Абсолютное оружие

Райш.

Моя обязанность вела себя очень странно. Я ещё дома по её поведению понял, что она чувствует себя неуютно в подаренном наряде, но помочь ничем не мог. Да и полагал, что неуверенность эта вызвана просто отсутствием привычки, ну, или какими-нибудь незначительными женскими резонами. Признаться, в женской психологии я разбираюсь ещё хуже, чем в психологии тлитцев.

По дороге она вроде бы успокоилась, даже высказала интересное предположение о возможном месте собственного происхождения, но потом…

Она так затравленно косилась по сторонам и инстинктивно жалась ко мне, так интенсивно лучилась неуверенностью и робостью, что я, наконец, сообразил: вряд ли дело только в одежде. Экси, помнится, и при отлёте с крейсера чувствовала себя неуверенно, и на Совете, — то есть, когда вокруг было много народу. А сейчас непривычный наряд оказался последней каплей.

Досадно, что при сканировании её разума я не стал трогать личные воспоминания, только общие, в основном — касающиеся полёта. Не из этических соображений; на тот момент эти воспоминания были лишними, и не хотелось напрягаться. Ведь чем больше информации, тем сильнее потом отдача.

Теперь настал момент разобраться с её поведением и реакциями, и с этого надо начинать. Иначе мой первый воспитательный опыт кончится провалом. Вот сделаем дела здесь, расскажу Хансу последние новости, и буду разбираться. Ох, чувствую, намучаюсь я ещё с этой подопечной!

Хорошо, что её неуверенность, которую я ещё как-то мог терпеть, не перерастала в страх. Иначе нам предстоял бы воистину чудовищный год.

Зря я поминал всуе женские страхи. Только мы вошли в канцелярию и поздоровались, как обитающая там девушка плеснула в окружающий мир настолько густым и ярким ужасом… Если бы я всё утро не сгонял напряжение в тренировочном зале, точно не удержался бы и отреагировал адекватно. Даже сейчас поймал себя на родившемся в глотке рыке, нервной дрожи в когтях и том, что неосознанно качнулся вперёд, желая начать охоту.

К счастью, долго испытывать моё терпение она не стала.

— Чего это она? — осторожно спросила несколько расслабившаяся в небольшом пустом помещении Экси. Мне тоже было интересно, чего.

Нет, понятно, испугалась она меня, потому что опознала горячую кровь. Или, скорее, лично меня, иначе она просто не смогла бы здесь работать — во флоте служит основная часть моей расы, и скорее рано, чем поздно, ей бы попался недостаточно уравновешенный носитель горячей крови, от которого она бы не успела убежать. И у неё появился бы, наконец, реальный повод нас бояться. Только, повторюсь, после такого она бы не осталась здесь работать.

— Подождём, — я пожал плечами. Не плакать же в уголке она пошла, а, надо полагать, кому-то жаловаться. Так что остаётся ждать, кто появится взамен излишне нервной девушки.

Долго ждать не пришлось. Боковая дверь открылась, и внутрь вошёл весьма пожилой носитель холодной крови в форме разведывательно-дознавательной службы и моём звании. Ничего себе, какая честь!

— Шер-лорд управляющий Райш, какая честь для меня, — передразнил мои мысли холодный, кивком обозначив поклон, а неопределённым взмахом руки у лба — уставное приветствие.

— Управляющий Халис, — поднявшись со стула, я ответил ему тем же жестом. — Взаимно.

— Какими судьбами в наших краях? — осведомился он.

— Да вот, нового штурмовика зачислить в экипаж, — не поведя и бровью, ответил я. Халис внимательно осмотрел Экси, как будто только что заметил. Девушка, поднявшаяся с места одновременно со мной, ответила ему мрачным настороженным взглядом.

— С каких пор капитан крейсера лично хлопочет о зачислении рядовых?

— С тех самых, с каких ноль-управляющий служит клерком в Управлении Флота, — я всё-таки не выдержал каменную мину, и ответил холодному раздражённым оскалом, угрожающе подаваясь на полшага вперёд. Он чуть было не отступил назад, поддаваясь инстинкту, но одёрнул себя и зло прищурился.

— Я бы хотел поговорить с вашим… штурмовиком, — он вновь окинул Экси взглядом.

— Прошу, — процедил я.

— Наедине, — Халис надменно вскинул светлую бровь.

Что ещё за игры?!

— А, может, мне ещё и подробный отчёт написать? — спрятать оскал и сдержать рык уже не получилось.

— Было бы неплохо, — он чуть пожал плечами с самодовольным видом.

Так. Я совсем ничего не понимаю! Он же не идиот, понимает, что и кому говорит; значит, нарывается специально. Что ж, зачем оскорблять отказом хорошего человека?

— Ещё одно слово, — прорычал я уже в его лицо, одной рукой держа за горло и притягивая к себе. Как всё-таки неудобно обладать низким ростом! По мелькнувшей в психополе холодного тени растерянности я с удовольствием отметил, что моего движения, сократившего расстояние до опасно близкого, он не заметил. — Ещё только одно слово в том же духе, я вырву тебе горло и вставлю в задницу для освежения дыхания и прочистки мозгов.

— Не посмеешь, — тихо и не очень уверенно проговорил Халис. От него едва уловимо потянуло страхом; видимо, на более глубокие эмоции холодный был не способен.

— Хочешь проверить? — так же тихо рыкнул я на границе с инфразвуком. — Не зарывайся, я не твой подчинённый, — добавил уже почти спокойно, с сожалением разжимая когти и с интересом разглядывая наливающиеся кровоподтёки и набухающие тёмной кровью царапинки от когтей на шее холодного. — Вернёмся к началу нашего разговора, управляющий Халис, — дипломатично предложил я, глядя на оппонента с надеждой. А ну как рискнёт ещё раз показать зубы, и я смогу с чистой совестью вырвать их по одному?

Не рискнул.

— Согласен, управляющий Райш, — кивнул он. — Простите мою подчинённую, у неё сегодня был тяжёлый день. Из Совета уже поступило распоряжение относительно вашей подопечной, и документы готовы, осталось только их заверить, — как ни в чём не бывало продолжил Халис и, подойдя к столу, взял пару лежащих особняком документов. — Вот, требуется ваше согласие и согласие… воспитанницы.

Молча прочитав все документы и не найдя в них отличий от привычной формы, я всё заверил, помог разобраться с этим процессом Экси. Забрал два экземпляра, для себя и для неё, и, не прощаясь, открыл дверь, выпустил девушку, вышел следом. Всё это старался проделывать мерно, в такт сосредоточенной дыхательной гимнастике, больше всего в этот момент желая развернуться и добавить холодному несколько неприятных нормочасов в медицинском отсеке.

— Капитан, а вы… всегда так ходите по инстанциям? — осторожно рискнула подать голос Экси через пару поворотов, когда мы уже подходили к лифту.

— Мне кажется, мы сошлись на обращении «ты».

— Ну, — она неопределённо повела плечами и робко улыбнулась. — Это нервное. Ты… правда сделал бы с этим человеком то, что говорил, за несколько слов? — поймав мой выразительный взгляд, медленно вздохнула. — Никак не привыкну к этим вашим инстинктивным закидонам. Может, мне тоже начать тебя бояться?

— Привыкай, время ещё есть. А вот бояться не стоит, — поморщился я, заходя на платформу подъемника. — Бояться меня вообще очень опасно. Да не только меня, любого из моей расы. Хищники хорошо чуют страх, — пояснил я. Она медленно кивнула, соглашаясь с объяснением. — А в данной ситуации я был в своём праве. Сесть мне в чёрную дыру, если я понимаю, какого ларга там произошло. Если отбросить эмоции и взглянуть трезво, пытались что-то проверить. А вот что?

— Этот человек, кто он? Он ведь явно очень влиятельный.

— Это один из высших чинов разведывательно-дознавательной службы. Да, влиятельный. Номинально он по иерархии выше меня.

— Тогда я совсем ничего не понимаю, — она качнула головой. — Он ведь имел право говорить то, что говорил.

— Если бы дело было только в словах, да. Он же… — я запнулся, пытаясь сформулировать словами то, что так меня взбесило. — Он провоцировал. Тебе пока сложно это понять; как животные, мы очень чутко реагируем на интонации, эмоции, мимику. И он вёл себя так, будто хотел доказать своё главенствующее положение именно в личностном плане. Для нас такое поведение — прямой вызов на бой. Горячий всегда имеет право ответить на подобную провокацию агрессией; просто потому, что бессмысленно подобное запрещать. Не умеем мы сдерживаться, природа такая. Гораздо проще запретить всем остальным допускать подобные действия в наш адрес. Это… что-то вроде правил обращения со взрывчатыми или опасными веществами, или со стихийными природными явлениями. Понимаешь, такие взаимоотношения были налажены тысячелетиями эволюции общества. Горячие — действительно зачастую малоприятные субъекты, у нас много недостатков, но мы нужны. Мы от природы лидеры на инстинктивном уровне, мы идеально подходим для того, чтобы вести в атаку войска, убивать врагов и заражать своей агрессией всех, кто оказывается рядом. В то же время исключительно рассудочные холодные являются лидерами в том, для чего требуется чистый разум. Учитывая, что они слишком разумны, чтобы по какой-нибудь несущественной причине нас провоцировать, а мы ведомы инстинктами и не воспринимаем разумную власть холодных как посягательство на наше лидерство, достигается определённое равновесие. Мы — иммунитет организма под названием «человеческий вид», а холодные — нервная система. Если вдруг холодные начнут воевать с горячими, это будет без малого самоуничтожение вида, потому что в стороне не удастся остаться никому.