества над советскими штурмовиками.
Был случай, когда небольшой группе «илов» и истребителям под командованием Героя Советского Союза майора Козловского пришлось выдержать бой с 24 истребителями противника. Немцы так и не добились никакого успеха.
Задание было ответственным, и тов. Козловский с разрешения командира части сам подобрал летный состав и провел с ним тщательную подготовку, обратив особое внимание на некоторые варианты воздушного боя на случай встречи с неприятельскими истребителями.
Перед вылетом он поговорил с ведущим группы истребителей и подробно рассказал ему: какой будет строй при полете к цели и обратно, боевой порядок при атаке, сбор группы после нее, как будет [63] осуществляться радиосвязь. Они договорились о взаимодействии при отражении истребителей противника.
Цель представляла собой танки и автомашины с артиллерией, отстоявшие от переднего края на 8-10 километров. Их сосредоточивали для того, чтобы начать контратаки против наших наступающих частей.
Едва однако группа штурмовиков начала атаку, как была предупреждена по радио, что в воздухе появились истребители противника. Тут же майор Козловский заметил их сам, они уже шли четверками на сближение.
По команде наши самолеты быстро произвели перестроение. Новый боевой порядок давал неоценимые преимущества. Видя свой численный перевес, истребители противника производили частые, но беспорядочные атаки. Согласованным огнем штурмовиков и «лавочкиных» наши летчики успешно отбивались от них.
У немцев так ничего и не получилось. Выполнив задание, штурмовики под прикрытием истребителей вышли из боя без потерь, противник же недосчитался двух ФВ-190 и одного Ме-109.
В борьбе с советскими летчиками - инициативными, смелыми, решительными - фашистские истребители почти всегда терпели поражение.
Часто быстрота маневра оказывалась тем преимуществом наших летчиков, которое обеспечивало [64] им победу. Это подтверждает боевой опыт штурмовика дважды Героя Советского Союза капитана Андрианова, который не раз сбивал в воздушных боях немецкие самолеты.