Страница 57 из 66
Внезапно раздался звон колокола.
Альтаир знал, что это не сигнал. Он поднял факел и оглянулся, колокол продолжал звонить. Альтаир ощутил движение со стороны башен. Мария подтолкнула его и они подошли к лестнице, ведущей ко входу башни мастера. Там Альтаир обернулся и увидел, что ассассины, одетые в белые одежды, с факелами в руках входят во двор, привлеченные звоном колокола.
— Я хочу видеть Аббаса, — сообщил Альтаир охраннику у дверей, его громкий и спокойный голос разбил зловещую тишину. Мария обернулась и судорожно вздохнула, Альтаир оглянулся, и у него перехватило дыхание. Во дворе стояли ассассины, не сводившие глаз с Альтаира и Марии. На мгновение Альтаиру показалось, что они снова одурманены, но Яблоко было надежно спрятано в его кармане. Люди просто ждали.
Чего? Альтаира не оставляло чувство, что скоро он это узнает.
Дверь башни распахнулась, и показался Аббас.
Альтаир ощутил нечто странное — Яблоко словно подтолкнуло его. Словно напомнило ему о себе.
Аббас встал на помост.
— Альтаир, прошу тебя, объясни, зачем вы пробрались в тюрьму Ордена?
Он обращался не только к Альтаиру и Марии, но и к толпе. Альтаир обернулся ещё раз и увидел, что двор полон. Факелы ассассинов казались висящими в темноте огненными шарами. Видимо, Аббас собирался унизить его перед орденом. Мария была права — у него ничего не выйдет. Аббас лишь ускорит собственное падение.
— Чтобы выяснить правду о моем сыне, — ответил Альтаир.
— Правда? — улыбнулся Аббас. — И не для того, чтобы отомстить?
Подошел Свами и поднялся по лестнице на помост. В руках он держал мешок из грубой ткани, который протянул Аббасу, тот кивнул. Альтаир со страхом посмотрел на мешок, сердце его бешено колотилось, как и у Марии.
Аббас заглянул в мешок и с притворной озабоченностью изучил его содержимое. Затем, театрально вздохнув, сунул внутрь руку и замер, наслаждаясь трепетом, прошедшим по собравшейся толпе.
— Бедняга Малик, — проговорил он, вытаскивая из мешка голову: она была отсечена неровно, с неё всё ещё капала кровь, глаза закатились, а язык чуть вывалился изо рта.
— Нет! — Альтаир шагнул вперед, но Аббас жестом приказал охранникам схватить его.
Они скрутили Альтаиру и Марии руки.
Аббас бросил голову обратно в мешок и отшвырнул его в сторону.
— Свами слышал, как ты сговаривался с неверной убить Малика. Жаль, что мы не успели вовремя до него добраться, чтобы остановить вас.
— Нет! — закричал Альтаир. — Это ложь! Я бы никогда не убил Малика! — Он вырвался из рук державших его охранников и показал на Свами. — Он лжет!
— И охранник в подземелье тоже лжет? — поинтересовался Аббас. — Он видел, как ты забрал Малика из камеры. Почему ты не убил его сразу, Альтаир? Хотел, чтобы он страдал? Или желал, чтобы месть совершила твоя жена-англичанка?
Альтаир снова попытался доказать свою правоту.
— Потому что я не убивал его! — крикнул он. — Он рассказал, что это ты приказал убить Сефа!
И тут он внезапно всё осознал. Он посмотрел на Свами, увидел его шрам и понял, что именно он убил Сефа. Яблоко в мешке у него за спиной снова «шевельнулось». С его помощью он мог уничтожить всех во дворе. Убить всех лживых продажных псов среди них. Они на своей шкуре ощутят его ярость.
Но нет. Он пообещал больше никогда не использовать его в гневе. Он пообещал Марии, что месть никогда не затмит его разум.
— Это ты нарушил Кредо, Альтаир, — заявил Аббас. — А не я. Ты не достоин управлять орденом. Поэтому я беру управление им на себя.
— Ты не имеешь права, — фыркнул Альтаир.
— Имею, — Аббас спустился с помоста и рванул Марию к себе, одновременно вытаскивая кинжал и прижимая оружие к ее горлу.
Мария нахмурилась и попыталась вырваться, проклиная Аббаса, но тот надавил кинжалом ей на шею, и она затихла. Мария бросила на Альтаира взгляд, в котором читалась мольба — она знала, что Яблоко хочет, чтобы Альтаир использовал его. Она тоже поняла, что Сефа убил Свами. Как и Альтаир, она желала возмездия, но её глаза умоляли его сохранять спокойствие.
— Где Яблоко, Альтаир? — спросил Аббас. — Покажи его мне, или я перережу неверной глотку.
— Вы слышали это? — крикнул ассассинам через плечо Альтаир. — Слышали, что он собирается сам управлять орденом? Он хочет, чтобы Яблоко не просвещало людей, а порабощало их!
Происходящее окончательно сломило его.
— Покажи мне его, Альтаир, — повторил Аббас. Он сильнее надавил кинжалом на шею Марии, и Альтаир узнал этот кинжал. Он принадлежал отцу Аббаса. Именно им Ахмад целую жизнь назад в комнате Альтаира перерезал себе горло, и теперь Аббас угрожал им Марии.
Альтаир старался сдержаться. Аббас потащил Марию вдоль помоста и заговорил, обращаясь к толпе.
— Можем ли мы верить Альтаиру, в чьих руках Частица Эдема? — спросил он и получил в ответ неразборчивое бормотание. — Альтаиру, который так легко поддается гневу? Который не желает добровольно отдавать власть?
Альтаир оглянулся через плечо. Ассассины переступали с ноги на ногу, переговаривались между собой, шокированные происходящим, потом Альтаир снова посмотрел на мешок, а после на Свами. Одежда ассассина была забрызгана кровью. Кровью Малика. Свами улыбнулся, шрам на его лице сморщился. Альтаир подумал, улыбался ли он, убивая Сефа?
— Ты его получишь, — громко сказал Альтаир. — Ты получишь Яблоко.
— Нет, Альтаир! — воскликнула Мария.
— И где же оно? — спросил Аббас, стоя на другом конце помоста.
— У меня, — ответил Альтаир.
Аббас растерялся. Он притиснул Марию к себе, закрываясь ею, словно щитом. Кровь текла по её шее, там, где он резанул ножом. По кивку Аббаса, охранники отпустили Альтаира, который потянулся за Яблоком.
Свами потянулся к артефакту. Коснулся его.
А потом, очень тихо, так, чтобы услышал только Альтаир, сказал:
— Я сообщил Сефу, что это ты приказал его убить. Он умер, думая, что его предал родной отец.
Яблоко вспыхнуло, и Альтаир утратил над собой контроль. Свами, чья рука всё ещё лежала на Яблоке, вдруг замер, широко распахнув глаза.
Потом его голова склонилась на бок, а тело задергалось и зашевелилось, словно им управляла некая сила. Рот его открывался, но слов не было слышно. Потом изо рта стал литься золотой свет, и, если вглядеться в этот свет, можно было увидеть, как во рту шевелится язык. Потом, полностью покоренный Яблоком, он отступил на шаг, поднял к лицу руки и стал ногтями царапать его, оставляя глубокие раны, откуда хлынула кровь, а Свами продолжал царапать себя: он сорвал лоскут кожи от щеки до уха, и тот повис сбоку.
Альтаир чувствовал, как через него течет сила, которая словно вышла из Яблока и разлилась по его венам. Её питала ненависть Альтаира и его желание отомстить, а потом эта сила перешла из Яблока в Свами. Альтаир ощутил странную смесь удовольствия и боли, которая чуть не сбила его с ног — его голова словно взорвалась изнутри. Это было одновременно прекрасное и ужасное чувство.
Настолько прекрасное и ужасное, что Альтаир даже не услышал крика Марии.
И он не увидел, как она вырвалась из рук Аббаса и бросилась с помоста к нему.
В этот момент Свами вытащил из ножен свой кинжал и с яростью принялся резать себе лицо и тело. Мария наконец подбежала к ним, отчаянно пытаясь остановить Альтаира.
Альтаир на мгновение осознал, что происходит, но уже не мог ничего сделать. Он увидел, как сверкнул на солнце кинжал Свами, как хлынула из открытого горла Марии кровь. Раскинув руки, она упала на помост. Женщина судорожно вздохнула, вокруг неё стремительно растекалось кровавое пятно. Её плечи тяжело вздымались и опускались, она хватала ртом воздух. Одна её рука дернулась, стукнув о деревянный помост.
В этот момент Свами очнулся, клинок выпал у него из рук. Яблоко ещё раз ярко сверкнуло и погасло. Альтаир упал на колени рядом с Марией и поднял её за плечи, прижимая к себе.
Она посмотрела на него, веки её трепетали.
— Будь сильным, — прошептала она и умерла.