Тень Саганами

По варианту Ромео активировалась многоуровневая система коллективной обороны эскадры, подготовленная Наоми Каплан по пути из точки "Мидуэй". "Гексапуме" и "Эгиде", с их более совершенными сенсорами, более скорострельными пусковыми противоракет и дополнительными каналами управления, была отведена ответственность за внешнюю зону ПРО. "Колдун", "Бдительный" и "Отважный" отвечали за промежуточную, а "Дерзкий" и эсминцы — за ближнюю зону ПРО.

Это был хороший план, и требование Терехова развернуть все средства РЭБ только пошло на пользу. Но в надвигавшейся волне было девятьсот шестьдесят ракет. Девятьсот шестьдесят ракет с системами обеспечения прорыва, далеко превосходящими всё, что полагалось иметь мониканцам, с лучшими системами самонаведения и с более тяжёлыми боеголовками.

"Гексапума" и "Эгида", используя свои противоракеты и противоракеты других кораблей в количестве достаточном, чтобы задействовать все их избыточные каналы управления, уничтожили во внешней зоне двести девятнадцать ракет, разнеся их в пыль чётко нацеленными противоракетами-камикадзе.

Семьсот сорок одна ракета, каждая из которых была способна пробить бортовые гравистены супердредноута и его броню, прорвалась через внешнюю зону и устремилась прямо к эскадре. Когда не такие остроглазые сенсоры более старых кораблей вцепились в надвигающуюся волну смерти, к продолжавшим стрельбу "Гексапуме" и "Эгиде" присоединились "Колдун", "Бдительный" и "Отважный". В выглядевшей сплошной стене боеголовок появились дыры, настал конец ещё двумстам сорока восьми.

Но оставалось ещё почти четыре сотни, ринувшиеся во внутреннюю зону ПРО. Теперь их могли видеть все мантикорские корабли, но времени на повторные выстрелы по ракетам, избежавшим встречи с первой предназначенной им противоракетой, уже не было. Мешанина роя целей и удалявшихся противоракет, перекрывающие обзор сотни импеллерных клиньев и помехи, слепящие сенсоры вспышки, производимые изощренными средствами РЭП созданных в Лиге ракет, создавали такой хаос, разобраться в котором было не под силу человеческому мозгу. Всем управляли компьютеры, а "Гексапума" содрогалась от резкой вибрации, создаваемой работающими на режиме максимальной скорострельности пусковыми установками противоракет.

Уничтожено было ещё две сотни ракет, и "только" двести девяносто три продолжали свой путь.

Они вошли в последнюю оборонительную зону, подойдя слишком близко, чтобы противоракеты могли успеть захватить и атаковать цель. Буксируемые имитаторы манили их, отвлекая на себя от назначенных целей. Их пытались ослепить мощными вспышками помех. Лазерные кластеры вертелись и плевались лучами когерентного света, сливавшимися в смертоносные потоки. Программы предсказания сражались с программами уклонения, созданными в одном из главных кораблестроительных центров Солнечной Лиги. Зону усеяли обломки и разваливающиеся ракеты. За полторы секунды, что потребовались ракетам на то, чтобы преодолеть её, были разнесены в клочья ещё девяносто шесть.

Это было феноменальным результатом. Девяносто процентов смертоносной волны были остановлены до выхода на рубеж атаки. Девяносто процентов, всего десятью кораблями, ни один из которых не был крупнее тяжёлого крейсера.

Но девяносто семь ракет прорвались.

Корабли эскадры бешено заплясали, маневрируя каждый индивидуально, отчаянно пытаясь прикрыть экипаж от приближающихся лазерных боеголовок щитом своего импеллерного клина. Но относительная скорость их была невелика, а у ракет оставалось достаточно времени работы двигателей. Таким образом удалось избежать удара меньше чем трети общего числа оставшихся ракет. Несколько отвлеклись благодаря последним усилиям имитаторов, а ещё четыре чрезмерно сблизились одна с другой и взаимоуничтожились из-за пересечения клиньев. Две просто не взорвались. Остальные сработали.

"Гексапуму" швырнуло в сторону, когда в неё вонзились лучи лазеров с накачкой взрывом, предназначением которых было крушить броню супердредноутов. Гравистены сделали что смогли, сдерживая и отклоняя лучи. Броня не устояла, и внутрь вломились беспощадные лучи рентгеновских лазеров. Взрывались узлы импеллера и сверхпроводящие накопители, осколками разлетались плиты обшивки. Гразеры Один, Три и Семь исчезли, словно их и не было, и, несмотря на уменьшенный благодаря автоматизации экипаж, со своими орудиями погибло девятнадцать человек. Пусковые установки ракет были исковерканы. Рушились элементы силового набора. Были потеряны три генератора гравистен, а с ними и четверть пусковых противоракет правого борта и почти половина лазеров ПРО. Массив грависенсоров Один и Лидар Один были уничтожены, а на сверхпроводящее кольцо накопителя Осевого Пять, расположенного у правого борта гразера кормового погонного вооружения, обрушился бросок напряжения. Кольцо взорвалось в глубине корабля как бомба, и взрывом накрыло резервный мостик.

На пути взрыва оказались Анстен Фитцджеральд, Наоми Каплан и ещё одиннадцать мужчин и женщин. Фитцджеральд и Каплан выжили; большинству прочих так не повезло.

Когда его подвески выпустили ракеты, Исидор Хеджедусич испытал момент невероятного триумфа.

Такое цунами уничтожения превосходило всё, что он когда-либо мечтал увидеть под своей командой, а на его пути стояли всего десять крейсеров и эсминцев. Что бы ни случилось со станцией "Эройка", эти корабли были обречены.

Однако прямо в тот момент, когда он это подумал, и ещё до того, как первая противоракета перехватила свою первую цель, ракеты запустили мантикорские подвески. Хеджедусич отправил крушить манти девятьсот шестьдесят ракет; Абигайль Хернс в ответ швырнула в него тысячу семьсот, а его оборонительные системы и близко не могли сравниться с мантикорскими.

Доклады о подтверждениях поступали на мостик потоком. Хелен съёжилась в своём кресле.

"Дротик", "Рондо" и "Отважный" погибли. "Дерзкий" был жестоко покалечен, в строю осталось меньше трети вооружения. "Бдительный" мало чем отличался от безжизненного корпуса. Серьёзно пострадал и "Колдун". Более современная ПРО "Гексапумы" — и неимоверное везение — позволили ей выйти из передряги с куда меньшими повреждениями, чем у более старых кораблей, но только в сравнении с ними. Максимальное ускорение, которое она могла развить, даже без подвесок не превышало четырёхсот g. У неё осталось только тридцать пять пусковых установок ракет, а четверть бортовых гразеров — шестьдесят процентов энергетического вооружения правого борта — и один из задних погонных вышли из строя. Подтверждена была гибель тридцати семи членов экипажа, а ещё как минимум семнадцать были ранены… и среди них коммандер Орбан, врач "Гексапумы". Его санитары делали всё возможное, но никто из них не был подготовленным врачом.

И всё это из-за неё. Она знала, что обвинение безумно, однако тонкий беспощадный голосок где-то глубоко внутри неё нашёптывал, что именно она отвечала за противоракетную оборону. Что именно она обязана была предотвратить всё это.

Хелен уставилась на экран коммуникатора, по-прежнему показывавший развороченный резервный мостик, и увидела Аикаву, который вместе с двумя уцелевшими рядовыми неистово работал, оказывая раненым первую помощь. Но как бы она ни вглядывалась в экран, там не было видно и следа Пауло.

Оценив ущерб, Айварс Терехов до боли стиснул зубы.

Он сунулся прямо в ловушку, и треть кораблей эскадры погибла из-за этого. Легко напоминать себе, что ни один план боя не переживал столкновения с врагом. Даже знание, что так оно и есть, не помогало ему чувствовать себя хоть чуточку лучше при мысли о погибших и искалеченных людях, которые рассчитывали, что он сделает всё правильно.