Страница 20 из 49
Вдруг заговорил Грей:
— Хорошенько посмотрите на этого мерзавца. — Голос его звучал как скрежет льдин на Аляске. — Передайте всем. Как только он будет замечен, не важно, где это будет, он должен быть убит.
Я стал размышлять, как мне выбраться из казино. Когда я буду в своем «кадиллаке» на шоссе, у меня появятся шансы. Но я хотел уйти тихо, без драки — кто знает, сколько еще заряженных пистолетов наготове у мальчиков Грея. Я осмотрел кабинет. Насколько можно было судить, связь с внешним миром Грей поддерживал с помощью телефона, стоявшего у него на столе.
Поэтому я сказал ему:
— Ну-ка вырви шнур из розетки.
— Пошел ты... подонок!
— Эд, — сказал я спокойно, направив револьвер на него, — я не такой, как ты. Чтобы в кого-то выстрелить, мне нужен серьезный повод. Пока еще его нет, но он уже очень близко. Телефон, Эд!
Он вспыхнул. Мгновение он не двигался, только зло смотрел на меня и наливался кровью. Потом конвульсивным движением схватил шнур и оборвал его. Я отступил к двери — Вы все пока оставайтесь здесь, — сказал я. Потом я выпрыгнул в коридор, резко захлопнув дверь. И остался на месте. Я даже встал поближе к двери, держа револьвер на уровне головы. Прошло две секунды. Дверь внезапно распахнулась, и Уи Вилли Уоллес приготовился выскочить в коридор. В руке он держал револьвер 38-го калибра с укороченным стволом, но он не был направлен на меня и до этого уже не дойдет.
Он остановился так резко, что его ноги заскользили по полу и он ткнулся в косяк двери. Я мгновенно приставил дуло своего кольта к его голове. Вилли застыл. Он выглядел сейчас еще более больным, чем обычно. Он любил убивать, да, но ему не нравилась идея убить его, нет. Когда он рванулся в коридор, рот его был полуоткрыт, слюни текли, глаза горели. Но сейчас они потухли, они прямо-таки на глазах умирали. Они ввалились и как бы подернулись пленкой. Он переводил глаза с моего лица на ствол револьвера.
— Ты что, хочешь отправиться вслед за Дэнни? Он изменился в цвете лица, позеленел.
— Назад, в комнату! И оставайся там.
Дыхание его со свистом вырывалось сквозь сомкнутые губы, словно газ из баллона. Он скрылся в кабинете и захлопнул дверь.
Я спрятал револьвер и двинулся к выходу. До, моих ушей долетали обрывки разговоров. Молодые девушка и парень сидели за столиком. Она шлепала его пальцами по губам, а он, тая от удовольствия, говорил:
— Ты делаешь больно этому моему чертову рту. Она шокирована:
— О, какие неприличные слова ты говоришь! Не буду с тобой разговаривать! Он раскаивается:
— Давай лучше еще выпьем, дорогая Она — Конечно, черт побери!
А за другим столиком беседовали двое мужчин:
— И вот, когда я был уже почти совсем на пределе... Я подошел к выходу и направился к «кадиллаку».
Швейцар улыбнулся мне, я улыбнулся швейцару. До чего все было похоже на вечернюю прогулку...
Глава 7
Утром в понедельник я подъехал к дому Уэбба в Медине. Было десять тридцать, а около одиннадцати в этот район доставляли утреннюю почту, с которой должна была прибыть пленка, отснятая Уэббом на Гавайях. И я хотел получить эту пленку.
Сначала я не считал эту пленку важной, но теперь я надеялся, что она поможет в расследовании этого дела, которое становилось все более и более сложным.
Но прежде всего нужно было добраться до этой пленки.
Улица у дома Уэбба была залита водой. У подножия каменной лестницы стояла полицейская машина Недалеко от дома у края дороги стояли мужчина и женщина. Я остановился и выглянул в окошко:
— Что тут происходит?
— Ночью пожар был, — ответил мужчина. — В доме мистера Олдена. — Он махнул рукой.
— Когда это было?
— Утром, часа в три-четыре. Ну и суматоха была. Пожарные машины, сирены. Но сгореть дому дотла не дали.
Больше ничего он не знал. Я поблагодарил и двинулся дальше, поставив свою машину за полицейской, в которой сейчас никого не было. Я поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Полицейский в штатском подошел к двери, и я с радостью увидел, что это Дуган.
Увидев меня, он покачал головой:
— Шелл, ты слишком рискуешь, приехав сюда. Фарли считает, что пожар устроил ты.
— Может, он думает, что и Рим я поджег? Что здесь произошло?
Он оглянулся, а потом сказал мне, что пожар был неслучайным, кто-то поджег дом. Огонь вспыхнул в студии и лаборатории, там сгорело все. Кроме того, выгорела часть спальни. Потом пожарным удалось погасить огонь.
— А что сгорело? — спросил я.
— Почти все фотооборудование, пленки, разные статуэтки и безделушки, привезенные Олденом из разных мест.
— Негативы, слайды и фотографии тоже?
— Да. — Он улыбнулся. — Я читывал этот журнал. Страшно подумать, что все эти прекрасные фотографии сгорели.
— Ты не одинок в своем горе.
Я сожалел о случившемся больше него, хотя и по другой причине: я возлагал большие надежды на негативы, с которых печатались цветные вкладки журнала «В-а-а-у!».
— Я хотел бы заглянуть в дом. О'кей? Дуган заерзал:
— Фарли вышел куда-то, но вот-вот вернется. Если он тебя увидит, он от злости лопнет.
— Не скажу, что умру о горя, если это случится. Так я на минутку, а?
Он заколебался. Поэтому я сказал:
— Думаю, что знаю, почему сожгли дом. Он нахмурился:
— Да? Так выкладывай почему?
— Ты мне не поверишь.
— А ты попробуй. Я пожал плечами:
— Эти четыре веснушки...
Он мне не поверил. Однако мотнул головой и сказал:
— Давай по-быстрому.
Я вошел в дом. Я пересек прокопченную и залитую водой гостиную, заглянул в студию. И студия, и лаборатория практически полностью сгорели, мне там искать было нечего. Я посмотрел на то место, где в ту ночь лежало тело Уэбба, и двинулся прочь. Но вдруг остановился. Толстая колода обуглившегося дерева лежала на почерневшем полу. Это было все, что осталось от прекрасной скульптуры Пана. Вид этот расстроил меня, но вдруг я почувствовал, что загривок мой ощетинивается. Я начинал кое-что понимать.
Сказав спасибо Дугану, я вместе с ним направился к полицейской машине. B этот момент на сцене появился Фарли.
— Эй! — заорал он. — Скотт! Какого дьявола ты здесь делаешь?
Я спокойно сказал Дугану:
— Спасибо, что ты помешал мне как следует врезать этому толстолобому идиоту; не подпускай его ко мне, а то на этот раз я ему врежу. — Я именно так и собирался поступить, но, еще не закончив говорить, я уже переменил решение. В нескольких десятках метров на улице появился почтовый фургон. Нет, сейчас мне не до Фарли.
Он скатился по ступенькам вниз и встал передо мной. Улыбаясь, он сказал:
— Так, я же тебе сказал, чтобы ты здесь не появлялся.
— Чепуха, Фарли. Не можешь же ты запретить мне приехать в Медину. Я услыхал о пожаре...
— Мне наплевать, что ты там услышал, Скотт. — Он говорил медленно, не повышая голоса, слова текли из него как бы через силу. — Если ты суешь свой нос...
Тут вмешался Дуган:
— Он уже уходит, Билл. Я встретил его у двери и сказал, чтобы он уходил.
— Он вполне мог вчера сюда вернуться и устроить этот пожар. Если бы у меня были доказательства... Я же знал, что в доме нужно поставить охрану...
Он еще говорил, но я не слушал. Глядя через его плечо, я увидел, что почтовый фургон остановился у ящика для корреспонденции для Уэбба Олдена, рядом с моим «кадиллаком». Водитель высунулся в окно кабины, открыл почтовый ящик, положил в него доставленную почту и снова закрыл. В почте я увидел несколько писем и счетов, но еще я увидел две квадратных желтых коробочки, которые ни с чем не спутаешь. В каждой из них было сто двадцать метров 16-миллиметровой цветной пленки «Кодак-хром». Уэбб на Гавайях, Уэбб во время бракосочетания и свадьбы.
Фарли все еще говорил, голос его несколько повышался:
— Я могу засадить тебя...
Тут я увидел еще кое-что, показавшееся мне странным. На другой стороне улицы был припаркован черный «линкольн». Он был примерно за квартал от нас. Парень за рулем «линкольна» наблюдал за действиями водителя почтового фургона и смотрел в его сторону, так что лица его я не видел. Но мне показалось, если я подойду поближе, я смогу его узнать.