Страница 9 из 98
Сэр Уильям Сампсон.
Мисс Сара, его дочь.
Мелефонт.
Марвуд, прежняя возлюбленная Мелефонта.
Арабелла, девочка, дочь Марвуд.
Уайтуэлл, старый слуга Сампсона.
Нортон, слуга Мелефонта.
Бетти, служанка Сары.
Ханна, служанка Марвуд.
Хозяин гостиницы и несколько второстепенных персонажей.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Сцена изображает залу на постоялом дворе.
Входят сэр Уильям Сампсон и Уайтуэлл, оба в дорожном платье.
Сэр Уильям. Моя дочь здесь? В этом убогом трактире?
Уайтуэлл. Мелефонт, конечно же, усердно разыскивал самое убогое пристанище во всем городишке. Злые люди всегда ищут местечко потемнее, уже потому, что они злые. Но что толку, если они и скроются от всего света? Совесть-то поважнее целого света, обвиняющего нас. Ах, вы опять плачете, опять, сэр!
Сэр Уильям. Дай мне выплакаться, мой старый честный слуга. Пли ты считаешь, что она не стоит моих слез?
Уайтуэлл. Она стоит их, даже если бы то были кровавые слезы.
Сэр Уильям. Вот и оставь меня в покое.
Уайтуэлл. Так низко соблазнить самое доброе, самое прелестное и невинное дитя из всех когда-либо живших под солнцем! Ах, моя малютка, моя маленькая Сара! Ты выросла на моих глазах. Когда ты была ребенком, я сотни раз держал тебя па руках, дивясь твоей улыбке, твоему лепету. На детском твоем личике уже тогда сияла заря разума, доброты...
Сэр Уильям. Замолчи! Разве то, что случилась, недостаточно растерзало мое сердце? Неужели воспоминаниями о прошлых блаженствах ты хочешь еще нестерпимее сделать мои мучения? Окажи мне услугу и не говори так. Порицай меня, назови преступлением мою отцовскую любовь; преувеличь грех моей дочери; внуши мне, если сумеешь, отвращение к ней; заново разожги во мне жажду мести и ненависть к ее проклятому соблазнителю; скажи, что Сара никогда не ведала добродетели, раз так легко от нее отказалась; скажи, что она меня никогда не любила, если смогла тайно мепя покинуть.
Уайтуэлл. Если бы я так сказал , это было бы ложью, бесстыдной, злобной ложью. Эта ложь вспомнилась бы мне на смертном одре, и я, старый злодей, умер бы в отчаянии. Нет, наша малютка любила своего отца и, конечно же, конечно, все еще любит его. Если вы пожелаете в это поверить, сэр, то я еще сегодня увижу ее в ваших объятиях.
Сэр Уильям. Да, Уайтуэлл, но я должен убедиться в ее любви. Я не в силах больше жить без нее. она опора моей старости, и если она не захочет усладить мои последние печальные дни, кто же другой сможет это сделать? Если она еще любит меня — ее грех прощен. То был грех любящей девушки, а ее бегство — плод раскаяния. Такие прегрешения лучше, чем вынужденная добродетель. Но я чувствую, Уайтуэлл, чувствую, что, будь ее поступок даже преднамеренным преступлением, более того — доподлинным пороком, ах, я бы все равно простил ее. Лучше быть любимым порочной дочерью, чем нелюбимым вовсе.
Уайтуэлл. Утрите же слезы, дорогой мой сэр!. Кто-то идет сюда. Наверно, трактирщик спешит встретить нас.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Трактирщик, сэр Уильям Сампсон, Уайтуэлл.
Трактирщик. Так рано, господа, так рано? Милости прошу! Мое почтение, Уайтуэлл! Вы, конечно, ехали всю ночь напролет? Скажи, это тот господин, о котором ты толковал мне вчера?
Уайтуэлл. Он самый, и я надеюсь, что ты согласно договоренности...
Трактирщик. Милостивый государь, я рад служить вам. Мне не важно, знаю я или нет, что привело вас сюда п почему вам угодно скрывать свое пребывание здесь. Трактирщик берет деньги и предоставляет гостям поступать, как им заблагорассудится. Уайтуэлл, правда, говорил мне, будто вы хотите немножко понаблюдать за иностранцем, который уже второй месяц проживает у меня со своей молоденькой женушкой. Но я надеюсь, вы не станете чинить ему неприятности. Иначе о моем трактире пойдет дурная слава и кое-какие люди не пожелают у меня останавливаться. А наш брат ведь живет за счет самых разных людей.
Сэр Уильям. Не беспокойтесь, проводите меня в комнату, которую Уайтуэлл заказал для меня. Я приехал сюда не с дурными намерениями.
Трактирщик. Я не стараюсь проникнуть в ваши тайны, сударь! Любопытство — не мой порок. Я, к примеру, давно бы мог узнать, кто этот интересующий вас чужестранец, но не стал допытываться. Правда, мне удалось выяснить, что он увез эту особу. Бедная женщина, или кто там она есть, весь день сидит взаперти в своей комнате и плачет.
Сэр Уильям. И плачет?
Трактирщик. Да, плачет... Но вы-то почему плачете, сударь? Видно, бедняжка вам не чужая. Надеюсь, вы не ее...
Уайтуэлл. Не задерживай его.
Трактирщик. Идемте, сударь. Только стена будет отделять вас от тон, что дорога вашему сердцу и, может быть...
Уайтуэлл. Ты, видно, во что бы то ни стало хочешь знать, кто...
Трактирщик. Нет. Уайтуэлл. я ничего знать не хочу.
Уайтуэлл. В таком случае проводи нас в наши комнаты, покуда еще не проснулся весь дом.
Трактирщик. Извольте следовать за мною, сударь.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Поднимается средний занавес. Сцена изображает комнату Мелефонта.
Мелефонт, потом его слуга.
Мелефонт (полуодетый сидит в кресле). Еще одна ночь — страшней, чем на дыбе! Нортон! Мне надо видеть людей! Если я останусь один на один со своими мыслями, они невесть куда заведут меня. Эй, Нортон! Он еще спит. Но ведь это, пожалуй, жестоко с моей стороны — не давать спать бедняге. Он — счастливец! Но я не хочу, чтобы хоть один человек был счастлив вблизи от меня. Нортон!
Нортон (входит). Что угодно, сударь?
Мелефонт. Одень меня! И не строй, пожалуйста, кислой мины! Когда я буду спать подольше, ты тоже будешь вставать позднее. Если ты ничего не хочешь знать о своих обязанностях, то хотя бы посочувствуй мне.
Нортон. Сочувствовать, сударь? Вам сочувствовать? Уж я-то знаю, кому надо сочувствовать.
Мелефонт. А именно?
Нортон. Ах, сударь, позвольте я вас одену, а вы ни о чем меня не спрашивайте.
Мелефонт. Черт! Значит, вместе с моей совестью просыпаются и твои упреки. Мне все понятно! Я знаю, кому отдано все твое сострадание. Что ж! Правильно — не сострадай мне. Проклинай меня в душе, но — заодно и себя.
Нортон. Себя?
Мелефонт. Да, за то, что ты служишь негодяю, которого неизвестно как еще земля носит, и вдобавок стал соучастником его преступления.
Нортон. Я стал соучастником вашего преступления? Это каким же образом?
Мелефонт. Ты смолчал.
Нортон. Вот хорошо-то! Да вы в пылу своей страсти за одно словечко размозжили бы мне голову. К тому же, когда я к вам нанялся, вы так закоснели в своих пороках, что никакой надежды на ваше исправление уже не было. Я увидел, какую жизнь вы ведете! В ничтожной компании игроков и праздношатающихся, иного названия они не заслуживают, невзирая на их громкие титулы. В этой компании вы проматывали состояние, которое могло бы открыть вам доступ к самым почетным должностям. А ваше преступное поведение с разными женщинами, и прежде всего со злючкой Марвуд...
Мелефонт. О, если бы я мог вернуться к прежней жизни, она ведь была воплощенной добродетелью, по сравнению с той, какую я веду сейчас. Я растратил свое состояние — ладно. Наказание еще воспоследует, я успею познать всю жестокость, всю унизительность нужды. Я посещал непотребных женщин — пусть так! Но не столько я соблазнял их, сколько они меня, а те, кого я соблазнил, хотели быть соблазненными. И все же... в те дни у меня на совести еще не было попранной добродетели. Я еще не вверг невинное создание в необозримые бедствия. Я еще не увез Сару из дома любимого отца, не принудил ее последовать за ничтожным человеком, давно уже себе не принадлежавшим. Я... Кого это принесло в такую рань?