Оружие Кроноса

— Сынок, ну зачем ты так? Я, как раз, отлично вижу, что далеко не всё у меня вышло идеально. У меня есть некоторые соображения о том, что надо делать с евреями сейчас.

— Да кому они, на хрен, нужны? — высказалась Ромуальдовна, уже окончательно упившаяся.

— Мои соображения никому не нужны? — растерялся Яхве.

— Нет, я о жидах. Кому они нужны? Даже сами себя терпят с трудом! — в этом месте она расхохоталась, как будто произнесла нечто неимоверно смешное.

— Вообще-то, они нужны мне. Ещё они очень нужны России, — Яхве тоже развеселился. — Без них Российской Федерации — каюк.

— Это зачем нужны? — удивился Жора, пьяный отнюдь не меньше, чем его супруга. — И почему каюк?

— Как это зачем? А кого вам ещё обвинять во всех своих бедах?

— Америку, конечно.

— Ну, хорошо. А что же тогда, по-вашему, нужно делать, спасая Россию?

Над этим вопросом Жора глубоко задумался и потому надолго замолчал.

— Надо бить жидов! — догадалась вместо него Ромуальдовна и весьма этому обрадовалась.

— Ну, вот и определились, кому и зачем нужны евреи, — усмехнувшись, подбил итоги плодотворной дискуссии Яхве. — А теперь я расскажу, что собираюсь делать с ними дальше.

— Разобрались же только что — бить их надо, — напомнил Жора. — Россию спасать!

— Спасение России в мои планы не входит, — заявил Яхве. — Тем более, такими методами.

Ромуальдовна попыталась отпить вина из бокала, но её организм принимать дополнительную порцию спиртного категорически отказывался. Смирившись с досадной неприятностью, она расслабленно откинулась на спинку стула и зажгла сигарету.

— Здесь, вообще-то, не курят, — сообщил ей Сатана.

— На женщин это не распространяется, — заплетающимся языком возразила она, стукнула ладонью по столу и стряхнула пепел в его тарелку.

— Великолепная идея, — одобрила Мария и тоже достала сигареты и зажигалку, но, в отличие от Ромуальдовны, из воздуха. — Я, пожалуй, составлю компанию нашей замечательной гостье.

— Маша, ты же бросила, — напомнил Яхве.

— Да, было дело. Теперь придётся бросать ещё раз.

— Уважаемая Маша бессмертна, и её здоровью курение не повредит. А вы, милейшая Ромуальдовна, курите побольше, не ограничивайте себя, — порекомендовал Сатана.

Жора, на минутку задремавший, открыл глаза и громко воскликнул:

— Надо же, богородица с сигаретой! А вам идёт!

— Терпеть не могу, когда меня называют богородицей, — поморщилась Мария. — Звучит, как профессия. А я ведь родила всего-навсего одного бога. И вообще, не нужно обо мне судить по Евангелиям. Даже если считать, что их авторы описали меня абсолютно правильно, за две тысячи лет я стала совсем другой. Как говорится, времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.

— А что, Машка, это идея! — обрадовался непонятно чему Жора. — Подумай сама, какой из Хесуса бог? Давай я тебе другого бога настрогаю, получше этого. Или двоих. Ты, конечно, жидовка, но это ничего. Я и негритянку могу, лишь бы человек был хороший.

— Ах, ты ж пьяная свинья! — завизжала Ромуальдовна. — При мне к другой бабе пристаёшь! Да я ей глаза выцарапаю, чтоб на чужих мужей не заглядывалась!

— В одном с милейшей Ромуальдовной невозможно не согласиться, — отметил Сатана. — Перед нами самые настоящие свиньи. Что за ужином в еврейской семье однозначно следует признать не вполне кошерным.

— Что ты сказал? — возмутилась женщина. — Жора! Ты слышал? Этот гад назвал меня свиньёй!

— Убью скотину! — пообещал Жора. — За любимую жену любого прикончу, хоть чёрта, хоть бога, мне по хрену!

— К сожалению, уважаемый Георгий Борисович, ваши слова не вполне соответствуют истине, — вздохнул Сатана. — Прикончить бога вам не по силам. Будь иначе, мы бы уже давно решили проблему с милейшим Евгением Викторовичем.

— Я же просил — за ужином ни слова о делах! — напомнил Яхве.

— Извини, отец. Молчу.

— Жора, так ты собираешься защищать мою честь? — Ромуальдовна толкнула вновь задремавшего мужа локтем в рёбра.

— Конечно, дорогая, — успокоил её супруг. — Я тут сейчас всех поубиваю! — пообещал он, положил голову на стол и громко захрапел.

— Некому защитить слабую женщину, — заплакала слабая женщина.

Она положила руки на стол, уткнулась в них лицом и в таком виде содрогалась от рыданий, которые продолжались примерно с полминуты, пока обиженная на весь мир дама не уснула.

— Саня, забери у неё сигарету! — распорядился Яхве. — А то эта красавица нам весь дом спалит. Только пожара мне тут и не хватало. Эти двое, стало быть, твои друзья? Что ж, скажи мне, кто твой друг, ну и так далее.

— Да уж, товарищи у меня ещё те, — согласился Сатана. — Особенно этот воин, готовый перебить всех присутствующих. Как верно отметила его боевая подруга, он самая настоящая свинья, что ввиду абсолютной очевидности не требует доказательств. Не зря немцы в войну называли их не иначе, чем русскими свиньями.

— Сынок, тебе напомнить, кто в той войне оказался лучшими воинами? Истинные арийцы или те, кого они считали свиньями?

— Это верно, — согласился Сатана. — В конечном итоге, всё определяет результат. Или его отсутствие.

— А мне русские нравятся, — заявила Мария. — Милые, общительные люди. Немного наивные, но это не такое плохое качество. Вот, например, в России на пояс богородицы пришло полюбоваться три миллиона человек. Хоть само слово «богородица» мне противно.

— Маша, это же на самом деле был не твой пояс, — напомнил Яхве.

— Какая разница? Он действует точно так же, как и мой, не хуже и не лучше. То есть, никак не действует. Главное — это искренняя вера в нас, а не разнообразные пояса или плащаницы, неважно, чьи они на самом деле.

— Я есть непонимающий, — впервые за весь вечер высказался Хесус. — Если эти православные люди есть спящие, почему мы есть обязанные говорить их языком?

Жаркое ближневосточное солнце только показало свой краешек из-за горизонта, когда Сатана зашёл в комнату, служившую в доме Яхве столовой. Помещение это он посетил, дабы разбудить оставленных тут на ночь смертных, поскольку завтракать, по заведенному обычаю, предстояло рано, а стол с утренней трапезой требовалось ещё накрыть. К удивлению Князя Тьмы, Жора и Ромуальдовна уже не спали за столом, а лежали обнажёнными на мягком ковре и курили, используя в качестве пепельницы антикварную фарфоровую тарелку стоимостью в несколько годовых бюджетов небольшой страны. На появление Сатаны супруги никак не отреагировали.

— Я безмерно удивлён, — признался он. — Мне казалось, достопочтенные, что если вас не беспокоить, то вы проспите мордами в салат до самого полудня. Тем не менее, солнце ещё не встало, а вы уже бодрствуете.

— Мы вчера рано легли, — пояснила Ромуальдовна. — Очень уж устали прошлым вечером.

— Да, вы молодцы. Славно поработали и чудесно отдохнули. А ещё мне интересно вот что. Оставляя вас спящими, я у обоих изъял зажигалки, дабы вы не устроили пожар. Однако вам каким-то образом удалось добыть огонь. Неужели трением? Я даже стесняюсь предположить, чем и обо что вы тёрлись.

— Каким ещё трением? На столе лежала чья-то зажигалка.

— Понятно. Видимо, её оставила уважаемая Маша. Вот так моя предусмотрительность оказалась бесполезной по причине чьей-то небрежности. Впрочем, раз вы дом не сожгли, то и говорить не о чем. Так что вставайте, одевайтесь и приводите себя в порядок. Умойтесь и обязательно почистите зубы, а то у вас изо рта пахнет, простите за выражение, не то помойкой, не то канализацией. Хорошо хоть, что никого из вас не стошнило на ковёр.

— Да что мы, дети малые, чтобы блевать после вечеринки? — обиделся Жора.

— Нет, милейший Георгий Борисович, вы никоим образом не ребёнок. Маленький мальчик никогда бы не предложил хозяйке дома настрогать ей детишек прямо в присутствии её мужа и собственной жены. Я не в силах понять, как вам вообще такое в голову смогло взбрести? Это же не кто-то там, а Пресвятая Дева и всемогущий Господь!