Страница 40 из 44
Потом он пригласил начальника полиции.
Потом вызвал старшину суда.
Кроффер сначала слушал мой рассказ. После разговора со старшиной суда он выслушал меня до конца и задал несколько вопросов. Потом послал за записями, которые Рон Смит делал во время «судебного заседания». Судья умел читать стенографические иероглифы и бегло пробежал ленту, приговаривая:
— Хм… Ну и ну! — А в одном месте даже: — Блестяще! Блестяще! — Затем вернул ленту Рону Смиту и приказал: — Напечатайте все это как можно быстрее. Найдите Уилкинса и дайте подписать все копии мистеру Гарелле в его присутствии, чтобы заверить их подлинность. Свяжитесь с Тречером по телефону и пошлите ко мне Бордена. А с вами я поговорю попозже. — Потом он обернулся ко мне: — Вы понимаете, что всего этого недостаточно, чтобы мы могли законно задержать и арестовать мистера Джанта?
— Да. Но я думаю, что там еще что-то есть. Я еще не все знаю.
— Не все? — Он казался несколько удивленным.
— Я узнаю, — поспешил добавить я, — если только вы не засадите меня в тюрьму.
Он улыбнулся:
— Мы, думаю, сумеем обойтись без таких экстремальных мер. — Вздохнув, судья добавил: — Но этого хватит, чтобы оправдать задержание мистера Гареллы. Как вы думаете, он повторит свои признания?
— Думаю, что да. Он ведь под арестом, как-никак. Я законно задержал его. Он пытался совершить против меня уголовно наказуемое действие.
— Прекрасно. Значит, нам не стоит беспокоиться об этом. — Кроффер немного подождал. — Вы сказали, что не все знаете. Что вы имели в виду?
Я изложил ему. Тогда судья разрешил вызвать в его комнату Эда Хауэлла. Я передал Эду ключи от моего «кадиллака» и сказал:
— Все мое оборудование и электроника — в багажнике. Дальнодействующий микрофон — самая длинная вещь там, ее невозможно ни с чем спутать.
— О'кей, — кивнул чернокожий красавец.
— Когда будешь работать с оператором Дейлом Бенноном, убедись, что Слэйда нет поблизости.
— Ну конечно, не беспокойся об этом, Шелл.
Я встал, пожал его руку и усмехнулся:
— Еще раз спасибо. Вы были величественны там, в зале, вы, большой черный ниггер.
Он рассмеялся:
— Да и вы смотрелись неплохо, вы, белоголовый сукин сын.
И Эд вышел.
Судья нахмурился:
— Я верно слышал, что вы…
Я с улыбкой перебил его:
— Это наша дружеская шутка, ваша честь.
Через двадцать минут я уже был в пути. Чтобы завершить дело или быть убитым. И мне казалось, что я уже об этом думал заранее…
Я сделал только одну остановку в пути, чтобы просмотреть подшивку лос-анджелесской «Геральд стандарт». Как мне сказал в свое время издатель «Инсайда» Гордон Уэверли, из разговора с Наташей в среду вечером стало ясно, что авария с наездом произошла в апреле, «где-то в начале месяца». Я нашел статью в «Геральд стандарт» от 5 апреля. В предыдущую ночь молодой человек по имени Теодор Гаррис получил повреждения на Малхолланд-Драйв. Он не видел ни водителя, ни машины, которая наехала на него, он ничего не видел. Он ехал один, а потом очнулся в госпитале после шока. У него была сломана нога, раздроблен таз, обнаружены многие внутренние повреждения. Парень все еще находился в больнице, но шел на поправку.
Эта информация была недостаточной, но я рад был и ей. Она мне немного помогла. Итак, со всем этим багажом я снова направился на съемки.
Это была все та же сцена, но уже бел чудовищ. Конечно, они сегодня не снимали, потому что голова венерианской королевы была уже отрублена.
Камеры и другое оборудование надо было переместить. Я увидел оператора Дейла Беннона. Он сидел за своей большой камерой и разговаривал с Эдом Хауэллом. Я понял, что обсуждали сцену, в которой главная роль принадлежала Шерри Дэйл. Шерри и Груззаку. Срубив голову королевы, он, судя по всему, намеревался очаровать Шерри. Если я только этому не помешаю.
Я перехватил взгляд Шерри и помахал ей рукой, на большее сейчас не было времени. Я заметил Слэйда, который говорил с продюсером Уолтером Фрэем, подошел к ним и подождал, пока он посмотрит на меня.
А потом поманил его пальцем.
Джереми нахмурился — а вы представляете, как он мог хмуриться, если на самом деле хочет этого, — но все-таки подошел ко мне.
— Снова вы, — с угрозой сказал он своим чирикающим голосом. — Что, черт побери, вы тут делаете?
— Я пришел рассказать вам, когда, каким образом и за что вы убили Финли Пайка.
Глава 24
Воцарилось продолжительное молчание. Он накрыл верхнюю губу нижней. Потом, наоборот, опустил верхнюю на нижнюю, а немного погодя выставил обе губы вперед. Слэйд корчил такие рожи, каких я никогда прежде не видывал.
Наконец он справился со своими губами и использовал их по назначению.
— А вы — забавный парень, — проговорил он.
— Я буду еще забавнее. Хотите посмеяться прямо здесь? Или мы отойдем немного подальше от ближайших ушей?
Он не ответил на мой вопрос. Вместо этого спросил:
— Вы собираетесь рассказать мне эту сказку?
— Верно. Но я предпочел бы, чтобы вы мне сами ее рассказали. И сберегли мне массу времени и сил. Но я догадываюсь, что вы не намерены мне ее рассказать. Придется мне самому сделать это. Вот почему я здесь.
Он нахмурил брови и опустил глаза. Я подумал, что он лихорадочно соображал, что делать.
— Вы правы, Скотт, думаю, нам лучше отойти, — наконец сказал он.
И он двинулся вперед. Что касается меня, то я тоже думал. Что нам достаточно только немного отойти, просто чтобы нас не было слышно. Но он все шел и шел.
— Хватит, — сказал я.
А он все шел.
Для меня это не имело особого значения. Но я обдумывал, зачем ему надо так далеко отходить от других людей. Я догадывался, что это был важный момент, но были и другие вещи, которые надо было обдумать.
Когда Слэйд наконец остановился, я поравнялся с ним. За его спиной, на порядочном расстоянии, я видел актеров и техников, занимавшихся своими делами.
— Вы думаете, что это достаточно далеко? — спросил я его. — Вы же не собираетесь дойти до Невады, верно?
— Довольно болтать. Что за сплетни, будто это я убил Пайка?
— Да, вы убили Финли Пайка. Это точно, — сказал я с расстановкой и вполне уверенно, глядя прямо ему в лицо. — Вы стукнули его по голове, когда вернулись из его гаража, где нашли папку с письмами к Аманде Дюбонне. В этот момент он говорил по телефону. Вы бросили атташе-кейс и ударили Пайка идолом из слоновой кости. Почти в то же время подъехал Гордон Уэверли. Обнаружив входную дверь открытой, он вошел в дом и тоже получил удар, и тоже от вас. Вы били его еще и по рукам, чтобы создалось впечатление, будто он участвовал в драке. Потом вы положили телефонную трубку и вызвали полицию…
— Да это ужасная глупость, Скотт. И вы считаете, что я и есть тот самый тип, который проделал все это?
— Вы и есть тот тип. Потом вы спешно уехали. Не только потому, что вызвали полицию, а еще и потому, что слышали обрывки разговора между Пайком и Джантом и поняли, что его бандиты вот-вот нагрянут. И если они прихватят вас там, то обязательно убьют. Так или иначе, вы уезжали в дикой спешке и обронили на улице небольшой клочок бумаги из папки Аманды. Может быть, садясь в автомобиль. Это была часть письма от девушки по имени Джеррилли, в котором она писала о несчастливом обороте ее дел с доктором Уиллимом Мейси.
Джереми Слэйд своеобразно реагировал на эти слова. И я никак не мог понять, что означает его реакция. Он пожевал верхнюю губу, потом, казалось, попытался укусить нижнюю — и вдруг сунул правую руку в карман пальто. Я давно заметил, что этот карман немного оттопырен, и подумал, что режиссер собирается застрелить меня. Уж не поэтому ли он так старался отойти подальше от людей? Но он вытащил оттуда зажигалку и пачку сигарет и закурил. Карман же по-прежнему оставался оттопыренным.
Выдохнув клуб дыма, он продолжал молчать. Поэтому я заговорил снова: