Обнажись для убийства

В десяти футах от меня было открытое окно, из которого свесился человек с сигаретой во рту. В его руке я заметил зажигалку. Над моей головой плыли заполненные газом баллоны.

– Стой! – заорал я. – Не зажигай! Я бомба! Живая бомба! Сотру в порошок весь дом!

Если это произойдет, народ решит, что я не что иное, как секретное оружие России, а может, жителей обратной стороны Луны или даже марсиан. Если я взорвусь, космические путешествия будут отодвинуты на века.

Люди будут кричать: «Марсиане взрывоопасны!»

Множество секретарш высунули головки из окон. Маленькие лицемерки визжали, но не сводили с меня глаз. Некоторых из них я знал, но мне было уже на все наплевать. Какая-то большеглазая блондинка (сейчас ее глаза стали еще больше, чем обычно) узнала меня.

Она указала на меня пальцем и закричала:

– Это он! – И тут же без паузы: – Нет, не он! Боже, все-таки это он! Это Шелл Скотт!

Глава 24

Я чуть было не отдал концы от стыда. Ну зачем же так орать? Когда я ткнулся в стену здания, десятки рук подхватили меня и втянули в окно.

Три секретарши, взвизгнув, прыснули за дверь. Через мгновенно возникшую толпу пробилось несколько полицейских, часть которых была в штатском. Среди них я увидел и капитана Сэмсона, обычно розовая физиономия которого на сей раз была багровой от сдерживаемого смеха. Лейтенант Роулинс – мой хороший друг, теперь уже бывший хороший друг, – хохотал как безумный.

Я приблизил к нему лицо и бросил:

– Не вижу ничего смешного!

Это доконало его окончательно.

– Он не видит ничего смешного?! – взвизгнул негодяй, захрюкал, захрипел и рухнул на пол, корчась от смеха. Мой бывший друг ревел, как идиот, суча ногами по полу.

Сэм, со своей сигарой во рту, остановился передо мной. Стараясь держаться в границах приличия, он чересчур сильно стиснул зубы, сигара надломилась и упала на пол.

– Шелл, – начал он голосом, в котором таилось множество разнообразных чувств, – Шелл, на моей памяти ты творил массу безумств, но это выходит за все рамки.

– Мне необходимо вернуться к нудистам в лагерь, – выпалил я.

Ну что на это можно сказать? Сэм продолжал жевать огрызок сигары. В комнату ввалилась еще одна компания жизнерадостных идиотов из полиции. Они веселились и хлопали себя от восторга по бедрам.

Я влез в полицейский мундир, который где-то раздобыл для меня Роулинс.

Когда мы спустились вниз, в кабинет 42, Сэм сказал:

– Ну, а теперь я тебя отправлю за решетку.

– Сэм, я же пытаюсь объяснить. Мы раскрыли дело. Мне надо уйти отсюда и...

– Я обязан посадить тебя. После того, как ты продемонстрировал народу... – И он безнадежно пожал плечами.

Пятью минутами позже я все еще убеждал его, все еще объяснял. Сэм сообщил, что они забрали Бендера в Лас-Вегасе и доставили сюда за полчаса до моего явления. Лаборатория подтвердила, что на ковре было кровяное пятно, однако кровь не принадлежит человеку.

– Я пытался дозвониться до тебя, – сказал Сэм, – но номер не соединялся, что-то, видимо, произошло на линии. Я же не имел понятия, что ты находишься...

Вместо того чтобы закончить фразу, он воздел руки к небу.

– Послушай, Сэм. Заточи меня в тюрьму позже, если это необходимо, но сейчас позволь мне поговорить с Бендером. Нам известно, что пуля, предназначаемая мне, вылетела из ствола, принесшего смерть Йетсу. Мы знаем, что миссис Редстоун не убивала себя. Короче, мы знаем почти все. Позволь мне побыть пару минут с Бендером, и мы выясним все до конца. Потом я уйду в монастырь. А если хочешь, завербуюсь в Иностранный легион.

Моя взяла. Бендера доставили в кабинет 42. Я вынул револьвер из кобуры на поясе мундира, подмигнул Сэму и сказал:

– Я побуду здесь минут пять один на один с этим подонком, если не возражаешь. Хорошо?

– Валяй.

– Не обращай внимания, если до тебя донесутся необычные звуки.

– С какой стати я их должен замечать?

Бендер слегка побледнел. Шести футов роста, широкоплечий, обаятельный, впрочем, как большинство уголовников, промышляющих мошенничеством. Пышная волнистая темная шевелюра, слегка припорошенная сединой на висках. Руки его были скованы наручниками впереди, причем цепочка была пропущена под ремень, так что он не мог поднять вверх кулаки.

Он нервно затоптался на месте.

– Что здесь происходит?

– Попробуй сообразить самостоятельно.

Он проглотил слюну.

– Послушайте, я ничего не понимаю. За мной все чисто. Как гром с ясного неба появляются легавые и волокут обратно в Лос-Анджелес. – После паузы он продолжал: – Вам дорого обойдется, если вы станете меня здесь обрабатывать.

Его голос звучал уверенно и твердо, однако выражение лица вовсе не соответствовало тону.

Бесспорно, негодяй говорил правду. Я не мог обработать его. В первую очередь Сэм не позволил бы мне сделать этого. Однако важно было заставить его поверить в правдивость моих слов.

– Может, ты и прав, Бендер, но все же я могу попытаться, конечно, если ты не расскажешь, как было подстроено твое убийство. Мы знаем, что ты специалист по «пузырям». Мы знаем также, что Эндон Пупелл числится убийцей. По крайней мере, он до сих пор считает тебя покойником, не так ли? – Я выждал несколько секунд и добавил: – Решай, Бендер, ведь так или иначе мы узнаем все.

Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Сэмсона.

– Я вообще рассматриваю эту историю как шутку, Бендер. Разве не так? Разве вы не хотели подшутить над Пуппи? – Я обернулся к Сэму. – Ведь он не получит срок за шутку? Конечно, если сам расскажет все как было.

Сэм ответил мне, не глядя на Бендера:

– Я ничего не могу обещать. Однако, если он нам поможет, для него будет лучше. Впрочем, Бендер это и сам знает.

– Вы допрашивали Пупелла? – спросил Бендер.

Не без колебания я ответил:

– Я скажу тебе все как есть. Мы даже не можем найти его. Нельзя исключать, что он уже мертвец.

Бендер в раздумье пожевал нижнюю губу и произнес:

– Он в Вегасе. Я его там не видел, но друзья сказали.

– Этим другом был не кто иной, как Эд Норман?

– Естественно. – Он покосился в мою сторону. – Не забывайте, что это была лишь шутка. Все было так. Норман предложил позабавиться. Вечером второго июня мы втроем находились в кабинете Нормана в замке. Эд заранее позаботился о том, чтобы на столе оказался револьвер, заряженный холостыми патронами. Я сунул «пузырь» в рот. Мы затеяли драку и постарались, чтобы она выглядела вполне натурально. Я стал душить Нормана, он захрипел. Пупелл схватил револьвер и всадил в меня пару зарядов. Я успел сделать два шага к нему и забрызгал его с ног до головы кровью. Остальное вы знаете.

Мы знали. Психологически все было рассчитано точно, и Эндон легко попался на крючок. Он взял пушку и выстрелил холостыми зарядами в Бендера, последний в тот же момент прокусил «пузырь». Кровь сквозь зубы брызнула на Пупелла, потекла по подбородку Бендера, образовала лужицы на ковре. Одним словом, душераздирающая сцена. Жертва немного постонала, дернула несколько раз ногами и артистично испустила дух. Бендер умирал таким образом на протяжении своей карьеры не менее пятидесяти раз, при этом присутствующие считали, что он не менее мертв, чем фараон Тутанхамон.

Пока Бендер рассказывал, Сэм поднял трубку телефона и распорядился, чтобы две патрульные машины были наготове внизу.

– Вот, пожалуй, и все, – закончил Бендер свой рассказ, – что было потом, я не знаю. Норман отослал меня в Вегас и велел там оставаться до особого распоряжения. Это все было шуткой, вы не забыли?

– Конечно, помним, – ответил я. – Лишь Пупелл не догадывался об этом, а Норман, используя это псевдоубийство, заставил его делать все, что требуется.

Роулинс вернул мне револьвер, который я сунул в кобуру.

Сэмсон положил трубку и обратился ко мне:

– Ребята взяли Бендера в машине, когда он собирался свалить из Вегаса. Еще бы немного, и ищи ветра в поле.