Обнажись для убийства

– Мужское отделение здесь, Шелл. – Она показала пальчиком. – Идите переодевайтесь и, пожалуйста, поторопитесь.

– Угу. Во что переодеваться?

Она опять хихикнула:

– Ну перестаньте! Ступайте и снимите все с себя.

– Я... не в силах.

– Быстрее. Вы все погубите.

– Но так уж получилось в жизни, что я не нудист. И никогда им не был. Это вовсе не значит, что я вообще против вида обнаженного в разумных пределах тела. Но все, что происходит сейчас, чистый абсурд.

Лорел вцепилась в мою руку, подтащила к дверям и втолкнула в помещение.

– Ничего особенного, – заявила она. – Многие делают это. Вы не одиноки. Посмотрите хотя бы на меня.

– Можно подумать, что все это время я любуюсь листочками и пташками.

– В любом случае неловкость быстро пройдет, и вы привыкнете.

Дверь за мной захлопнулась.

Наверное, с минуту я оставался недвижим, а потом сказал себе: «Не глупи, Скотт. Ничего особенного. Все так поступают. Каждому необходимо провести хотя бы день в нудистском лагере, чтобы расширить свой кругозор. А вдруг тебе это понравится?» И так далее в том же духе, стараясь убедить себя в рациональности происходящего.

Раздеваясь и развешивая одежду на крючки в пустом шкафчике, я продолжал твердить самому себе, что хотя еще и не все ясно, но Лорел – дочь миссис Редстоун и одна из наследниц пятнадцати с половиной миллионов. И вообще, возможно, все происходящее каким-то образом связано с делом, которое я уже взялся вести, следовательно, это мой долг – продолжать расследование. Совершенно верно, это мой долг.

Через минуту я приоткрыл дверь и посмотрел в щелку на Лорел.

Девушка сидела на маленькой кушетке – вряд ли в жизни мне доводилось видеть такую очаровательную картину. Она подняла голову на скрип открывающейся двери.

– Эй, там, – сказал я, – все готово.

– Прекрасно. Теперь выходите.

– Хорошо... э... но прежде я хотел бы вас кое о чем спросить. Я чувствую себя... неуверенно без оружия. И это...

– Я не очень представляю себе, как вы станете передвигаться по лагерю, одетый лишь в кобуру. Боюсь, у вас будет очень глупый вид.

– Значит, вы полагаете, я не могу нацепить кобуру?

– Вы не можете нацепить на себя абсолютно ничего. Будьте благоразумны. Поверьте, это не страшнее, чем выкупаться в ледяной воде. Ныряйте, и шок пройдет через несколько мгновений.

– О'кей, – сказал я и нырнул, или, вернее, распахнув двери, вышел в зальчик.

– Хорошо, – бросила Лорел, – присаживайтесь рядышком. Поговорим немного. Я расскажу вам о Совете, после чего отправимся на заседание.

Я уселся рядышком, что отнюдь не способствовало успокоению моего рассудка. Она начала что-то говорить, а я рассматривал дерево потолка в поисках термитов. Там не было ни одного термита.

– Это не займет много времени, – сказала Лорел. – Затем мы найдем укромный уголок, где я смогла бы вам все объяснить без спешки. Надеюсь, вам удастся убедить их в том, что вы подлинный спортивный инструктор. – Она хихикнула. – Выглядите вы, во всяком случае, вполне спортивно.

Мы встали, покинули зеленое строение, направились к самому большому зданию и вошли в него. Лорел подвела меня к гладкой деревянной двери.

– Итак, вперед, – сказала она.

– А что там, за дверью?

– Я же только что вам все рассказала. Вы не слышали ни одного слова?

– Боюсь, что так.

– Там заседает Совет, – вздохнула Лорел. – Его члены ждут нас. Как я уже говорила, они посмотрят на вас, оценят.

– Они, простите, что?

– Успокойтесь. Совет должен решить, справитесь ли вы с работой, сможете ли вы проводить утреннюю зарядку, организовать игры и тому подобное, я все это вам уже говорила. Пошли, мы не можем тратить времени. Вперед!

Я взялся за ручку двери:

– Значит, там люди, да? Сколько их?

– Десять. С нами двенадцать. Шесть мужчин и шесть женщин. Быстрее же!

В этот момент я осознал, что лицезрение Лорел Редстоун там, у калитки, лишило меня разума. А лицезрение ее в зеленой комнате помешало разуму вернуться. Но мне оставалось лишь пожать плечами, повернуть ручку двери и распахнуть ее, стараясь выглядеть при этом раскованно.

Я даже хотел сунуть свободную руку в карман, и тут ужас всего происходящего наконец дошел до меня полностью. Но было слишком поздно, дверь уже открылась.

Неожиданно Лорел прошептала:

– Надеюсь, никто из членов Совета вас не узнает.

Я чуть слышно шепнул в ответ:

– Никто не сможет узнать меня, ведь на мне хорошая маскировка.

И в полуобморочном состоянии шагнул через порог.

Глава 4

Я окинул беглым взглядом открытое окно на противоположной стене, шкаф для хранения дел, письменный стол с телефоном, торшер в углу и остановил взор на десятке людей, сидящих за длинным прямоугольным столом слева от нас. Как только Лорел и я вступили в комнату, все десять бодро вскочили на ноги. Я подумал, что они заходят несколько далековато в своей благовоспитанности.

Лорел взяла меня за локоть прохладной ладонью и повела к деревянному стулу у торца стола. Невзирая на головокружение, я расслышал, как она представила меня: «Мистер Дон Скотт». И легкий шорох возвестил, что все расселись по своим местам. Я тоже поспешно опустился на стул.

Лорел продолжала говорить:

– Я должна извиниться за задержку, это моя вина. Я плохо описала дорогу мистеру Скотту, и поскольку он не знаком с нашими местами...

И так далее. Пока она излагала, я внимательно оглядел собрание. Надо сказать, что это было собрание, на которое стоило посмотреть.

Прежде всего общей характеристикой всей команды было их очевидное дьявольское здоровье. Наверное, ни один из них уже много лет не касался белого хлеба. Паре девиц, по-видимому, перевалило едва за двадцать, мужчины были в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти. Лорел и я сидели у узкого конца длинного стола, справа от нас находилось четверо мужчин, слева – четверо женщин, а в дальнем конце, лицом к нам, еще мужчина и женщина – старейшины местного племени.

Три девицы слева были весьма милы, а четвертая вполне удовлетворительна, их престарелая подруга тоже поддерживала отличную спортивную форму. Когда леди-председатель поднялась и, обращаясь ко мне, начала что-то говорить, она выглядела точь-в-точь, как мать-основательница Фэйрвью. Высокая, сухая и мускулистая – такую готическую фигуру вам доводилось, наверное, видеть в зеркалах комнаты смеха, лицо ее походило на высушенную коричневую репу.

– ...Итак, – закончила она, – мы приветствуем вас в Фэйрвью, мистер Скотт.

Вокруг стола раздалось одобрительное бормотание.

– Благодарю вас, благодарю всех присутствующих, – галантно ответил я.

Она уселась на место, на ноги вскочил сидевший рядом с ней старикан и произнес короткую речь. Хотя он был сложен примерно так же, как я его соседка, но это выглядело на нем вполне о'кей! Его звали вроде бы Франк Блор, и он говорил:

– ...Итак, вы понимаете нашу дилемму. Мы находимся в исключительно трудном положении. До съезда всего два дня, а директор оздоровительной программы находится в больнице. Конечно, в округе множество квалифицированных специалистов, но, к сожалению, среди них мало натуристов. – Он сделал паузу и позволил себе слегка улыбнуться. – Поэтому все наши сомнения будут толковаться в вашу пользу.

Затем оратор остановился на том, как беззаветно они трудились для того, чтобы съезд прошел успешно. Правда, пока никто не удосужился объяснить мне суть предстоящего съезда, но и без того при одной мысли о нем меня охватывало чувство ужаса.

Заключая выступление, мистер Блок сказал, что остальные члены Совета изложат детали сложившейся ситуации. Затем он уселся, и слева от меня вскочила миловидная черноглазая вострушка с большим бюстом. Пока она говорила, я изо всех сил старался не сводить взгляда с ее переносицы – боюсь, что это не сильно помогало. Она выступала с минуту, и мужчина справа, пружинисто поднявшись, что-то загудел мускулистым голосом, обращаясь ко мне.