Страница 3 из 37
— Да, но как вас найти?
— Я сам вас найду. Кстати, Скотт. Новости удивят вас. О них затрубят все газеты — отсюда и до Нью-Йорка. Не мешкайте. Приходите сразу. И никому не сообщайте об этом. Ладно?
— Договорились.
— Побыстрее. Кое-кому здесь я не нравлюсь и вряд ли сумею добиться их благосклонности.
Я положил трубку, не поверив его последним словам. Голос Стоуна не внушал расположения.
— Что там случилось, мистер Скотт? — осведомился председатель Бизли.
— Еще один парень, знающий ответы на все наши вопросы. Если это не вранье, то он, похоже, давно созрел для тюремной камеры. А получив стоящую информацию, мы сумеем помочь ему?
— Вы же знаете, — отозвался Бизли, — если он преступник, мы не сможем позволить ему избежать правосудия. — Сенатор помолчал. — Конечно, в наших силах оказать ему кое-какое содействие. Но это зависит от того, чем он располагает и в какой мере замешан во всем. Что он сообщил по телефону?
— Ничего особенного. Я собираюсь встретиться с ним сейчас. Если он не валяет дурака, то, возможно, это тот самый человек, которого мы ищем.
Сенатор Картер открыл рот впервые с тех пор, как я сегодня вечером вошел в конференц-зал:
— Вероятно, нам следует подождать здесь мистера Скотта и узнать, что ему удалось выяснить.
Его голос при этом звучал так, словно Картер пел «Старый Черный Джо».
Бизли пожал плечами, а Себастьян Вайз поднялся:
— Позвоните мне домой, если окажется что-нибудь важное. Я очень устал.
Вайз удалился.
Я собирался последовать за ним, но Пола задержала меня у двери:
— Я подожду тебя... Если ты поторопишься.
Я пообещал ей обернуться мигом. Ее улыбка гарантировала мне по крайней мере час.
Клуб «Мелоди» — маленькое заведение с приглушенным освещением и высокими ценами — располагался на Олимпик. Оставив «кадиллак» на стоянке, я вошел в клуб. На внутренней стороне двери висела афиша, извещавшая, что выступления оркестра Пола Даттона отложены до следующего месяца, а гвоздь шоу-программы на третьем этаже — Сатана и Атлас. На цветной фотографии я увидел что-то красное и белое. Вроде бы парень в костюме дьявола и почти голая девушка.
Бархатный занавес перед тремя ступеньками, ведущими в главный зал, был уже задернут. Я различил позвякивание серебряных приборов по тарелкам и тихие голоса. Перед занавесом стоял официант, скрестив руки на груди. Здесь, в «Мелоди», события разворачивались очень быстро.
Перед тем как заговорить с официантом, маячившим передо мной, я огляделся. Справа от меня находился гардероб, сзади — мужской туалет, а рядом с ним женский. По крайней мере, я так предположил. На одной двери надпись отсутствовала, а на другой изобразили красного дьявола. По-моему, подобные помещения в ночных клубах оформляют авторы современных картин, которые можно повесить хоть вверх ногами, хотя было бы лучше повесить самих художников.
Я подошел к метрдотелю, взиравшему на меня с полнейшим безразличием.
— У вас заказан столик?
— Нет. Меня здесь ждет один джентльмен.
Его губы изогнулись. Это было мне знакомо.
— Джордж Стоун, — добавил я. — Вы его знаете?
Метрдотель чуть приподнял брови:
— Мистера Стоуна? Конечно.
— Конечно? — удивился я.
Он помолчал, выжидая, не дам ли я ему на чай, затем повернулся, откинул бархатный занавес и повел меня между столиками туда, где сидел здоровенный черноволосый мужчина, попивая хайбол из высокого стакана.
Мужчина поднял на меня глаза:
— Привет, Скотт. Садитесь.
Он подозвал официанта в белой куртке, заказал себе шотландское виски с содовой и спросил, что я буду пить. Сам он уже изрядно набрался. Я заказал бурбон и воду. В ожидании спиртного мы со Стоуном разглядывали друг друга.
Высокий, крепкий и мускулистый, Стоун был бледным, как поганка. Зубы у него выдавались вперед, а черные волосы торчали отовсюду. На вид ему было от сорока до пятидесяти.
— Вы не пожалели времени, чтобы заглянуть сюда, — заметил он.
— Ближе к делу. Если хотите что-то рассказать, валяйте, но ничего лишнего.
— Ладно. Я немного взвинчен, а дело очень серьезное. Через минуту вы поймете, о чем я.
— По телефону вы убеждали меня, будто знаете некую тайну. Похоже, здесь можно расколоться.
— Здесь безопасно, — подтвердил Стоун. — Тут никто меня не достанет. И никто нас не подслушает. — Он помолчал. — Вообще-то я решил позвонить вам уже после того, как пришел сюда, только сегодня вечером. Я чувствую, проблема нарастает, и мне пора освободиться от всего этого.
— Вам пора рассказать, ради чего вы меня сюда притащили.
Закурив сигарету, Стоун посмотрел на огонек зажигалки, глубоко затянулся и выпустил облачко дыма.
— Вас интересует лоббирование. Давление на законодателей. Шантаж. Взятки. Выплаты. Я могу сообщить вам все это к середине следующей недели. Вы меня не знаете, верно? Ну, чем я занимаюсь и так далее?
— Нет.
— Электроникой и радио. Я умею записывать телефонные разговоры, подключаться к проводам, слушать беседы где угодно, когда угодно, по проводам или без них. Кстати, мы встретились здесь потому, что никто посторонний нас не услышит. Я могу засунуть подслушивающее устройство в любое место, кроме монетного двора. Таков характер моей работы в последние семь лет.
Меня охватило любопытство. Все, с кем я общался сегодня днем, пробудили во мне недоверие, однако Стоун явно что-то знал и, судя по всему, говорил чистую правду. Он понизил голос, поэтому за соседними столиками его, несомненно, не слышали. К тому же его слова заглушала музыка. Стоун настороженно оглядывался. Казалось, он нервничал.
— Что же дальше, Стоун? И почему вы так внезапно решили поговорить со мной?
— По-моему, я уже все объяснил. Проблема в том, что из-за моей работы мне пришлось нарушить кое-какие законы. Если я расскажу все, это тоже выплывет наружу. — Стоун помолчал, затянулся сигаретой и загасил ее. — Но, обсуждая это с вами, я пойму, где остановиться. Только мы двое, ваше слово и мое, так? Хотя вы об этом пока не догадываетесь, но можете оказать мне услугу.
— Сначала вы окажете мне услугу. По вашим словам, вы семь лет подслушивали телефонные разговоры. Для кого вы выполняли эту работу?
— Ах да, я собирался рассказать вам. Так вот, Скотт, это и есть мистер Босс. — Стоун ухмыльнулся так, словно все мышцы лица расслабились. — Мистер Босс. Точь-в-точь как написано в газете.
— Кто?
— Подождите немножко. Я ничего не скажу, пока не получу пропуск на волю.
— У меня нет такой власти, Стоун. Я просто работаю для комиссии, и вы это знаете.
— Да.
До сих пор оркестр играл непрерывно, и несколько пар танцевали. Но музыка стихла, и слова Стоуна прозвучали в относительной тишине. Стоун занял хороший столик, слева от танцплощадки, и я заметил, что он смотрит мимо меня. Я проследил за его взглядом и был как громом сражен, увидев гибкую пепельную блондинку с ледяными голубыми глазами. Должно быть, от ее фигуры свихнулось куда больше людей, чем от дюжины хиромантов. Охваченный возбуждением, я на секунду подумал, что собственная кожа — единственный наряд юной особы. Нечто подобное уже предстало передо мной сегодня днем в дверном проеме. Затем я осознал, что эта блондинка — всего-навсего женская часть шоу, хотя могла бы стать для меня и целым шоу.
То, что я принял за кожу цвета слоновой кости, оказалось мерцающим одеянием. Оно окутывало блондинку, начинаясь от самой шеи, закрывало руки, соскальзывало по груди, стекало по стройной талии и округлым бедрам и, разделившись надвое, плотно, как панталоны, обхватывало ее ляжки и икры и даже покрывало ступни, поскольку красотка была босая.
Блондинка, раскинув руки, придерживала темные занавеси, драпирующие арку, через которую артисты выходили на площадку и покидали ее. Так как арка была всего в паре ярдов от нашего столика, я, заметив, что красотка повернула голову и подмигнула, принял это на свой счет. Однако мечта растаяла: она смотрела мимо меня.