Страница 48 из 66
Блуждая по коридорам в недрах замка, Альтаир подобрался к коридору, ведущему, как предполагал Альтаир, в подземелья. За его спиной лежали тела двух стражников, с которыми он столкнулся. Ассассин перерезал им глотки и спрятал тела. Так же, как в замке Молоха, он прокладывал путь с помощью способности бесшумно передвигаться и так же бесшумно убивать. Впереди раздались голоса, один из которых Альтаир сразу узнал. Это был Бушар.
Он говорил с кем-то, стоявшим по другую сторону рыжих от ржавчины ворот.
— Так значит, она снова сбежала? — мрачно спросил тамплиер.
Его собеседник носил роскошные одежды из меха.
— Только что она была связана, и вот её уже нет…
— Не держи меня за идиота, Шалим. Всем известно, что женщины — твоя слабость. Ты забыл об осторожности, и она сбежала.
— Я найду её, грандмастер. Клянусь.
Значит вот он, Шалим. Альтаир внимательно посмотрел на него, слегка удивленный. Ничто в нем — ни одежда, ни телосложение, ни внешность — не напоминало о его отце, Молохе.
— Сделай это побыстрее, — огрызнулся Бушар, — прежде чем она приведет ассассина прямо в наш архив.
Шалим повернулся, чтобы уйти, но Бушар остановил его.
— Шалим, проследи, чтобы это доставили Александру в Лимассол.
Он передал Шалиму мешок, тот кивнул в знак согласия. Альтаир с силой стиснул зубы. Значит, Александр тоже работает на тамплиеров. Похоже, у противника везде шпионы.
Двое мужчин ушли, и Альтаир двинулся дальше, к Оракулу. Через врата пройти было нельзя, поэтому он выбрался на балкон и цепляясь за стену крепости, пробрался в другой коридор, по которому спустился в подземелья. Еще несколько стражников пало от его клинка. Когда тела обнаружат, объявят всеобщую тревогу. Нужно было спешить.
И всё же стражников было много. Когда Альтаир приблизился к подземельям, то услышал крики и голоса. Дойдя до конца тоннеля, ассассин увидел нечто похожее на тюрьму и понял, куда направлялся Бушар. Тамплиер разговаривал со стражником. Они стояли по другую сторону металлической решетки.
«Что ж», — подумал Альтаир, — «по крайней мере, я отыскал подземелья». Он спрятался в нише тоннеля и услышал, как Бушар, прислушиваясь к крикам, спросил:
— Что происходит?
— Эта сумасшедшая, господин, — ответил стражник, стараясь перекричать шум, — она в ярости. Двое наших ранены.
— Пусть играет, — улыбнулся Бушар. — Она свое дело сделала.
Бушар снова находился за преградой, преодолеть которую быстро у Альтаира бы не вышло. Ассассину очень хотелось покончить с ним прямо сейчас, и плевать на стражника. Он даже подумал, что сперва мог вырубить солдата, а потом взяться за Бушара. Но этому не суждено было случиться. С огорчением Альтаир увидел, как Бушар и солдат уходят. Когда они скрылись, ассассин вышел из своего укрытия, подошел к запертым воротам, и ловко открыл дверь. Потом подошел к двери в камеру Оракула. Оттуда доносились громкие не сдерживаемые крики, и Альтаир нервно сглотнул. Он не боялся людей, но то, что находилось за дверью, не было человеком, это было нечто иное. Но когда он принялся вскрывать замок на двери, то почувствовал, что успокаивается. Впрочем, едва дверь со скрипом отворилась, повернувшись на ржавых петлях, сердце ассассина тревожно забилось.
Камера была огромной — целый зал, в котором стояла гнетущая атмосфера смерти. В помещение висел какой-то туман, а между колонн виднелось что-то похожее на листья, словно их занесло откуда-то снаружи.
Когда глаза привыкли к полумраку, Альтаир огляделся в поисках оракула, но никого не увидел. Раздался жуткий визг, от которого волосы встали дыбом. Альтаир, подавив дрожь, вошел в… камеру?
Больше всего это напоминало логово.
Наступила тишина. Чувства Альтаира обострились. Он переложил меч в другую руку, всматриваясь во мрак тускло освещенного помещения.
— Кровь язычника, — раздался голос. Дрожащий, словно пришедший из самого жуткого кошмара, он нараспев произносил слова.
Альтаир развернулся туда, откуда донесся голос, когда он раздался вновь, на этот раз из другого места.
— Я знаю твое имя, грешник, — хмыкнул он. — Я знаю, зачем ты здесь. Господь привел тебя в мои когти. Бог даст мне силы переломать тебе кости.
Альтаир успел только подумать: «Когти? Неужели они у нее есть?», когда появилась Оракул. Она неслась на него из темноты, словно дервиш, длинные черные волосы развевались вокруг неё, она закричала. Когтей у неё не было — это были длинные ногти, которые, впрочем, были не менее опасны. Альтаир услышал свист, когда эти ногти пролетели у него перед лицом, и отскочил в сторону. Оракул присела, словно кошка, и, не отводя от него взгляда, зарычала. Альтаир удивился: он ожидал увидеть старуху, но перед ним была женщина… выглядящая благородно. Точно. Это наверняка та женщина, о которой рассказывал ему Варнава. Молодая и симпатичная девушка жила в замке, но после того, что с ней сделали тамплиеры, после того, как её заперли в тюрьме, у неё помутился рассудок. Она улыбнулась, обнажив ряд гнилых зубов и высунув язык. Хихикнув, она снова ударила его.
Начался бой. Оракул вслепую пыталась ударить ассассина ногтями, и ей удалось пару раз зацепить Альтаира. Из порезов пошла кровь. Ассассин пытался держаться от неё на расстоянии, чтобы иметь возможность контратаковать. Наконец, ему удалось заставить её отступить и загнать в угол — к столбу. Он отчаянно попытался удержать её, желая поговорить, но она вырывалась, словно дикий зверь. А когда Альтаир швырнул женщину на землю и уселся сверху, прижав нож к её горлу, она продолжала отбиваться, шепча: «Слава Господу. Я — орудие в его руках. Я его Палач. Я не боюсь ни боли, ни смерти».
— Когда-то ты была киприоткой, — сказал ей Альтаир, пытаясь удержать её. — Уважаемой женщиной. Какие тайны ты раскрыла этим дьяволам?
Осознает ли она, что, помогая тамплиерам, она предает свой народ? Или у неё есть важная причина так поступать?
— Я убиваю не бесцельно, — прохрипела она, внезапно успокоившись. — Мной руководит Бог. Я его орудие…
Нет, подумал Альтаир. У неё нет причин. Она безумна.
— Что бы тамплиеры ни сделали с тобой, госпожа, они причинили тебе зло, — проговорил он. — Прости меня.
Это был акт милосердия. Он убил её, а потом сбежал из этого жуткого места.
Вернувшись в убежище, Альтаир открыл дневник и написал:
«Почему мы инстинктивно полагаемся на насилие? Я изучал отношения между видами. Врожденное стремление выжить заставляет нас убивать других. Почему мы не можем жить в мире? Многие верят, что мир создал Бог, но мне кажется, его создал безумец, помешанный на смерти, разрушении и отчаянии».
А еще он написал о Яблоке:
«Кем были Те, Кто Пришел Раньше? Что привело их сюда? Что заставило уйти? И что это за артефакты? Послания в бутылке? Инструменты, которые должны помочь нам? Или мы сражаемся за контроль над мусором, оставленный ими, принимая сломанные игрушки за священные реликвии?»
ГЛАВА 44
Альтаир решил отыскать Шалима. Он теперь тоже разыскивал Марию, и Альтаиру хотелось быть поблизости, если Шалим окажется быстрее.
Но в данный момент Шалим не особо утруждал себя поисками. Маркос сообщил Альтаиру, что у Шалима было мало общего с отцом, лишь то, что они оба служили тамплиерам и обладали тяжелым нравом. Недостаток религиозного рвения у Шалима компенсировался любовью к вину и шлюхам. Отыскав Шалима, Альтаир в этом убедился. Держась на безопасном расстоянии от него и двух его телохранителей, ассассин увидел, что они шествуют по улицам Кирении, словно трое деспотов. Они отчитывали простых людей и торговцев, оскорбляли их, отнимали товары и деньги и намекали на то, чтобы куда-то наведаться.
Скорее всего, в бордель. Альтаир увидел, как Шалим и его люди подошли к двери, возле которой какой-то пьяница лапал одну из шлюх. Он был либо глуп, либо слишком пьян, чтобы понять, что Шалим далеко не в духе, потому что поднял кожаный бурдюк и приветствуя тирана воскликнул: