Страница 9 из 44
Глава 6
Это был риторический вопрос, но Уэверли все же на него ответил:
— Я уже сказал лейтенанту, что не знаю, как это случилось. Не знаю, но объяснение очевидно. Я не убивал мистера Пайка. До того, как меня стукнули сзади, мои руки не были повреждены. А вот когда я пришел в сознание, они оказались в таком состоянии.
— Послушайте, мистер Уэверли, — немного раздраженно сказал я. — Если вы пытаетесь убедить нас, что кто-то другой убил Пайка, а потом наступил вам на руки, то наша лаборатория в главном полицейском управлении — если это на самом деле так — может установить даже размер и стоимость ботинка, которым он это сделал. Эти ребята даже могут расщепить ресницу комара на столько частей, что она станет похожей…
— Мистер Скотт, — перебил он меня, — я не пытаюсь сказать вам ничего, кроме фактов, как я знаю и понимаю их. Я прекрасно сознаю всю серьезность своего положения…
— Да, оно на самом деле серьезно, — подтвердил я.
— И все же я не вижу необходимости в том, чтобы доказывать то, что представляется совершенно ясным, — продолжал Уэверли. — Также очевидно, что я не могу доказать, что я не убивал мистера Пайка. И поэтому, чтобы сохранить свободу и даже, может быть, жизнь, требуется доказать, что это не я убил его. Правда — одновременно меч и щит. И я ничего другого не могу сделать, как только сказать вам правду. Что я и сделал.
— О'кей, — буркнул я.
Подошел полицейский и показал Роулинсу какую-то бумажку, которую держал в руке. Издатель снова сел. А я немного еще покрутился, потолковал с двумя знакомыми полицейскими, осмотрел квартиру и зашел в ванную. Унитаз и тот был пурпурного цвета. Я так полагаю, что одно это могло вызвать у человека запор. А потом я решил бросить взгляд на Финли Пайка, пока его не увезли.
На узком бледном лице этого человека рядом с носом была маленькая коричневая родинка. Глаза, теперь полуприкрытые пухлыми веками, были голубые. Лицо стало красным, будто мясо, отбитое для бифштекса, а на череп просто страшно было смотреть. А если бы не все это, он выглядел вполне приличным и безобидным человеком. Но по виду ведь ничего не скажешь. На безымянном пальце правой руки он носил очень вульгарный перстень с горным хрусталем или стразами каратов эдак на восемь — это не выглядело бы так вульгарно, будь то бриллианты. На убитом был темно-синий костюм, явно сшитый у портного, и сделанная на заказ бледно-голубая рубашка. На том месте слева, где обычно бывает карман, красовалась вышитая более темными нитками монограмма «ФДП». То есть одет этот человек был модно, но не кричаще. Если только, может быть, не считать этих бриллиантов или горного хрусталя. Я решил, что он неплохо заколачивал, работая в «Инсайде», и спросил об этом Роулинса.
Оказывается, Пайк был одним из четырех вице-президентов. Не столь высокий пост, как я полагал. По крайней мере, по сравнению с другими голливудскими компаниями, где парню дают в руки метлу и присваивают звание Вице-Президент, отвечающий за Метлу. Частично его работа состояла в том, что он курировал некоторые наиболее читаемые и популярные разделы журнала. Например, такие, как «Успехи и провалы», отчеты о прибылях, рейтингах выпущенных на экран фильмов и телевизионных шоу. А так же что-то вроде списка кино— и телевизионных бестселлеров. В сферу его обязанностей входила рубрика «Строчки для страждущих», которую ведет Аманда Дюбонне, одна из тех, которые называют «напиши-мне-и-я-решу-твою-проблему-даже-если-она-неразрешима». Я, правда, считал, что там уж слишком много всякого рода излияний, но эта рубрика считалась наиболее популярной в «Инсайде». Может быть, потому, что была связана с проблемами людей, имеющих то или иное отношение к шоу-бизнесу. А сам Пайк писал раздел «Смесь», веселое и остроумное попурри из новостей, заметок, шуток и всякой снобистской чепухи.
Я подошел к Уэверли на несколько секунд, когда поблизости никого не было.
— Не хотите ли сказать мне еще что-то? — сказал я.
Он отрицательно покачал головой.
— И даже насчет Наташи?
— Мне нечего добавить. Не… — Он поколебался. — Поговорим завтра. После того, как я… высплюсь.
К нам как раз подошел Роулинс, когда я предложил:
— Я бы мог прийти к вам в тюрьму, если вы…
— Нет. В этом нет необходимости.
Я посмотрел на Билла Роулинса, потом снова на Уэверли.
— Если вы хотите, чтобы я сделал для вас настоящую работу, — заявил я, — то довольно глупо держать при себе информацию, которая могла бы помочь мне.
Издатель улыбнулся:
— Я вовсе не так глуп, мистер Скотт.
— Я так и думал. Ну, я пошел. — Потом обратился к лейтенанту Роулинсу: — Выйдем на минутку, Билл?
Мы вышли, и я сказал ему:
— Проверь, есть ли какая-нибудь связь между Уэверли или Пайком и Алем Джантом.
— Джантом? — Билл поднял брови. — Почему с ним?
Я рассказал Биллу о случае на дороге.
— И если бы за баранкой был не Лупоглазый, нас размазало бы на чьем-то газоне.
— Проклятье, — пробормотал Роулинс. — Сержант Карвер видел, что в тебя чуть не врезался черный седан. Но он не мог разглядеть, кто был в нем.
— Лупоглазый, Джи-Би Кестер и еще две хари сзади, я их не узнал. Но, судя по компании…
— Да, это, скорее всего, не мэр города и не шеф полиции, — заметил Билл.
— Совсем нет.
— Думаешь, они замешаны в этом деле?
— Кто знает? Куда бы они ни ехали, почему-то их волнует, что здесь случилось. — Я немного подумал. — Уэверли широко известен. А что ты знаешь о Пайке?
— Да ничего, — пожал плечами лейтенант. — Я даже не слышал о нем до сегодняшнего вечера. Мы проверим его отпечатки пальцев. Может быть, поможет, если он фигурирует в наших документах.
— Не похоже. Скорее всего, нет, если он работал на Уэверли. Но кто знает? Я заскочу завтра, Билл, но если обнаружится что-то новое, позвони мне, хорошо?
Лейтенант ухмыльнулся:
— Ты хочешь сказать — большее, чем знаем сейчас?
Я улыбнулся в ответ:
— Черт возьми, издатель не мог сделать этого. Он же мой клиент.
— Очень забавно. Но допусти, что это он, — предположил Билл.
— Тогда я сразу же порву с ним, — решительно заявил я. — Я так ему и сказал.
Я попросил лейтенанта позаботиться об Уэверли и ушел.
Было не похоже, чтобы Лупоглазый и компания случайно появились в том месте, где только что произошло убийство. Напротив, они всегда оказывались там. Но еще труднее было предположить, что их босс, Аль Джант, мог иметь какую-то связь с Уэверли или даже с Пайком. Правда, у этого крутого бандита было много «вложений» как в легальные, так и сомнительные предприятия — но всегда через подставных лиц, иногда нескольких. Аль Джант был очень осторожен и сделал только один опрометчивый шаг. Но этот шаг был вызван громадной, яростной антипатией по отношению к человеку, который мешал ему. Вы, конечно, догадываетесь, что этим человеком был я.
Аль Джант. Урожденный Альдо Джианетти. Квадратный, крепкий, уродливый, с покатыми плечами, толстыми руками и пузом словно пивная бочка. Громадные квадратные зубы напоминали маленькие надгробные памятники, они все были серые, кроме одного, переднего, ярко-белого. Это было настоящее животное. Я подозревал, что он носит штаны только для того, чтобы спрятать свой хвост.
Наши пути часто пересекались. В тот день, когда мы встретились, я расположился лагерем на отдых рядом с одним из его негодяев, и тот задел моего друга. Аль был достаточно неловок, и я вышиб ему один из передних надгробных памятников. Теперь у него на этом месте сверкает белизной вставной зуб. А он не любил вставные зубы, особенно в его собственном рту. Кроме того, это портило цветовой ряд челюсти.
После этого мы не раз встречались, и ни одна такая встреча не походила на простую забаву. В последний раз это было особенно серьезно, Аль убил парня по имени Винс, который пытался заняться шантажом, но не входил в его синдикат. Вдова Винса наняла меня найти убийцу, и я сделал это. Я выследил Аля Джанта и легко доказал его вину. Это было хладнокровное, заранее обдуманное убийство Убийцы Номер Один. Но он выложил шестьдесят тысяч адвокатам, они состряпали прошение по суду, и он получил всего десять месяцев. Вот уже два с половиной месяца, как он вышел на свободу. Может быть, Аль Джант постарел, или тюремный холод все еще сидел в его костях, или он так ценил свое время, но пока еще не пытался убить меня.