Венец рабов

Сигнал распространялся со скоростью света, так что Оверстейген откинулся в своём командирском кресле, ожидая пока он преодолеет четыре световые минуты, пока что разделяющие новоприбывших и "Стальной кулак". Девять минут спустя на экране появилось лицо мужчины с квадратной челюстью и крупным носом.

- Капитан Оверстейген, - резко произнёс хозяин лица, - я коммодор Мезанского Космофлота Аикава Наварра, и мне трудно допустить, что для вас не является предельно очевидной причина присутствия моего соединения в данной системе.

Холодные карие глаза сузились, и Наварра сделал паузу в несколько секунд, прежде чем продолжить.

- Ещё до того, как мистер Такаши был вынужден сдать космическую станцию скандально прославившемуся террористу Джереми Эксу, им был отправлен курьер с просьбой о помощи. По счастью, на момент сдачи станции курьерское судно всё ещё находилось от неё на расстоянии, позволяющем поддерживать связь. Не менее удачно было то, что власти системы были в курсе присутствия моей оперативной группы в непосредственной близости, где мы проводили плановые манёвры.

Оверстейген отметил, что взгляд карих глаз Наварры даже не дрогнул, когда тот произносил фразу "плановые манёвры".

- В результате всего этого я получил возможность отреагировать немедленно. И также в результате этого, капитан Оверстейген, я прекрасно информирован о том, что произошло до отправления курьера. Я имею в виду, капитан, что знаю, что весь этот "кризис", в ходе которого так называемые "террористы" похитили члена вашей королевской семьи, со всей очевидностью был чистейшей воды постановкой. Тщательно организованным обманом, единственной целью которого было позволить организации, поставленной вне закона всеми основными звёздными нациями - включая вашу собственную - захватить собственность мезанской корпорации и убить множество её служащих.

- Мало того, капитан, - голос Наварры стал ещё холоднее, - вы с вашим кораблём сочли уместным торчать на орбите, пока эти самые террористы зверствовали на поверхности планеты Вердант Виста, пролив реки крови мужчин, женщин и детей!

Оверстейген отметил, что хоть Наварра и не потрудился установить связь со "Стальным кулаком", он явно потратил время на загрузку полного пакета новостей с судов прессы, продолжавших освещать историю освобождения Конго.

"И история эта куда как кровава", - мрачно подумал он. Как бы ни уязвляло его до глубины души признание этого, в последнем обвинении Наварры была немалая толика правды.

- С учётом обстоятельств, капитан Оверстейген, - продолжил мезанец, - и того, что вы сами совершенно не способны выполнять свою очевидную обязанность по предотвращению дикого и бесчеловечного пролития крови невиновных, положить этому конец намерен я. Не советую вам в дальнейшем испытывать моё терпение попытками препятствовать мне в исполнении моего долга.

- Не думаю, что вы точно представляете себе обстоятельства, сложившиеся на данной планете, - ответил не менее холодным голосом Оверстейген. - Даю вам слово офицера королевы, что ни один из "террористов" - и вообще никто - отправившийся на планету с космической станции, находящейся на орбите Факела, - он умышленно подчеркнул новое название планеты, - не участвовал в только что описанном вами кровопролитии. Если таково будет ваше желание, вы можете убедиться в этом, поговорив с членами экипажей и репортерами с любого из четырёх судов прессы, которые по моему предложению были приглашены для мониторинга ситуации на борту космической станции после того, как она сдалась силам Армии Освобождения Факела.

- Армии Освобождения Факела! - лицо Наварры презрительно исказилось, когда он повторил эту фразу. - Какое респектабельное название для шайки трусливых, кровожадных паразитов. Я шокирован, нет, капитан, меня просто тошнит, когда я слышу как кто-то называющий себя офицером флота, пусть даже флота отсталого, неоварварского "звёздного королевства", выступает глашатаем отбросов галактики. Полагаю, они рассчитывали, что закончив разграбление Вердант Висты будут в состоянии заплатить вам солидную взятку за ваши услуги.

- Как же вам повезло, коммодор, - невозмутимо произнёс Оверстейген, - что вы в состоянии швыряться обвинениями, находясь в безопасности своего мостика. Я, как вне всякого сомнения невежественный подданный моего "неоварварского" монарха, чересчур нецивилизован, чтобы оценить великолепие фигур речи цивилизованного человека и мог бы поддаться искушению ответить на них неподобающей агрессией. Особенно когда произносит их человек, добровольно надевший форму так называемого "флота", который на протяжении последних девяти стандартных веков является единственным примером флота, защищающего систематическую торговлю людьми. И который, воспользуюсь случаем заметить, раз уж вы столь справедливо осудили избиение женщин и детей на Факеле, всё это время потворствовал и содействовал систематической продаже, пыткам, унижению и беспричинным убийствам в буквальном смысле миллионов таких же самых людей. По крайней мере, сэр, те, кто служит королеве Мантикоры, никогда не оказывались в услужении у сутенёров, убийц, педофилов, садистов и извращенцев. Впрочем, полагаю что поступающие на службу во флот Мезы прекрасно себя чувствуют в подобной компании.

Наварра побагровел, его квадратная челюсть затряслась, когда до него добралась холодная, издевательская речь Оверстейгена. Затем он оскалился.

- Я и в самом деле прекрасно себя чувствую на службе моей звёздной нации, - мягко произнёс он. - И с нетерпением буду ждать возможности поступить с вами и вашим кораблём так, как вы того столь всецело заслужили, капитан. Однако в интересах демонстрации уважения к межзвёздному законодательству я дам вам одну последнюю возможность избежать последствий ваших самонадеянности и преступных действий в данной системе. Вы отпустите всех находящихся у вас в заключении граждан Мезы. И передадите мне мясников-террористов, ответственных за произвол и убийства, осуществлённые на поверхности планеты Вердант Виста.

- У меня в заключении нет никого из граждан Мезы, коммодор, - ответил Оверстейген. - Все заключённые находятся в распоряжении временного правительства независимой планеты Факел. И, повторяю, никто из участников захвата космической станции, находящейся на орбите планеты Факел, не участвовал в насильственных действиях против каких бы то ни было гражданских лиц, вне зависимости от их пола и возраста, на поверхности планеты. Деяния, о которых вы говорите, и о которых временное правительство глубоко сожалеет и скорбит, были осуществлены гражданами Факела в процессе освобождения от жестокости и систематических издевательств, голода, пыток и, да, угрозы смерти, что является установленной практикой генетического рабовладения, о котором ваша звёздная нация столь высокого мнения.

- Гражданами! - выплюнул Наварра. - Сбродом! Подонками! Ско!…

Он оборвал себя прежде, чем слово "скотом" вырвалось полностью, и Оверстейген сухо улыбнулся. Шифрованный канал связи между "Стальным кулаком" и флагманским кораблём Наварры теоретически был совершенно надёжен. Однако у теорий было обыкновение временами недооценивать реальность, а Наварра явно не забывал о наблюдающих - и, возможно, прислушивающихся - судах прессы, по-прежнему торчащих в системе Конго. Если на то пошло, он не мог не понимать, что Оверстейген записывает их разговор, так что определённая доля осмотрительности безусловно не была лишней.

Мезанский коммодор сделал глубокий вдох, расправил плечи, и вперил в Оверстейгена злой взгляд.

- Замечательно, капитан, - холодно заявил он. - Поскольку вы отказываетесь исполнять свой долг, я исполню его за вас. Советую держаться подальше, поскольку моя оперативная группа намерена положить конец кровопролитию и злодеяниям, творящимся на Вердант Виста.

- Сожалею, сэр, - отозвался Оверстейген голосом, в интонациях которого никак невозможно было расслышать хоть какое-то сожаление, - но я не могу так поступить. Временное правительство Факела обратилось к Звёздному Королевству Мантикоры за защитой и содействием в установлении и поддержании общественного порядка на их планете. Как старший офицер Её Величества в данном секторе я дал предварительное согласие от её имени оказать таковое содействие правительству и гражданам Факела.