Странствующие трупы

— Так что, уйдя отсюда, я позвоню Сирилу Александеру. Если повезет, я натолкнусь на его чудовищную доченьку и выпытаю у нее имя парня, «ухлопавшего» Гизера. Вообще-то она сама могла бы это сделать.

Сэмсон засмеялся. Я не сказал ничего особо забавного. Его смех становился все более громким, раскатистым. Приоткрылась дверь, дежурный коп просунул голову, его физиономия выражала растерянность, но он тут же втянул ее назад. Видимо, такие приступы веселья у капитана Сэмсона случались не часто, возможно, вообще не случались. И коп, видимо, подумал, что капитан не выдержал напряжения.

— Может так оно и было?

Он почесал свои с проседью волосы, пару раз еще усмехнулся и наконец успокоился.

— Ох, это замечательно! Великолепно!

Я подумал, что он заведется снова, но капитан взял себя в руки.

Сэм выдвинул ящик письменного стола, достал конверт из толстой бумаги, открыл его, нашел какой-то листок и взглянул на него.

— Да, вот оно. Я так и думал. Шелл, ты доставил мне огромное удовольствие. Поверишь ли, я совсем упал духом и вдруг такое…

Он снова захохотал.

— Забавно, — сказал я.

Сэм вытер слезы, выступившие на глазах, потом снова посмотрел на бумагу, которую держал в руке.

— Зазу Александер, это правильно, — заговорил он уже серьезно, — это его дочь. Вчера вечером, дай-ка посмотреть, ей было двадцать два года и семнадцать дней.

— Да нет, Сэм, семнадцать лет. Ты переставил цифры. Она сама мне сказала, что ей семнадцать, а…

Я замолчал. Сэм снова захохотал.

— Ну…

И тут я произнес до того непристойное слово, что мне стало стыдно.

— Черт бы ее побрал!

Мне казалось, что Сэм свалится со стула.

Когда он более или менее успокоился, я мрачно сказал:

— Я с ней разберусь!

Роулинс фыркнул:

— Мне кажется, у тебя уже был шанс это сделать, Шелл.

— Заткнулся бы ты, приятель!

Сэмсон подмигнул мне.

— Давно я не слышал ничего более забавного, — произнес он со счастливой усмешкой. — Вот ты теперь работаешь на одного мошенника, руководящего, как есть все основания считать, самой кровожадной бандой преступников, причем тебе за это даже не заплатили.

— Нет, конечно, — огрызнулся я. — Я люблю свою работу. Занимаюсь этим из спортивного интереса.

Роулинс сказал:

— Подожди, когда все остальные ребята узнают об этой штуке.

Я буквально подпрыгнул:

— Ты, сукин сын! Посмей только кому-то об этом сказать.

— Такой анекдот жалко хранить в тайне.

— Я «ухлопаю» тебя, только открой рот!

— Валяй! — Он подмигнул. — До конца дней своих буду всем говорить, что Скотта успешно шантажировала одна девчонка из компании мобстеров, он даже не сумел разобраться…

Не договорив, Сэм повернулся к Роулинсу:

— Позвони-ка всем, в отдел разбойных нападений, наркотиков, в администрацию…

— По борьбе с преступностью! — добавил Роулинс, потирая руки.

— Квартирные кражи, транспортный отдел, дивизион по борьбе с несовершеннолетними преступниками. Этим надо звонить в первую очередь!

— И телефонистам.

— Точно. Телефонистам обязательно. Это приказ, лейтенант.

Я перестал злиться.

— Спасибо, друзья, — сказал я, натянуто улыбаясь. — Вы испортите мне жизнь, но для этого и существуют друзья!

Прошло не менее пяти минут, прежде чем мы смогли перейти к делу, но наконец я сказал:

— Хватит, позубоскалили. Сэм, могу ли я воспользоваться твоим телефоном? Мне бы хотелось отсюда позвонить Александеру.

— Возможно, неплохая идея. Такие тупоголовые парни, как ты, нуждаются в полицейской поддержке.

Я чувствовал, что они меня еще долго будут подкусывать.

Сэмсон добавил:

— Я сам тебя с ним соединю.

Это было весьма любезно с его стороны. Вообще-то он был хорошим парнем. Да и к тому же люди, которые постоянно имеют дело с теневой стороной жизни, обладают, как правило, довольно грубым чувством юмора. Их шуточки часто бывают с казарменным душком.

Сэм соединил меня с поместьем Александера, иначе чем поместьем его жилище не назовешь. Десять акров, тридцать с лишним комнат, одна лужайка перед особняком в три акра. Сэм назвал себя и сказал, что желает поговорить с хозяином по телефону.

Немного послушав, он передал трубку мне.

— Сейчас ответит. Сегодня он уже побывал у нас.

— Ты чего-нибудь добился от него, Сэм?

— Где там, обычные песни, четыре адвоката.

Затем у меня в ушах зазвучал характерный гнусавый голос Александера, я слышал его несколько раз до этого.

— Капитан Сэмсон?

— Теперь нет, — ответил я. — Звонил он, но разговаривает с вами Шелл Скотт. Просто я говорю из кабинета капитана.

Наступило молчание. Затем:

— Скотт, ха? Хэлло. Чем обязан такой чести?

Звучало это весьма вежливо, но вам сразу становилось ясно, что он имеет в виду.

— Я хотел бы подъехать к вам сегодня утром и немного поговорить. Хорошо?

— Э-э… Ну, конечно же. Конечно, вы можете приехать, о чем пойдет речь?

— Я сообщу об этом, когда буду у вас. Примерно через час. О'кей?

— Прекрасно. Меня устраивает.

— Скажите своим молодчикам, что я беловолосый парень с синяком под глазом. Это на тот случай, если у вас есть новые молодчики, которые меня еще не знают. Мне не хотелось бы, чтобы меня подстрелили по недоразумению.

— Чего вы не хотите, я не расслы…

Сэм сказал:

— Дай-ка я с ним потолкую.

Я протянул ему трубку.

— Мистер Александер? — сказал он. — Я буду лично вам благодарен, если вы окажете мистеру Скотту всяческую поддержку. Это капитан Сэмсон. Вы меня узнали?

С минуту послушав, он продолжал:

— Уверен, что вы точно так же, как и мы, жаждете схватить убийцу мистера Дайка. Мистер Скотт как частное лицо тоже заинтересован в этом деле. Весьма заинтересован. Он… Он…

Сэм начал ухмыляться:

— Он…

Сэм не смог закончить, потому что я вырвал у него трубку.

— Встретимся через час, — сказал я коротко…

Я затормозил перед витиеватыми, но весьма прочными воротами, преграждающими доступ на подъездную дорогу Сирила Александера. Тощий тип открыл их и махнул мне.

Я ехал сюда без особой спешки через Голливуд, затем по Беверли Хилз. Несколько миль шоссе пролегало по менее населенному участку земли, ибо местные обитатели обладали достаточными средствами чтобы, так сказать, расширить свои владения. У Сирила Александера участок земли был не менее десяти акров.

За воротами с правой стороны стояли два небольших коттеджа комнат на пять каждый, а на порядочном расстоянии за изумрудной изгородью, на идеально подстриженной лужайке, на фоне голубого неба розовел большой двухэтажный дом. Ярдах в тридцати от входа в дом, на лужайке, в тени многоцветного парусинового навеса расположилась группа людей. Сирил, разумеется, и часть его подручных.

Я поставил машину и зашагал по траве к этой группе. Сирил восседал на стуле с парусиновой спинкой, в руке у него был стакан с выпивкой. Вокруг сгруппировались шестеро молодчиков. «Вполне достаточно, — подумал я, — на меня одного. Вообще-то где-то поблизости должно быть еще несколько вооруженных теней, чтобы защитить его от других теней».

Сирил помахал мне рукой, когда я подошел, и один из молодчиков ногой придвинул для меня стул. Я сел, поздоровался и кивнул всей компании. Со всеми я когда-то встречался и знал их хотя бы с виду.

— Хотите выпить, мистер Скотт? — спросил Александер.

— Нет, благодарю.

— Сейчас Клара принесет еще. Все уже приготовлено. Смешивать не надо.

«Здорово, — подумал я, — высокий класс», — но вслух сказал:

— Нет, я хочу только немного поговорить.

Сирилу было около пятидесяти, он был среднего роста с худым, жилистым телом и цветом лица, который говорил о массажах и лечебных ваннах, настоянных на травах. Загар у него был какой-то искусственный, по всей вероятности, он мало бывал на солнце, и мне было известно, что его редкие черные волосы были крашеными.

Одет он был в розовые брюки и широкую красную шелковую рубашку, на ногах — желтые сандалии. Все вместе выглядело ужасно. У него были очень большие глаза какого-то мутно-карего цвета, над ними — светло-серые мешки. Короче говоря, даже близорукий не назвал бы его интересным мужчиной.