Страница 14 из 36
Я почувствовал: в ее словах что-то есть.
— Что Зоя собиралась сделать?
Шерри покачала головой:
— Я не знаю. Она просто сказала, что разберется с ним. Она что-то узнала о нем, и этого, по ее мнению, было достаточно, чтобы он исчез из города. Но что именно она узнала, мне неизвестно. — Она взглянула на меня и подвела итог сказанному: — Совершенно ясно, как это произошло. Она не успела войти в дом Рауля, как Оскар Своллоу убил ее. Я абсолю...
Она внезапно оборвала фразу на полуслове, увидев входящего в комнату Оскара.
— А, здравствуйте, здравствуйте! — приветствовал он меня, улыбаясь и отчетливо выговаривая слова. Но улыбка получилась жалкой и вымученной; было ясно, что он слышал последние слова Шерри. Он просто не мог их не слышать. Возможно, он даже стоял под дверью, подслушивая.
— Доброе утро, Оскар, — ответил я, сразу переходя в атаку. — А мы как раз говорили о вас.
— Не может быть! Надеюсь, ничего скверного.
Я усмехнулся.
— Трудно сказать. Вы были на съемочной площадке?
— Да. Я все утро наблюдал за съемками сцен в храме. Так увлекательно видеть, как плоды воображения воплощаются в жизнь. — Он закурил, глубоко затянулся, выпуская дым из своего длинного прямого носа. — Что привело вас к нам, мистер Скотт?
Я размышлял над тем, почему он счел нужным сообщить, что провел все утро на съемочной площадке. Просто случайно или чтобы я не думал, будто стрелял в меня он.
— Убийство Зои Таунсенд. Клиент поручил мне найти убийцу.
— Вы надеетесь найти преступника здесь? — продолжал он небрежным тоном. — Или, может быть, преступницу?
— Мне это кажется логичным.
Он пожал плечами. Молча слушавшая наш разговор Шерри теперь обратилась к Оскару:
— Неужели вы настолько бесчувственны? Ведь она же мертва!
— Конечно, я переживаю, милая. Шерри. Зоя была очень симпатичная и долго работала у меня секретаршей. Но мы бессильны что-либо изменить.
Шерри промолчала, но было видно, что она с трудом сдерживается. В конце концов она встала и вышла из комнаты. Оскар присел на уголок ее стола, аккуратно подтянув брюки с безупречными стрелками.
— Вы хотели поговорить со мной, мистер Скотт?
— Да. Я хотел поговорить со всеми, кто был у Рауля в четверг вечером.
— По-видимому, это часть вашего расследования?
— Пожалуй, да.
Он улыбнулся:
— Вряд ли я смогу быть вам полезным. Я почти ничего не помню о том вечере. Мистер Дженова настаивал, чтобы вечеринки не затягивались надолго, пока мы не закончим съемки, но я же не снимаюсь в кино. Во всяком случае, боюсь, что в тот вечер я хватил лишнего, в результате вырубился и проспал на полу почти весь вечер. Даже не могу вспомнить, как добрался домой.
— Когда это было?
— Довольно рано, видимо сразу после семи. — Он усмехнулся. — Так мне рассказывали. Я хочу сказать, мистер Скотт, что не имею ни малейшего отношения к гибели Зои, если она была убита в доме Рауля. Поймите, я просто пытаюсь облегчить вашу задачу. Вы можете спокойно вычеркнуть меня из списка подозреваемых лиц.
— Конечно, — согласился я. — Считайте, что я вас вычеркнул. — Я встал. — Спасибо, Оскар. А все остальные — на съемочной площадке?
— Все, кто вам нужен, там. За исключением Дженовы: он в своем кабинете под номером один.
Я направился к двери, но остановился.
— Еще один вопрос, Оскар. Когда полиция достала ее из бассейна прошлым вечером, вы сказали, что она покончила с собой. Мне это показалось немного странным.
— Разве я так сказал? — удивился он. — Ну что ж, вполне возможно. Мы с Зоей долго работали вместе. И были довольно близки некоторое время. Казалось просто невозможным, что кто-то убил ее. Естественно, я предположил... — Он не закончил фразу.
— У нее была причина для самоубийства?
— Нет. Не вижу никаких причин. Это... просто предположение.
Поняв, что Оскар чувствует себя неловко, я прекратил расспросы. Шерри вернулась и прошла к своему столу. Я попрощался:
— Ну ладно, до встречи, Оскар, пока, Шерри.
Она одарила меня улыбкой, и я ушел.
Я постучался в дверь кабинета Дженовы и вошел, услышав его громогласное разрешение. Продолжая разговаривать по телефону, он взглянул на меня, нахмурил густые черные брови, буркнул: «Хорошо, до встречи» — и с грохотом опустил трубку на рычаг.
— Что вам угодно? — спросил он хмуро.
— Если не возражаете, просто хотел поговорить с вами, мистер Дженова.
— Возражаю. У меня и без вас хватает проблем, убирайтесь отсюда.
Он составил бы отличный дуэт с Фанни. Я разозлился.
— Зря вы лезете в бутылку, я просто хотел поставить вас в известность, что по поручению клиента расследую убийство. То самое убийство, в котором все мы замешаны, включая вас.
Он откинулся в кресле, нервно разглядывая пальцы правой руки.
— Значит, вам удалось получить официальное задание? Вечно вы суете нос куда не следует, Скотт.
Для своего роста и комплекции он вел себя излишне воинственно. Но частный детектив всего лишь обычный гражданин, и Дженова мог со мной не церемониться. Однако он явно нарывался на грубость, а мне начинали действовать на нервы большинство людей, с которыми я столкнулся в связи с убийством Зои Таунсенд. Я уже насчитал шесть кандидатов, на которых с радостью повесил бы убийство Зои.
— К счастью или к несчастью, но мне за это платят, — сказал я. — И поскольку Бондхелм платит...
— Бондхелм! — Он вскочил с кресла, как будто ему в задницу вставили шило. — Бондхелм! Вы работаете на Бондхелма? Ах вы, сукин сын! Если вы хоть на пять минут задержите наши съемки, я прикажу полиции арестовать вас. Ах вы, сукин!..
Тут ему пришлось заткнуться. Левой рукой я вцепился в его голубой галстук и потянул на себя. Ударившись ляжками о кромку стола, он наклонился над ним, и лицо его оказалось в футе от столешницы. Я подтянул его поближе к себе и, глядя ему прямо в лицо, сказал:
— Слушай меня внимательно, Дженова. Ты можешь сколько угодно возражать по поводу моего расследования, но попридержи свой поганый язык, иначе я так тебя тряхну, что у тебя голова отвалится. Понял? — Я подержал его еще секунду, а потом бросил назад в кресло.
Он тяжело рухнул и с минуту сидел без движения. Потом так вцепился в подлокотники, что костяшки у него на руках побелели. Он попытался было заговорить, но задохнулся собственной яростью. Его лицо исказила мерзкая гримаса, зубы ощерились так, что я увидел даже слюну на оттопыренной нижней губе. Луи Дженова был вне себя от бешенства.
Я не мог не воспользоваться случаем и с подчеркнутой многозначительностью сказал:
— Знаете, человек с таким бешеным темпераментом способен настолько выйти из себя, чтобы задушить женщину.
Как ни странно, его состояние не ухудшилось, и вместо того, чтобы упасть на пол и откусить себе язык, он почувствовал себя лучше. Постепенно он перестал кривить рот, уже больше не цеплялся за подлокотники кресла и вообще вполне пришел в себя.
Его лицо снова приобрело обычный цвет, и, собравшись с силами, он медленно проговорил:
— Вы несправедливо поступаете со мною, мистер Скотт. Видимо, вы всегда себя так ведете.
Впервые он заговорил нормальным языком. Я глубоко вздохнул:
— Ладно, Дженова, примите мои извинения. Вероятно, мы оба не правы.
Он взглянул на меня:
— Да. Я, кажется, наговорил лишнего, прошу меня извинить, мистер Скотт.
Если так пойдет дальше, подумал я, мы скоро бросимся в объятия друг другу. Он продолжал:
— А все из-за того, что вы упомянули Бондхелма. Вы, наверное, не в курсе дела, но он готов на все, чтобы помешать съемкам. Вы просто не понимаете.
— Я знаю, как обстоят дела, но вовсе не собираюсь делать за других грязную работу, Дженова. Можете на меня положиться. Моя задача — и это моя единственная задача — выяснить, кто убил мисс Таунсенд. — Подождав минуту, я добавил: — Если не хотите говорить, то и не надо. Но это будет выглядеть странно. Особенно в моих глазах.