Тень Саганами

К скачку, который через главную линию питания гразера ринулся прямо в Реактор-Один.

Дикий поток энергии ворвался в отсек. И без того испуганный старшина отскочил назад, когда взорвалась его панель управления. Он шлёпнулся на палубу на собственный зад, а по схемам управления затанцевали электрические огоньки, и взвыла тревога.

Айварс Терехов сидел в своём командном кресле, излучая ауру воплощенной решимости. Это было всё, что ему оставалось. Он отдал приказы; теперь дело было за теми, кто должен был исполнять их. А он наблюдал за Гатри Багвеллом, сконцентрировавшимся на данных, текущих с сенсорного массива, находящегося почти прямо над Бандитом-Один. Казалось невероятным, что мониканцы не знали о присутствии там Альфы-Семь, но, без сомнения, если бы они знали о нём, то давно бы уничтожили!

Багвелл подался вперёд, словно собирался влезть в экран, и его пальцы зависли над клавиатурой. Каждые несколько секунд они приходили в движение, ударяя по клавишам и пересылая новые пакеты информации, новые отчеты о работе систем РЭП противника на тактические компьютеры Абигайль Хернс и остальной эскадры.

Терехов взглянул на таймер. Прошло пять минут боя. Третий залп Абигайль накатывался на Бандита-Один, а чуть больше чем через семьдесят секунд обе стороны будут в пределах досягаемости ракет друг друга.

Абигайль хватило времени — едва-едва — на то, чтобы обновить программу третьего залпа в свете наблюдения Багвеллом мер РЭП, которыми встретили первый залп, и глаза Терехова блеснули. Противоракеты мониканцев сбили двадцать приближающихся ракет, но только две из пятнадцати поддались усилиям вражеской РЭБ. Пять из оставшихся тринадцати были уничтожены лазерными кластерами Бандита-Один, но три платформы РЭБ и пять ударных птичек прорвались до рубежа поражения.

Ударные сдетонировали.

— Капитан, это Тайлер, из Реактора-Один! — молодой голос в наушнике капитана Шрёдера был охвачен ужасом. — Мы теряем удержание плазмы в реакторе!

— Отключите его!

— Сэр, я пытаюсь, но…

Янко Хорстер побледнел, когда "Тайфун" взорвался.

"Этого не могло произойти, — кричала часть его сознания. — Не с линейным крейсером!"

— Аллах! — прошептал техник из Технодайна. Его лицо теперь блестело от пота, а руки тряслись. — Как?..

— Понятия не имею, — хрипло сказал Хорстер. — Случайное попадание. Кто-то в реакторном отсеке нажал не на ту кнопку. Может, просто Бог разгневался на всех нас! Но это не особо поможет им ещё через шестьдесят секунд!

Терехов недоверчиво уставился на свой экран. Корабль в восемьсот пятьдесят тысяч тонн только что просто исчез. И всё.

— Отличная работа, канонир! — услышал он собственный голос, всё ещё пытаясь осознать произошедшее.

Абигайль не отвела глаз от своей консоли. Он не знал, услышала ли она его вообще. Она была невосприимчива ко всему постороннему, погруженная в отстраненное состояние, которое Терехов знал по своему опыту. Всё её внимание до последней крупицы было сконцентрировано на её экранах, клавиатурах, и рубиновых иконках её целей. Всё непосредственно касающееся их уничтожения регистрировалось мгновенно и четко; всё остальное было посторонним и в высшей степени несущественным.

Её следующие два залпа — шестьдесят две драгоценных лазерных боеголовки и восемь платформ РЭБ — ушли в никуда. Их цели больше не существовало, и не было времени перенацелить их на Бандита-Два. Они будут лететь, пока хватит их двигателей, а затем безвредно сдетонируют. Но это дало её компьютерам дополнительные пятьдесят секунд на то, чтобы обновить программы первых залпов по Бандиту-Два. И на этот раз она выбрала иной подход с мерами обеспечения прорыва.

Настала очередь "Урагана".

В отличие от "Тайфуна" с его носовыми сенсорами всё было в порядке. Но казалось, что рвущийся к нему залп ракет полностью безразличен к средствам РЭП. Они игнорировали его имитаторы и отмахнулись от поставленных помех. Это было нелепо. Никто не мог так быстро приспособиться к средствам радиоэлектронной борьбы противника!

Но каким то образом манти это сделали.

Противоракеты "Урагана" устремились навстречу. Помехи, поставленные манти, на этот раз не казались такими интенсивными — или же его тактики тоже к ним приспосабливались. Хорстер улыбнулся, глядя, как противоракеты мчатся навстречу ракетам манти.

А затем, внезапно, приближающихся птичек стало уже не тридцать пять; их стало больше семидесяти.

— Проклятье! Будь они прокляты! — выругался техник. — Они не могут вытворять это чертовщину!

— О чём вы? — прорычал Хорстер, когда противоракеты бешено заметались, пытаясь удержать захват назначенных целей среди тучи внезапно размножившихся угроз.

— У них не может быть достаточной энергии, чтобы так дурить наши сенсоры! — бросил гражданский. — Они в пределах зоны обзора сенсоров нашего корабля. И обманывают не разведывательные массивы, и даже не сенсоры меньших кораблей… чёрт побери, это же линейные крейсера! Мы должны быть способны пробиться сквозь этот хаос, словно его и нет!

— Вы же говорили, что у них есть реакторы сверхплотного термояда на их ракетах, так почему бы и нет? — резко спросил Хорстер.

— Но даже если у них есть энергия, излучатели должны быть… — голос солли затих, а глаза сузились, когда напряженные размышления преодолели — по крайней мере, на мгновение — даже его страх.

Хорстер уставился на него с изрядной долей зависти. Часть коммодора желала, чтобы что-нибудь могло отвлечь его от мыслей о разгроме, которому подвергся его флот. Неважно, что произойдёт с противостоящими ему манти, те выполнили свою миссию. Когда дым рассеется, не останется никакого Системного Флота Моники.

Но, по крайней мере, он мог позаботиться о том, чтобы некому было праздновать их триумф.

Дверь лифта открылась, и через неё на мостик вбежал гардемарин Пауло д'Ареццо.

Терехов заметил его; Хелен же была настолько сильно сконцентрирована на данных её разведывательных массивов и на назревающем ракетном бою с приближающимися линейными крейсерами, что даже не обратила на него внимания.

— Простите, сэр, — сказал Пауло, на время останавливаясь рядом с капитанским креслом. — Этот взрыв оглушил меня на пару минут. Боюсь, он также повредил мою станцию РЭБ. Так что я прибежал сюда, проверить, не нужны ли лейтенанту Багвеллу лишние руки.

Терехов заметил, что на правом виске молодого человека была кровь, и что по всей правой стороне его лица начинал расплываться кровоподтёк. Но он был на ногах, и он был здесь, поэтому капитан слегка улыбнулся, и указал на Багвелла.

— Только не толкаете его под локоть, Пауло, — сказал он, и гардемарин, улыбнувшись наполовину маниакальной улыбкой, поспешил к Багвеллу.

Сверхъестественно увеличившийся мантикорский залп обрушился на "Ураган".

Хорстер не был уверен, сколько реальных ударных ракет смогли сбить "Циклон" и "Ураган". По меньшей мере несколько. Но множество прорвалось, и настала очередь "Урагана" дергаться в агонии, когда в него вонзились рентгеновские иглы. Они обрушились по всему корпусу, разрывая его, словно демоны, но, в отличие от "Тайфуна", он перенёс удары без особых повреждений, и Хорстер оскалился, словно отходящий от нокдауна боксер. Вот что значит быть линейным крейсером, сражающимся с тяжелыми!