Страница 100 из 109
К проклятому Инессу. Она была полезным опытом. Ярким свидетельством неблагодарности арохе и бесполезности всех благородных порывов. Моей опасности. Слишком хорошо я помнила выражение ужаса и отвращения на ее лице. Не арохе. Великая Тьма! Я большую часть жизни ни про каких арохе и не слышала. Человеком была — единственным разумным существом в родном мире. И все было хо — ро — шо.
О доме, том доме, где росла, я думала редко, с истлевавшей тоской. Воспоминания становились все более зыбкими, и от Земли остались скорее запахи и ощущения, чем конкретные факты. Защитный механизм Таэрры, не позволяющий предаваться стремлению покинуть этот мир, срабатывал и на такой не — арохе как я.
Ну и слава Тьме, не хватало мне еще по этому поводу страдать.
На самом деле страдать времени у меня не было. К интенсивным занятием магией, и ежедневным хлопотам по поддержанию замка в приличном виде прибавился еще один отвлекающий фактор — на пятый день последнего месяца осени в доме Лэйра Сартера завелась женщина. Эта женщина разительно отличалась от Инклит, и долгое время я не верила, что они с учителем вместе спят. Пока не застукала их в самом, что ни на есть, компрометирующем положении на диванчике в гостиной. Хорошо хоть, что мой коврик не использовали. Рада Шонкор настолько не походила на любительницу смазливых засранцев, насколько Лэйр Сартер не казался увлеченным дородными дылдами. Да, его новая любовница была некрасива. Высокая, выше темного мага, с крупным квадратным лицом, но не без некоторой мягкости черт, с жёстким ежиком волос, с выкрашенными в ядовито — зеленый отдельными прядками. На аккуратных ушках ежедневно менялись массивные серьги с крупными камнями. Судя по тому, что за месяцы ее наряд — если мешковатые платья можно так назвать — менялся от силы три раза, в огромном чемодане, что притащила с собой эта женщина, одни только серьги и хранились. При всей своей неопрятности и несуразности Рада вызывала подсознательную симпатию — немолодая, выглядит лет на сорок, но наверняка старше, степенная, преисполненная достоинства. Даже когда ковыряется в носу на кухне в одном белье.
Я как раз спустилась перекусить после ночного бдения над книжкой в библиотеке. Прежде нам удавалось взаимно друг друга игнорировать и оценивающе приглядываться.
— Доброй ночи, — улыбка Рады преображала некрасивое лицо, окутывая теплой материнской нежностью. С одной стороны можно было понять, почему к ней могли бы льнуть хорошенькие ранимые мальчишки — уверенность и защита. Но не Лэйр же Сартер…
— Тебя зовут Тори, не так ли, — она утверждала. — Может, познакомимся поближе? А то тебя, этакую шуструю невидимку, вечно не поймать.
Когда это она меня ловила, интересно? Я подозрительно прищурилась.
— Давай познакомимся, — я взобралась с ногами на стол. — Ты откуда‑то с юга?
— По тону это скорее напоминает допрос, а не знакомство, — Рада села рядом, и стол противно заскрипел. — Я родом из южных провинций Салетты, а в моем папаше текла кровь орков — коренных жителей Окра. Но сейчас я столичная леди… Лэйр говорил, что ты встречалась с моим супругом Хорхе?
Я чуть не упала.
— Ты замужем за тем типом из Комитета магического контроля?
Какого проклятого эта женщина делает в нашем доме?!
Рада тихо засмеялась:
— Не беспокойся, наши отношения лучший гарант неразглашения моих тайн. И его.
— Каким это таким образом?
— Любовь, доверие и взаимопонимание… Я не имею права вмешиваться в его таинственную работу, и чтобы как‑то внести справедливость, он не имеет права вмешиваться в мою личную жизнь.
— Даже если твоя личная жизнь тесно связанно с преступником, которого давно пытается поймать твой муж?
— Тем более. Именно с такими арохе я и предпочитаю общаться. Лэйр из моих любовников самый чистый перед законами магконтроля.
Я открыла и закрыла рот. Уму непостижимо.
— Никогда не пойму логику этого мира, — наконец выдала я.
— Таэрра никогда не была логичной. А уж Тьма и вовсе апогей алогичности. Так что расслабься и получай от этого удовольствие.
— Ну — ну… а если Хорхе все‑таки поймает кого‑нибудь из твоих дружков? Что тогда?
— Ничего. Я люблю своего мужа.
— Ты точно не темный маг?
— Могла бы, но не лежит душа к магическому искусству. Я темная, не по происхождению — по натуре. Как и Хорхе. Темные маги любят чувствовать себя особенными и чуть ли не отводить под себя отдельное арохе. Но есть всего лишь темные и светлые арохе, с силой или без. Привязка к территории или виду только результат истории и вытекающих из нее морально — нравственных норм и традиций общества. Хэды и вампиры — темные, эсты и эльфы — светлые, но это только шаблон, оболочка. Продукт сложившейся за тысячелетия системы ценностей. Рожденный светлым вампир чаще всего предпочитает перебороть свою натуру и быть таким как нужно.
Рада замолчала.
— Ты, смотрю, тоже философ, — надо же было что‑то ответить на эту речь.
— Тьма упаси! — искренне ужаснулась Рада. — Возможно, я немного увлекаюсь Юшемом и его психологией, но занудная и бессмысленная философия это удел великовозрастных романтичных мальчишек. А я всего лишь высказываю свое мнение.
— То‑то я смотрю больно лаконично, — хмыкнула я, пытаясь вспомнить, кто такой Юшем. Безуспешно. Но я и за десяток лет не прочту все книги в библиотеке.
Рада соскользнула со стола, плавно и грузно, и начала рыться в кухонных ящиках.
— На самом деле я люблю более приземленные вещи. К примеру, покушать. Я и так не маленьких размеров, а по сравнению с тобой и вовсе глыба мяса и жира. Но сейчас хоть бы в хорошей форме, не то что весной. Весной на одном из моих угодий выспевают сладкие и сочные райфисы, и наступает период любимых пирогов. Тебе обязательно нужно попробовать пироги с райфисами. Эти плоды слишком редкие и дорогие, мы поставляем их только в один ресторан Зэйрелии, но они стоят свою тысячу гульдов.
Тысяча — это много. В Дестмирии на эту суму Дэн полгода пирствует.
Рада нашла морковь. Между прочим, любовно мною выращенную на заднем дворике, а не собранную как дань в деревне. Глядя на то, с какой любовью женщина выбирала лучшую, я стала догадываться, отчего запасы этого корнеплода так стремительно сокращались непропорционально приготавливаемой пище.
— Так вот, от пирогов я ужасно быстро набираю вес. А одного из моих близких к телу приятелей буквально воротит от толстых женщин. Сам худющий и мелкий, почти как ты, и не представляешь, каким внутренним страданиям он подвергается, когда я заявляюсь к нему в гости. А отказать мне, глупыха, не может, не только потому, что боится, а от того, что любит странной мазохистской любовью.
Рада расплылась в умиленной улыбке.
— Никогда бы не подумала, что такой коротышка, может быть настолько хорош в постели. Такой ловкий, юркий, с умелым язычком. И готов на любые эксперименты. Этого старика — консерватора Сартера на подобное никогда не уговоришь.
Женщина обреченно вздохнула и захрустела морковкой. Ну вот, после таких разговоров, теперь в голову неприличные мысли лезут.
Все‑таки это не та тема, которую я могу поддержать, и так, с трудом удавалось удерживать каменное выражение лица.
— Он ведь тобой ведь уже спал, твой учитель? — Рада с заговорщицким видом подошла ближе.
— Разумеется, — невозмутимо ответила я. — Спал. В лесу. Нам несколько дней пришлось лежать рядом.
— Ты прекрасно поняла, что я имела в виду секс! — закатила глаза салеттка. — Неужели ничего не было? Обычно Сартер учениц женского пола использует по назначению.
— Видимо я не обычный случай, — и я начинаю злиться.
— Действительно. Не понимаю, почему Лэйр не решился тебя в себя влюбить…
Я ужаснулась такой перспективе. Влюбится в учителя — такие нездоровые фантазии его плеть вышибла из меня еще в первую декаду. Я ведь его ненавидела. А он меня тоже не жаждал, тот случай после индивидуальной пьянки я не забыла.
— Да ты и вовсе девственница, — пришла к глубокомысленному выводу Рада. И я ее чуть не прокляла. — Не тяни особо с этим, и не вздумай ждать, чтобы по любви было. Серьёзно подойди к решению задачи и выбери опытного партнера.