Страница 26 из 43
И тут все мое тело охватила дрожь. Вдруг я почувствовал резкую боль в желудке и непроизвольно наклонился вперед. Лицо мое исказила гримаса боли, а тело бил озноб.
– Что с тобой, Шелл? – испуганно воскликнула Илона.
– Не знаю. Должно быть, растянул мышцы... – пробормотал я.
– У тебя, наверное, растяжение связок.
– Наверное. Кэбот все-таки хорошо стукнул меня, но я не заметил куда. Нет, дело не в этом. Я наглотался воды, в которой не было ни капли бурбона. Что повергло мою нервную систему в шок.
Илона улыбалась, но мне было не до смеха. Я вспомнил, что боль и озноб во всем теле возникали уже дважды. Но события, происходившие в последние несколько минут, настолько захватили меня, что я не обратил на это внимания. Меня знобило, но я решил, что просто замерз в мокрой одежде, и, пожелав Илоне сыграть так, чтобы все со стульев попадали, я попрощался и ушел.
Полчаса спустя, отыскав в телефонном справочнике адрес мотеля «Ранчо», я подъехал к нему и вскоре уже разговаривал с заспанным владельцем. Он с изумлением воззрился на мою мокрую одежду, но я объяснил, что упал в озеро в парке Макартур, и он удовлетворился этим объяснением. «Ранчо» представляло собой мотель, состоявший из двенадцати коттеджей и расположенный на Грейндж-стрит недалеко от Лос-Анджелеса. Владелец, человек по имени Брэнд, сказал, что он помнит мистера Уэлча, но не видел его уже больше недели; Уэлч велел его не беспокоить, он даже просил, чтобы к нему не приходила горничная, пока он сам ее не вызовет.
– Я думаю, у него там жила какая-то красотка, – продолжал мистер Брэнд.
– Да? И кто же это, вы знаете? – поинтересовался я.
Брэнд покачал головой.
– Я даже не знаю, действительно ли у него жила женщина. Но обычно именно по этой причине мужчины отказываются от услуг горничной и просят их не беспокоить.
Коттеджи представляли собой отдельные домики, и Брэнд проводил меня к двенадцатому коттеджу. Он постучал, но ответа не последовало.
– Наверное, он куда-то ушел, – объяснил мне Брэнд. – Я говорил вам, что не видел его уже давно. Наверное, расследует какое-нибудь дело – ведь он детектив, вы знаете.
– Да, знаю.
Брэнд посмотрел на меня при свете фонарика.
– Вы больны?
– Нет, я здоров. За последние полчаса меня несколько раз прихватывали рези в желудке, – объяснил я. – Но теперь они сменились ноющей болью, сопровождаемой легким ознобом.
Мистер Брэнд открыл дверь и нажал выключатель на стене.
– Я знаю, что вы тоже детектив, – сказал он, – но мне все-таки не нравится... О мой бог!
Взглянув в комнату, я увидел то, что так напугало владельца мотеля. Справа от нас была ванная, дверь в нее была открыта, и на полу лежало распростертое тело, половина которого находилась в ванной, а другая – в коридоре.
Я подошел к трупу и потрогал его руку. Она легко сгибалась, значит, трупного окоченения не было. Однако я догадался, что его убили несколько дней назад; ведь трупное окоченение через какое-то время проходит. Я осмотрел лицо убитого и увидел четко выраженные признаки цианоза – синюшный оттенок кожи.
Убитый соответствовал описанию Гарри Уэлча – у него были густые темные волосы, седые на висках, и тонкие черные усики. Но я все равно спросил мистера Брэнда:
– Как по-вашему, это Уэлч?
Брэнд приблизился и, наклонившись над телом, не скрывая отвращения, посмотрел убитому в лицо.
– Да. Но что это с ним? Посмотрите на цвет его кожи, это... – Тут в его горле заклокотало, как будто его вот-вот вырвет.
– Это цианоз, – объяснил я. – Один из признаков отравления цианистым калием. Позовите-ка лучше полицию.
Хозяин мотеля ушел. Я увидел, что помятый воротник белой рубашки, в которую был одет Уэлч, расстегнут; галстука на нем не было. На детективе были коричневые брюки и коричневые ботинки.
Со стороны могло показаться, что Уэлч прилег отдохнуть после тяжелого рабочего дня. Наверняка его отравили. Самоубийство было настолько маловероятно, что я не стал принимать эту версию во внимание.
Ничто в доме не подтверждало предположения Брэнда о том, что детектив жил здесь не один. Я поискал тарелки и чашки, из которых он ел и пил, но не нашел, зато в ящике кухонного стола обнаружил бумажник убитого. Щелчком пальца я распахнул его и сквозь прозрачную пленку, покрывавшую удостоверение личности, принялся изучать его.
Да, убитый работал частным детективом. Лицензия была выдана в штате Калифорния. Его звали Гарольд М. Уэлч, а проживал он в городе Фресно. Наконец-то я выяснил, откуда он.
Глядя на неподвижное тело на полу, я задумался, кто мог убить Уэлча. Я догадывался, почему его убили. Иными словами, мотив убийства был мне ясен. Но меня смущал тот факт, что Уэлча отравили цианистым калием, который был обнаружен и в бутылке с молоком у Илоны Кэбот.
И тут я вспомнил слова Джонни Кэбота, произнесенные им в театре «Вестландер»: «Если бы я захотел кого-нибудь убить, я бы не стал прибегать к яду, я бы просто пристрелил». Интересно, откуда он узнал, что человек, покушавшийся на жизнь его жены, использовал именно этот яд?
Я обдумал это обстоятельство. У меня создалась полная картина преступления, и я понял, какую роль играли в ней Джонни Кэбот и все три Илоны. Но для полного ее подтверждения мне нужно было получить кое-какие доказательства. Нужно было только добраться до дому и позвонить во Фресно.
Когда я вошел в свою квартиру, Кэрол Остин все еще была там. Я оценил это; честно говоря, я бы не очень сильно удивился, если бы она не дождалась моего возвращения. Когда я вошел, она ничего не сказала, а только молча уставилась на меня.
– Привет, – бросил я. – Я все думал, застану ли тебя здесь или нет.
Только после этих слов она улыбнулась и, как мне показалось, немного расслабилась.
– Ты же знал, что я буду тебя ждать. А что ты делал? – Тут ее голубые глаза расширились от изумления. – Что с твоей одеждой? Там что, идет дождь?
Я подошел к дивану и, усевшись, поднял телефонную трубку.
– Нет, я упал в резервуар с водой.
Она еще что-то спрашивала, но я вместо ответа набрал номер справочной и попросил соединить меня с домом мистера Уильяма Гранта во Фресно.
– Я принесу выпить, – предложила Кэрол.
– Отлично, – заметил я. – Я с удовольствием выпью.
Пока девушка возилась на кухне, я слушал, как телефонистка соединилась с Фресно и спросила номер телефона миллионера Уильяма Гранта.
Наконец мне ответил женский заспанный голос:
– Слушаю.
– Здравствуйте, это Шелл Скотт из Лос-Анджелеса. Я не думал, что по этому номеру мне кто-нибудь ответит.
Кэрол вернулась и, усевшись на диван, протянула мне хайбол с темно-коричневым напитком.
– Ты любишь бурбон с водой, я не ошиблась? – прошептала она.
Я кивнул. На другом конце провода женский голос произнес:
– Мистер Грант недавно скончался. Может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь – я много лет работала его личным секретарем. Меня зовут Джоан Бейтс.
– Что вы можете рассказать мне о мистере Гарри Уэлче, детективе? – спросил я.
– О нем? – Джоан заколебалась. – Я не могу...
– Он мертв, – перебил я ее. – Его убили. А я сам тоже следователь. – И добавил, лишь слегка преувеличив: – Я работаю в тесном сотрудничестве с полицией по расследованию этого дела.
Это развязало ей язык.
– Понимаю. Значит, он мертв. Теперь я понимаю, почему последние несколько дней от него не было никаких известий. Как это ужасно! А вы уверены, что его убили?
– Абсолютно уверен. Так что же вы можете рассказать мне о нем?
– Он занимался делом о наследстве. Когда было оглашено завещание мистера Гранта, мы узнали, что он оставил половину своего состояния мне и своей сиделке Эн Уилсон, а другую – своей подруге. Но никто не знал, где живет эта... эта подруга.
– Вы имеете в виду его дочь, не так ли? – прямо спросил я.
Джоан онемела от удивления, но справилась с собой.
– Как вам удалось?..
– Я знаю всю эту историю, мэм. Подождите минуточку, не кладите трубку.