Страница 95 из 146
– Ладно, заткнись, все равно твоя болтовня никому не помогла.
Не дожидаясь ответной реакции на столь возмутительную грубость, я обратился к Локосу, ни слова не проронившему за все это время:
– Хотелось бы добраться до обсерватории и понять, как блокируются сигналы и все средства связи. Что намерены делать вы и ваши люди?
– Позвольте вопрос: что вы станете делать, когда об этом узнаете?
– Вызову подмогу, – не мигнув, сказал я. – По утверждению капитана, к тому времени как мы вернемся из обсерватории, фрегат уже сможет взлететь и даже совершить небольшой межзвездный перелет, но покинуть планетную систему в целости без необходимой помощи просто нереально. На орбите этой планеты висит монстр, который и превратил наш фрегат в груду старого металлолома.
– Подмога – это хорошо, – задумчиво отозвался Локос. – Да, хорошо. Я и оставшиеся у меня бойцы отправимся в обсерваторию вместе с вами. Во-первых, чтобы люди, которые, надеюсь, там еще остались, не приняли вас за врагов. Во-вторых, я все еще солдат Федерации и просто не имею права подпустить вас к секретному объекту без сопровождения…
– Ну а в-третьих?
– Я должен спасти всех, кого еще можно спасти, и перебить как можно больше этих остроухих тварей.
– Ладно, принимается. Генерал, какой транспорт имеется в наличии? Отправляться в такую дорогу пешком не слишком охота.
– Сэр, танков, как и другой бронетехники, на фрегате нет. Зато имеется пара грузовых платформ – предлагаю использовать их.
– Ну что же, значит, разобрались и с этим. Мне нужны десяток солдат и все андроиды. Генерал, ты с остальными людьми будешь охранять фрегат. Возражения не принимаются. Выступаем через час.
…Давно я не чувствовал себя таким свободным…
Еще раз оглядел транспортную платформу и тихонько присвистнул. Если взять авианосец из моего времени, оторвать от него взлетную палубу, укрепить ее снизу тавровыми балками невероятных размеров и поставить туда несколько антигравитационных установок – думаю, будет очень похоже. Хотя насчет авианосца я загнул, платформа была не такая большая, и палуба совсем негладкая, всюду борозды и царапины, оставленные грузовыми контейнерами, но зато кабина машиниста располагалась, как надстройка у авианосца, где-то сзади и с краю. Сейчас, конечно, вместо машиниста-грузоперевозчика там сидел сверхопытный пилот космических кораблей – кому же еще генерал мог доверить везти Сияющего?
Я решил было поддаться порыву: снять шлем, чтобы подставить лицо ласкам ветра, но вдруг понял, что это не самая хорошая идея. Во-первых, опасно. А во-вторых, шумно.
Платформа летела сквозь разрушенный город всего в метре над землей – антигравы с трудом справлялись с повышенной нагрузкой, их пульсация сопровождалась настолько жалобным визжанием, что в первый момент при этих звуках сердце замирало от тоски. А когда более-менее чистый участок трассы сменялся загромождениями камней, днище нашего транспортного средства дребезжало и выло сиреной, заставляя бортовую систему доспеха уменьшать чувствительность звуковых сенсоров. На следовавшей за нами платформе, судя по тому, как она кренилась и «буксовала» на каждом серьезном завале, все было гораздо хуже.
Я вновь окинул город взглядом. Наверное, плохо думать подобным образом, но эти завалы, накренившиеся башни, рухнувшие мосты и будто бы взорванные изнутри высотки оказались по-своему красивы. Не знаю почему, но я наслаждался открывшимся видом, был счастлив и свободен. Возможно, дело заключалось в том, что мне не над чем было думать. У меня не имелось насущных проблем и текущих желаний. Да, где-то там меня искал космический колосс, на одной из биллиардов планет ожидала прекрасная эльфийка, а совсем уже рядом для таких масштабов за меня волновались люди в разбившемся фрегате. Но все это там, а здесь и сейчас я не мог ни на что повлиять и ничего ускорить: хоть расшибись, платформа быстрее не поплывет.
Вздохнув, оглянулся. Локос и десяток охраняющих меня бойцов, рассредоточившись по транспортной платформе, внимательно всматривались в окрестности. Но первыми опасность заметили не они, даже не пилот, имевший доступ ко всем видеокамерам платформы, самыми бдительными оказались безмолвные андроиды.
В целях экономии ресурсов и удешевления производства голосовые системы боевым роботам не устанавливались – при опасности или в случаях, когда машинам рационально было бы ответить или предупредить, они подавали коротковолновый сигнал, который с легкостью воспринимали сенсоры боевых доспехов. В общем, когда синтезированный голос завопил прямо в уши: «Опасность!» – я разобрался в обстановке на удивление быстро.
Пятерка андроидов, стоявших на переднем крае платформы, засекла непонятное шевеление в километре от нас по ходу движения: несколько темных фигур копошилось у подножия небоскреба. А поскольку роботы были не совсем тупыми, они оценили опасность в полной мере. Пилот принял решение сбросить скорость – и, как оказалось, не ошибся: целехонькое здание вдруг частично разлетелось, а частично обрушилось на дорогу прямо перед нами – если бы мы продолжали двигаться с той же скоростью, сейчас оказались бы засыпаны тысячами тонн стекла и бетона.
– Разворачивайся! – заорал я, забыв, что в этом нет надобности. – Пилот, веди машину в объезд!
– Не могу, Сияющий, – раздался в динамике голос с едва заметной хрипотцой. – Вторая платформа закрыла нам путь! Я уже велел пилоту подать назад, но та старая калымага едва слушается…
Он говорил что-то еще, но моя рука самопроизвольно метнулась куда-то вперед и достала тяжелую четырехгранную стрелу прямо из воздуха. Я некстати вспомнил героя Балаута, но забыл о нем уже в следующее мгновение. Андроиды открыли огонь из энл-фалов, солдаты, подчиняясь отрывистым приказам сержанта, стали занимать места за стоявшими на краю в полный рост машинами. Сам сержант пригнуться не успел: в желтую линзу визора ткнулась и отскочила стрела. Я заметил короткую синеватую вспышку, полыхнувшую при столкновении. Готов был поклясться, что сержант радостно оскалился под шлемом, но через мгновение в то же место ударила вторая стрела. На этот раз никакой голубой вспышки не последовало: стрела пробила визор, вонзилась в глаз и необратимо повредила мозг сержанта – мой сенсор при наведении на падающего воина выдал «М», что в вольном переводе значило: «Никогда не воскреснет».
Я наконец увидел цели: темные эльфийские стервы прятались между завалами, таились в проходах между домами и даже стояли на открытых местах, посылая в притормозившие платформы стрелу за стрелой. Но дурацкие андроиды, сочтя луки неопасным оружием, вместо них отстреливали подбегавших к платформе людей. Среди вала набегающих, конечно, были и эльфы-мечники, но в большинстве своем подыхали арбалетчицы и люди в жалких подобиях доспехов. Приказать что-либо андроидам я не успевал, а людей было слишком мало для эффективного подавления лучниц.
Вскинув гранатомет, который донельзя походил на дробовик американской полиции конца двадцатого века, и проигнорировав прикрепленный к нему бинокулярный прицел, крестиком-пеленгатором визора выделил эльфийку, укрывшуюся за разбитым авто. Маленькая граната домчалась до нее менее чем за полсекунды, я успел заметить прямое попадание в грудь, а потом визор защитил зрение темным фильтром: мощность взрыва оказалась такой, что куски полыхающего авто разбросало метров на тридцать.
Вспомнив о существовании регулятора радиуса взрыва гранат, усилием воли перетянул ползунок на экране в минимальное положение и выбрал новую жертву. Темная эльфийка стояла на перекрестке в полный рост. За время, которое мне понадобилось, чтобы спустить курок, она вытащила стрелу из колчана, чуть прищурилась и спустила тетиву… Я не понял, послужила ли тому виной неточность пеленгатора или же в последний момент дрогнула рука, но реактивная граната пронеслась мимо нее и подорвалась в воздухе, где-то около плеча. Радиус взрыва, на беду, оказался действительно небольшим…
Мое лицо наверняка стало похоже на искаженное гримасой адской боли лицо раненой лучницы: убивать я уже привык, но причинять боль до сих пор оставалось для меня крайне тяжелым испытанием. Я, словно эмпат, чувствовал неописуемую боль в изуродованном взрывом плече, в разодранных на лоскуты мышцах руки, в обожженной шее… Тяжело раненная эльфийка еще пыталась переложить лук в здоровую руку, не понимая, что все равно не сможет его натянуть, но я прицелился получше и произвел выстрел милосердия. Правда, граната вместо груди угодила в живот и разорвала женщину пополам…