Страница 9 из 60
О тех, кто сеет раздоры
Под жернов лег дурак, который Всех вовлекать привык в раздоры: Хлебнет он муки и позора! * * * Известно, склочник был бы рад Весь мир вовлечь в раздор, в разлад, Чтобы шумела сплетня злая, Враждой неистовой пылая. Так не поранит острый нож, Как ранит подлой сплетни ложь, Причем лишь после обнаружишь, Что это сделал тот, с кем дружишь. А клеветник с ехидным смехом – Утешен, горд своим успехом – Злорадствует: «Кунштюк был тонкий: Все шито-крыто, – я в сторонке!» Мерзавец убежден, конечно, Что тайну сохранит навечно. Вот козырь-то его каков! Не счесть таких клеветников, Что разожгут коварной сплетней Пожары распри многолетней. К преступной цели напролом Шел так же и Авессалом; До времени неуязвимы, Свои повсюду есть Алкимы, Что сеют распри меж друзьями, В ловушки попадая сами. Того надежда обманула, Кто весть о гибели Саула Принес Давиду, но на месте Царем казнен был за известье. Тем кончили и два злодея, Что умертвили Иевосфея. Кто распри вспахивает поле, Под жернов ляжет поневоле. Почти всегда наверняка Мы узнаем клеветника, Хоть он коварен и хитер: Дымится шапка – значит, вор! Дурак – за дверью, но смотри: Он там, а уши тут, внутри!О дурных манерах
Тех, у кого манеры скверны, И тех, кто чересчур манерны, Зачислю я в свой флот галерный. * * * По длиннополому наряду, По чванной поступи, по взгляду, По поворотам головы, Едва с ним встретились бы вы, – Пусть он торопится иль словно Вельможа, шествует сановно, Вы сразу бы решили: «Хват! И пустоват и нагловат, И быть подальше от него Благоразумнее всего». Но кто неглуп и кто воспитан, В сужденьях и в делах испытан, Того признает общий суд, В пример другим превознесут. Натура мудрая – стыдлива, Миролюбива, не криклива, Добра не занимать ей стать, И с нею – божья благодать. Благовоспитанность ценней, Чем все богатства жизни сей. Об истинно высоком нраве Судить мы по манерам вправе. Кто повседневно сам не очень Воспитанностью озабочен, К манерам скромным не привык Тот, значит, глуп и туп, как бык. Что может быть достойней, краше, Чем скромность, благонравье наше? Где сын понятлив, уговорчив, Воспитан, неподатлив порче, Там горд и счастлив там отец: Был милостив к нему творец.Об истинной дружбе
Коль ты невинного избил, Несправедливо оскорбил, – Презренье ты себе купил! * * * Кто так ведет себя с людьми, Дурак, дубина он, пойми: Все возликуют ведь, когда Придет и на него беда. Кто друга обобрать намерен, Который предан так, и верен, И прямодушен был весьма, Тот, видимо, сошел с ума. Священна дружба навсегда нам Царя Давида с Ионафаном; Ахилл с Патроклом – образец Двух чистых дружеских сердец, И Сципион и Лелий… Но – Друзей подобных нет давно! Раз денег нет – и дружбы нет: Стоит на этом нынче свет! И к ближним что-то незаметно Теперь любви ветхозаветной. Во всем корысти торжество, Кругом – свойство и кумовство: Ведь Моисей, кто нас учил Других любить, давно почил. Кто себялюбью лишь послушен, А к пользе общей равнодушен, Тот – неразумная свинья: Есть в общей пользе и своя! Вы Каина везде встречали: Раз Авель счастлив – он в печали. Друзей, когда не станет денег, Две дюжины продашь за пфенниг, А если лучших соберешь, Уступишь семерых за грош!Об опрометчивых дураках
Ездок неопытный, к тому же Не подтянувший трок потуже, Очутится, всем на смех в луже. * * * С кем дружит Глупость, ео ipso , Всегда вам скажет: «Что ж, ошибся!» Коль ты верхом собрался в путь, Проверить сбрую не забудь: Кто, дело сделав, ждет совета, Тому не впрок ни то, ни это, А кто заране все обсудит, Тот в дураках потом не будет. Подумал бы вперед Адам, Не влекся бы он к тем плодам, И яблочком коль не прельстился б, То с райской жизнью не простился б. Когда бы понял Ионафан Коварный Трифонов обман, Не верил речи лицемерной, Даров не взял бы, то, наверно, Вернулся б невредим и жив он, А в дураках остался б Трифон. На что был Юлий Цезарь гений И словопрений и сражений, Но, мир вкушая, гений сей Дал как-то маху, ротозей: Письмо не сразу прочитал, – И Брут в него вонзил кинжал. И Никанор в просчете был – Дичь продал прежде, чем убил. Не повезло: остался вдруг И обезглавлен, и без рук, И вырван был потом, увы, Язык из мертвой головы! Успешен замысел, когда Он своевремен, господа! А торопыг с древнейших пор Ждут неудачи и позор.