Страница 44 из 68
Одевшись, Чарлз вышел на улицу. Ночь была великолепна. На черном небе сияли громадные звезды Южного полушария. За этот год Чарлз успел к ним присмотреться. Вот созвездие Южного Креста — символ всего Южного полушария. Рядом — созвездия Мухи и Центавра, а далее — звезды Южного Треугольника, Южной Гидры и Южной Рыбы… Красивые звезды. Но чужие, холодные…
Народ проснулся, загомонил. На освещенных изнутри полотнищах палаток двигались тени одевающихся людей. Чарлз постоял немного, ополоснул лицо холодной водой и направился в столовую. Есть совершенно не хотелось, но он заставил себя выпить кофе и проглотить сандвич — обедать придется не скоро, после того как будет пересечен экватор. Мысль понравилась, и он записал в своем дневнике: «Обед тебя, приятель, ждет уже в Северном полушарии».
На стоянку летчики прибыли, когда небо начало светлеть. Метались голубые языки пламени на патрубках опробываемых моторов. Авиационные специалисты работали споро, радуясь предстоящему убытию с надоевшего острова.
Чарлз вместе с техником проверил заправку основных топливных и подвесных баков. Приказал дозаправить до верха горловин. При полете над морем всякое может случиться. Тут лишние пять-шесть галлонов[43] бензина не помешают. Полной заправки «лайтнингу» должно было хватить на двенадцать часов полета на крейсерском режиме. Им же предстояло лететь без посадки семь часов.
Первым вырулил на взлет двухмоторный лидер Б-25 «Митчелл», ощетинившийся восемнадцатью крупнокалиберными пулеметами.
С вышки управления дали серию зеленых ракет. Б-25 произвел взлет. За ним попарно ушли в воздух все восемнадцать «лайтнингов» эскадрильи.
Сбор группы осуществили по кругу над Гендерсоном. Роберт Харрис вел свою четверку сзади, справа от лидера. Чарлз Мэллори пристроился со своим звеном слева. Остальные звенья шли сзади метрах в двухстах.
— Все на месте? — спросил лидер.
— Группа в сборе! — передал Роберт и покачал крыльями, прощаясь с оставшимися на Гуадалканале.
— Ложимся на курс сорок три градуса, — объявил лидер и повернул влево. В памяти запечатлелись яркая зелень, окаймлявшая аэродром Гендерсон, и белая пена прибоя у берега постылого острова. Потянулись однообразные минуты полета. Ровно и бархатисто мурлыкают «Алиссоны» на крейсерских оборотах. Лидер, едва покачиваясь, висит в ультрамарине тропического неба, отражающегося на гладкой поверхности спокойного океана. Гуадалканал исчез, и теперь экипажи со всех сторон окружала одна неправдоподобно яркая, давящая па психику синь.
Чарлз прикрыл глаза светофильтрами. И сразу окружающий мир приобрел более спокойные и мягкие тона.
Прошло четыре тягучих часа. Солнце, светившее справа, ушло за бронеспинку сиденья. Все остальное оставалось таким же неподвижным. Чуть-чуть колебалось рогатое двухкилевое оперение Б-25. Стрелок, сидевший в кормовой установке, нахально уснул, чувствуя себя в безопасности под таким мощным эскортом истребителей.
Чарлз едва удерживался от дурацкого желания подойти к лидеру поближе и разбудить стрелка, постучав своей плоскостью по его кабине.
— Смотрите, внизу корабль, — сказал кто-то по радио.
— Это наш, — ответили с лидера. Но на всякий случай Б-25 отвернул в сторону: была нужда подставлять себя лишний раз под зенитки!
На пятом часу полета Чарлз устал сидеть в одной позе, затянутый привязными ремнями, и начал ерзать в кресле.
— Как настроение? — спросили с лидера.
— Надоело висеть на крейсерской скорости. Ты не мог бы добавить оборотов? Ведь топлива — половины еще не израсходовали.
— Извини, приятель, не могу. Расчетный режим для нашего корабля.
— Сейчас бы чашечку кофе, — прозвучал в эфире голос Роберта Харриса, — а то в сон клонит.
— Лучше посмотри вниз.
— А что там такое? Ничего не видно.
— Смотри лучше! — настаивал лидер.
— В чем дело? — забеспокоился Харрис.
Тот ответил медленно, с торжественностью в голосе:
— Пересекаем экватор.
«Надо отметить», — решил Роберт.
— Разомкнуться по фронту!.. Готовы?
— Готовы, командир.
— Огонь!
Добрая сотня трасс хлестнула со всех сторон мимо лидера и, умчавшись вперед, изогнулась и догорела где-то внизу.
— Выключите оружие! Подтянитесь! Нам остается топать уже немного, каких-то полтора часа…
Усталость брала свое. Голова, казалось, распухла от шума и треска радиопомех. Во рту пересохло от кислорода. Спина и ноги затекли от длительного сидения в одной позе. Время тянулось невыносимо медленно. Стрелки часов словно примерзли к циферблату.
«Мне теперь этот рогатый хвост во сне будет сниться. Седьмой час на него глаза таращу», — думал Чарлз, выдерживая место в строю по двухкилевому оперению «митчелла».
Кормовой стрелок давно проснулся и развлекался тем, что корчил кому-то рожи.
Усилием воли Чарлз подавил желание глянуть на часы: когда не смотришь на них, время идет быстрее.
— Смотрите, левее по курсу субмарина! — воскликнул Адамс.
— Какая субмарина? Это кит. Видишь, дальше еще несколько штук.
Чарлз посмотрел вниз. Стадо исполинских животных с высоты казалось мелкими рыбешками. По-видимому, гул множества самолетных моторов встревожил их, и они, как по команде, нырнули.
Встреча с китами несколько скрасила скуку однообразного полета. Расчетное время маршрута подходило к концу, и, хотя со всех сторон продолжал голубеть океан, пилоты оживились.
— И для чего господь сотворил так много соленой воды?
— Да, лучше бы это было шерри-бренди.
— Слушай, шеф, а ты не промахнул мимо атолла? — заволновался Пол. — По моим расчетам, мы должны быть на месте.
— Спокойнее, малыш. Мой навигатор считает точней. Он обещает атолл через восемь минут.
— А по-моему, я уже что-то вижу, — сказал Чарлз, всматриваясь в серое пятно, появившееся на голубом фоне.
— Точно! Земля! — радостно рявкнул Пол, словно матрос, впервые попавший в дальнее плавание.
— Начинаем снижение! — передал лидер, и «лайтнинги» скользнули вниз за своим поводырем.
К острову приткнулось несколько поврежденных десантных судов. Кое-где еще чадили разбитые бомбежкой строения.
Аэродром был пуст, если не считать транспортного Си-47, на котором вчера вылетела на Тараву группа авиационных специалистов для встречи перелетающей эскадрильи.
«Что нас ждет здесь?» — подумал Чарлз Мэллори, заводя свое звено на посадку.
Глава четвертая
Казалось, нет людей счастливее, чем жители Южных морей. Щедрая природа дарила им все: изобилие рыбы, фруктов, кокосовых орехов. Даже сказочное хлебное дерево росло на этих островах. В тростниковых зарослях похрюкивали стада черных свиней.
Здесь не водилось ни хищных зверей, ни ядовитых змей. Самое страшное существо, которому полинезийцы поклонялись как богу, обитало в толще зеленоватых тропических вод. Это была акула.
Теплый климат позволял круглый год обходиться одной набедренной повязкой. Да, остров был богат и природой, и экзотикой, и растительным миром. С приходом европейцев он стал райским местом и мечтой многих богатых джентльменов, которые, устав от борьбы за бизнес и от пожилых супруг, сбегали сюда, чтобы в праздности и неге поваляться под пальмами на берегу лагуны в компании загорелых девчонок…
Но война, пришедшая на Тараву, принесла опустошение этому цветущему острову. Словно тайфун, пронеслась она над атоллом, ломая и выжигая пальмы, разрушая постройки, убивая японских солдат и мирных жителей. Надводные корабли американского флота и самолеты с авианосцев, подойдя к Тараве, уничтожали все подряд. Затем на берег высадился десант. Морские пехотинцы шли на штурм жидких японских укреплений, поливая их свинцом и огнем из огнеметов. Японцы сопротивлялись до последнего. За двое с половиной суток боев из пятитысячного японского отряда осталось в живых всего несколько десятков человек.
43
Галлон — 4,55 литра.