Страница 8 из 16
Остановилась и склонилась в безупречном реверансе.
«Воплощение красоты и грации», — восхищенно подумал Себастиано Ровере. Редкий случай, когда сплетни не обманули, а лишь в недостаточной степени оценили достоинства юной особы.
— Синьор Ровере, позвольте представить мою старшую дочь, Бьянку. Если вам приятно на нее смотреть, то скоро она станет вашей женой, — проговорил Джованни Пьетро д’Анджело, усилием воли выдавив из себя отвратительные слова. Как мог он согласиться на эту ужасную сделку? Увы, выхода не было: отказ означал бы вечный позор и для старшего сына, и для остальных членов семьи. Этот порочный и в то же время влиятельный человек наверняка бы всех погубил.
— Покорен несравненной прелестью и чистотой, которые вижу в лице вашей дочери. Ее присутствие украсит и согреет мой дом, а потому с радостью возьму ее в жены, — ответил Себастиано. Внезапно склонился, поднес к губам маленькую руку и поцеловал почти благоговейно. — Но согласитесь ли вы выйти за меня замуж, Бьянка д’Анджело?
«Нет, нет и еще раз нет!» — хотелось крикнуть Бьянке, однако она прекрасно знала, какого ответа от нее ждут.
— Я польщена вашим благосклонным вниманием, синьор.
Он снова поцеловал руку — на этот раз немного смелее.
— Так давайте же вместе прогуляемся по саду и побеседуем, — предложил гость, даже не побеспокоившись спросить позволения родителей.
Испуганная и растерянная, Бьянка повернулась и пошла рядом. Жених уводил ее все дальше и дальше, в сумрачную глубину аллеи, пока путь не преградила мраморная скамья, окруженная пышными кустами роз. Спутник потянул за руку и заставил сесть, сам расположился рядом. Страх не проходил: впервые в жизни Бьянка оказалась наедине с мужчиной и чувствовала себя крайне неловко. Сердце гулко билось, ладони внезапно покрылись испариной.
— Наверное, уже пора вернуться к родителям, — пробормотала она дрожащим голосом.
Ровере тихо, коротко засмеялся, и от этого смеха стало еще страшнее.
— До сих пор вам не доводилось оказываться наедине, лицом к лицу с посторонним мужчиной, правда? Конечно, не доводилось. А понимаете ли вы, что я единственный, с кем вам будет позволено проводить время? Я стану вашим господином, а вам придется повиноваться и исполнять каждое мое желание.
Бьянка молчала: душу переполнял гнев.
— Посмотрите на меня! Хочу видеть ваши глаза, — настойчиво потребовал Ровере. Схватил за подбородок и заставил поднять голову.
Бьянка подавила внезапный приступ тошноты. Нет, ни в коем случае нельзя бояться этого человека! Страх порабощает, превращает в жертву. Пусть придется выйти за него замуж, но она все равно не позволит властвовать над своим умом, сердцем и душой. Бьянка подняла ресницы, прямо посмотрела в требовательные глаза будущего мужа и увидела, что лед бывает черным.
— Говорят, цвет моих глаз неповторим, — спокойно произнесла она.
Себастиано Ровере молчал, пораженный незамутненной чистотой и прозрачностью взгляда. Надо будет найти аквамарины такого же оттенка, чтобы заказать драгоценное колье и серьги. Она будет носить украшения обнаженной, с распущенными волосами, чтобы образ сочетал в себе три цвета: морской волны, жемчужный и черный. Воображение представило картину, прекрасную до боли: вот юная супруга лежит на постели во всем своем первозданном совершенстве и ждет его.
— Подарите ли вы мне поцелуй, Бьянка? — попросил Себастиано внезапно охрипшим голосом и тут же осадил себя: спокойнее, не спеши. Девочка невинна.
Дерзкий вызов испугал.
— Синьор, не думаю, что родители одобрят подобное поведение.
— Соглашение о помолвке уже подписано. Это означает, что вы поступили в мое полное распоряжение. Впереди только свадьба. Ваша красота и обхождение мне по душе.
Ровере с силой сжал худенькие плечи.
— Я должен узнать вкус ваших губ! — Он с откровенной страстью привлек невесту и жадно завладел ртом.
Бьянка окаменела. Первый в жизни поцелуй открыто свидетельствовал о нескромных намерениях. Тяжело дыша, она попыталась увернуться, а когда сделать это не удалось, с силой оттолкнула жениха и вырвалась из грубых объятий.
— Синьор! — воскликнула она возмущенно и бросилась бежать в густые заросли.
Себастиан бросился следом: нельзя позволить девчонке явиться к родителям в слезах, ведь в этом случае он будет выглядеть похотливым грубияном. Вот беглянка остановилась, чтобы послушать, догоняет ли он.
— Милая Бьянка, умоляю простить мою горячность. Глубоко сожалею, что попытался взять силой то, чего вы не предлагали. Прошу, выйдите ко мне, и мы вместе вернемся к вашим родителям.
Бьянка слушала сладкие слова и пыталась понять, насколько они искренни. Скорее всего фальшивы насквозь. Жених просто не хотел глупо выглядеть в глазах будущих родственников, да ей и самой было бы неприятно поставить его в сомнительное положение. Став мужем, этот человек получит все возможные права и тогда сполна расквитается за обиды. Нет уж, куда более благоразумно сохранять видимость мира.
— Вы напугали меня, синьор, — призналась она.
— Знаю! Знаю! Непростительная оплошность, милая Бьянка, — покаянно согласился Себастиан. — Ваша невинность пленительна и жестоко искушает многоопытного мужчину вроде меня. Постараюсь вас никогда не пугать впредь! Поверьте и простите!
Бьянка вышла из-за высоких кустов.
— Верю и прощаю.
— Ах, волшебница, вы делаете меня счастливейшим из смертных! — пропел Себастиано, а про себя ядовито добавил: «Подожди, маленькая упрямая сучка, скоро узнаешь меня по-настоящему!»
Бьянка взяла его под руку.
— Давайте вернемся к родителям.
Они пошли по темнеющим аллеям.
— Когда вы назначите день свадьбы? — спросил Ровере.
К счастью, матушка предупредила о неизбежности этого вопроса и научила, как следует отвечать.
— Ах, синьор, прежде необходимо сшить приданое и новый гардероб. К тому же свадебное платье тоже потребует немалого времени. А еще, чтобы обеспечить нашему союзу счастье и процветание, положено посетить монастырь и провести там в молитвах несколько дней. Получается, что на все уйдет несколько месяцев, никак не меньше.
Себастиано яростно сжал зубы. Ничего не поделаешь: любая приличная помолвка растягивается надолго.
— Если придется ждать, — выдвинул он встречное условие, — то вы, конечно, подарите мне привилегию поцелуев и ласк, чтобы возбудить аппетит перед супружеской постелью. Должен признаться, что отличаюсь пылким нравом и ненасытностью в желаниях.
— Об этой стороне отношений мне ничего не известно, — покачала головой Бьянка. — Спрошу маму, позволительны ли подобные утехи, потому что не могу осквернить честное имя своей семьи.
— Да-да, конечно, милая Бьянка, — с готовностью согласился Ровере. — Не забывайте только, что все нужные бумаги уже подписаны и скреплены печатями. Как главный адвокат Флоренции, я сам подготовил документы, потому что не желаю бросать тень ни на вас, ни на ваших благородных родственников.
— Если мама сочтет вольности позволительными, синьор, то вы получите ваши поцелуи и ласки. Обещаю, — серьезно заверила Бьянка. — Ах, а вот и родители. Ждут нас.
На лицах будущих тестя и тещи отразилось столь откровенное облегчение, что Ровере едва не рассмеялся. Неужели они думали, что он набросится на их сокровище здесь же, в их собственном саду? Впрочем, если бы нечто подобное было возможно, он не упустил бы случая: уж очень лакомый кусочек оказался рядом.
— Мы чудесно провели время, — сообщил гость, едва подойдя ближе. — В ожидании свадьбы только и остается, что надеяться на радости уединенных прогулок.
Он посмотрел на Бьянку, которая неподвижно стояла рядом с матерью, улыбнулся и поклонился.
— Мне пора. Не стоит в первый же вечер злоупотреблять гостеприимством.
— Позвольте проводить вас к выходу, — предложил Джованни, и мужчины удалились, оставив мать и дочь вдвоем.
— Ты выглядишь бледнее, чем обычно, — заметила Орианна, как только хозяин и гость скрылись из виду. — Он позволил себе вольности?