Истребители

4 сентября на отражение налета вражеских бомбардировщиков вылетела восьмерка Як-9 из 42-го истребительного авиаполка. Вел группу лейтенант С. М. Бражнец.

Немцев наши летчики встретили на подходе к Духовщине. На высотах от двух до трех тысяч метров к линии фронта приближалось до двадцати немецких бомбардировщиков разных типов. Там были Ю-88, Хе-111 и До-215. Истребители разделились на две группы: одно звено возглавлял Сергей Бражнец, другое — звено прикрытия — лейтенант Григорий Герман. Но так как немецких истребителей поблизости не оказалось, оба звена одновременно атаковали бомбардировщиков.

Боевой порядок противника был нарушен. Развернувшись на сто восемьдесят градусов и даже не сбросив бомб, они рассыпались по звеньям и попытались уши в сторону Смоленска. [219]

В считанные минуты С. М. Бражнец сбил ведущего звена Ю-88, а его ведомый младший лейтенант А. С. Королев — правого ведомого. В то же время Григорий Герман, надежно прикрытый младшим лейтенантом И. Г. Чалмеевым, дважды атаковал звено До-215 и при каждой попытке сбивал по одному самолету. В результате в течение нескольких минут группа была рассеяна, бомбометание сорвано, два «юнкерса» и два «дорнье» сбиты. Наши пилоты потерь не имели.

В те же дни — описанные бои происходили в период с 4 по 8 сентября — во время другого вылета Сергей Бражнец шестеркой провел бой с девятью бомбардировщиками, которых прикрывали два ФВ-190. Одна паша пара завязала бой с «фоккерами», а две другие атаковали девятку. В ходе боя наши летчики сбили четыре «юнкерса» и один «Фокке-Вульф-190». Возвращаясь домой, они заметили еще одну вражескую группу — пять «юнкерсов» под прикрытием четырех истребителей. Снова завязался бой, в котором были сбиты один бомбардировщик и один «фоккер» врага. Таким образом, за один вылет шесть летчиков под командованием Сергея Бражнеца провели два воздушных боя и сбили семь самолетов противника.

Не менее результативно действовали летчики и других полков. 5 сентября звено гвардии лейтенанта Д. И. Кудрявцева за десять минут буквально разгромило крупную авиационную группу противника, в которой насчитывалось до 35 самолетов. Кудрявцев — летчик 80-го гвардейского полка — отличился еще в боях на Ленинградском фронте, где он за короткий период сбил больше десяти вражеских машин. В ту пору он был молодым летчиком, не имевшим до прибытия на фронт никакого боевого опыта. Сейчас, спустя каких-то три-четыре месяца, это был уже закаленный и искушенный воздушный боец.

Кудрявцев вел звено в направлении Смоленска, и вскоре наши летчики увидели до 25 немецких бомбардировщиков, которых прикрывали десять «фокке-вульфов». Д. И. Кудрявцев и М. Ф. Манулин с ведомыми разделились на пары. Первый связал боем истребителей, а другой атаковал бомбардировщиков. За десять минут схватки вражеская группа была рассеяна. Наши бойцы сбили два «юнкерса» и четыре «фоккера». Три машины из этого числа поверг М. Ф. Манулин.

Должен заметить, что наш первоначальный общий план — дать противнику сразу почувствовать нашу силу [220] — полностью себя оправдал. Уже через несколько дней после начала боев гитлеровцы стали искать новые тактические приемы. Наглость их истребителей как рукой сняло. Теперь они приближались к линии фронта, принимая все меры предосторожности. Впрочем, это их тоже не спасало: только за пять дней боев — с 4 по 8 сентября 1943 года — летчики нашей дивизии сбили 129 самолетов противника. Это можно было сравнивать с нокаутом: таких сокрушительных потерь за столь малый срок гитлеровская авиация на этом участке фронта раньше не знала. Тут сказалась и наша солидная подготовка, и глубокое осмысление ранее приобретенного опыта, и продуманная до мелочей тактика, и, конечно, отличные летно-тактические данные новых самолетов. И это с учетом того, что большую часть летного состава мы набрали из необстрелянной молодежи. Но в первых же боях молодые летчики отлично себя зарекомендовали.

Короче говоря, очень скоро мы почувствовали, что противник теряет уверенность и пытается менять тактику в поисках выхода. Один из таких тактических приемов заключался в том, что теперь гитлеровцы перед приходом своих бомбардировщиков высылали вперед группы истребителей с целью связывать боем наши группы. Поначалу эта уловка им удавалась: наша молодежь, завидев вражеских истребителей над полем боя, в состоянии бойцовского азарта шла в атаку. Гитлеровские летчики принимали бой, связывая наши пары, и в это время появлялись бомбардировщики. После того как однотипная ситуация повторилась два-три раза, нам стало ясно, что противник таким образом навязывает нам заранее продуманную тактику, и я дал указания летчикам в затяжные бои с немецкими истребителями не вступать, а связывать их боем малыми силами.

7 сентября восьмерка «яков» из 900-го полка прикрывала поле боя в районе Сущево, Прилесье. Ведущим был капитан А. М. Булочкин. Группа была эшелонирована по высоте — звено прикрытия во главе с лейтенантом Ф. Т. Бутурлиным находилось выше ударного звена Булочкина. Внезапно самолеты прикрытия были атакованы сверху двумя Ме-109. Их удар энергичным маневром был отражен, но тут же на ведомого Бутурлина лейтенанта А. А. Дюкова ринулись снизу два ФВ-190. Он вовремя заметил опасность, вышел из-под удара и предупредил ведущего. «Фоккеры» оказались на пересекающихся курсах с машиной Ф. Т. Бутурлина. Лейтенант довернул [221] свой «як» и тремя короткими очередями сбил головной «фокке-вульф». Втянуть наши истребители в затяжной бой на сей раз фашистам не удалось: потеряв самолет, они ушли. Наша группа продолжала прикрывать наземные войска.

В тот же день над передним краем произошел ожесточенный воздушный бой. Наши разведчики, находившиеся в воздухе, доложили, что к линии фронта приближается шесть девяток бомбардировщиков разных типов — Ю-87, Ю-88 и Хе-111. Колонну прикрывали 16 истребителей. Эти данные поступили на КП дивизии своевременно, и я поднял по две эскадрильи от каждого полка.

Поначалу все шло как по нотам: две головные девятки Ю-87 были атакованы нашими перехватчиками в тот момент, когда они делали перестроение для бомбежки с пикирования. Завершить его они не успели и начали уходить, так и не сбросив бомбы. Идущие следом две девятки «восемьдесят восьмых» все-таки попытались бомбить, но торопливо, неприцельно, и, спасаясь от наших атак, тоже вынуждены были повернуть обратно. Истребители врага оказали активное противодействие, однако обеспечить надежное прикрытие своих бомбардировщиков не смогли.

Что же касается двух замыкающих девяток «хейнкелей», то они подошли с некоторым интервалом во времени, когда поднятые мной эскадрильи уже вели бой с «юнкерсами» и самолетами сопровождения. Поэтому последней я ввел в бой третью эскадрилью 900-го полка, которой командовал старший лейтенант П. П. Просяник. В ее ударную группу входили замполит полка майор Кутасин, старшие лейтенанты Просяник, Лисецкий и Сысоев, лейтенант Думан и младшие лейтенанты Яшин, Русецкий и Трофимов. Восемь летчиков. Еще две пары — старший лейтенант Климов с лейтенантом Быковым и лейтенант Толстов с младшим лейтенантом Барановым — оставались в прикрытии. Они связали боем 16 истребителей противника, а ударная группа атаковала бомбардировщики.

Старший лейтенант Г. Ф. Лисецкий с ведомым ударил по ведущему, а пара старшего лейтенанта П. П. Просяника по правому звену Хе-111. Просяник поджег головной «хейнкель», но при этом так увлекся, что не заметил, как был сбит его ведомый П. В. Русецкий, который и обеспечил своему командиру эту успешную атаку. Другая ошибка командира эскадрильи заключалась в том, [222] что он открыл огонь с большой дистанции и потому быстро израсходовал боекомплект. Оставшись безоружным, Просяник вскоре подвергся ударам со стороны четырех немецких истребителей, которые окружили его и потянули на высоту. Таким образом, руководить боем своих летчиков комэск уже не мог. Набрав шесть тысяч метров, он перевел свой «як» в крутое пикирование, чтобы оторваться от наседавших фашистов. При этом старший лейтенант превысил максимально допустимую скорость — достиг семисот километров в час. Самолет только чудом не разрушился в воздухе. На земле обнаружилось, что фюзеляж был деформирован от перегрузок, местами отслоилась обшивка. К дальнейшим полетам машина была непригодна, и пришлось отправить ее в капитальный ремонт.