Страница 67 из 116
Генерал-лейтенант Кондратович для выполнения порученной ему задачи атаковать с 9 батальонами Тумынлинский перевал отдал приказание: «34-му полку, батальону 35-го полка и двум батальонам 36-го полка под общим начальством подполковника Мусхелова атаковать противника ночью перед рассветом». Таким образом, генерал Кондратович возложенную на него задачу признал возможным возложить, в свою очередь, на командующего 34-м полком подполковника Мусхелова, оставшись сам при двух батальонах. Атака этими шестью батальонами была произведена разрозненно — мы сразу атаковали несколько участков неприятельской позиции без общего руководства. Опять отдельные части достигали успеха, но, не поддержанные вовремя, или отзывались назад, или уходили назад сами. В особенности молодецки действовали семь рот 34-го полка под начальством капитана [310] Москвина. Молодцы-стрелки, воодушевленные примером начальника капитана Москвина, стремительно атаковали в штыки японцев, защищавших первую сопку. За этой сопкой рукопашным боем было взято еще две сопки, причем последняя очень высокая, с двухъярусными окопами. Осталось взять еще одну сопку, наиболее высокую, командующую над всей линией. С рассветом занятая нами передовая сопка начала сильно обстреливаться. Узнав о тяжелом положении капитана Москвина, подполковник Мусхелов вместо того, чтобы поддержать его, приказал остаткам колонны 34-го полка отойти на прежние позиции. Имея еще более половины не введенных в бой сил, генерал-лейтенант Кондратович не использовал успех капитана Москвина.
Два батальона 36-го полка тоже атаковали каждый по отдельной сопке. Оба эти батальона овладели сопками, но, не поддержанные, попав под сильный огонь японцев, не удержались и отступили{36}. Таким образом, в ночной атаке участвовало 7 рот 34-го полка и два батальона 36-го полка, итого 3 3/4 батальона из 9, которыми располагал генерал Кондратович, и дело все же мы признали проигранным. Сосредоточь мы усилия всех 9 батальонов в одном направлении, вероятно, мы овладели бы позицией противника. Особенно важно было развить успех, достигнутый капитаном Москвиным. Почему 4,5 батальона бездействовали — сведений не имеется.
Действия 28 сентября средней колонны 1-го Сибирского корпуса под начальством генерал-майора Лисовского из 6 батальонов заключились в следующем. Колонне этой ставилась задача овладеть перевалом Западный Тумынлин. Японцы занимали поперечный к дороге через перевал кряж, состоящий из ряда сопок, и продольный кряж, перпендикулярный к первому, состоящий также из ряда сопок. Три батальона из колонны генерал-майора [311] Лисовского повели с 6 часов энергичное наступление и к вечеру 28 сентября завладели всем поперечным хребтом.
Вечером 28 сентября был получен в колоннах генералов Кондратовича и Лисовского приказ по 1-му Сибирскому корпусу продолжать 29 сентября атаку перевалов и овладеть ими. Колонна генерала Лисовского была усилена из корпусного резерва тремя батальонами и доведена до 9 батальонов.
Ночью на 29 сентября в колонне генерал-майора Лисовского продолжался успешный бой. 33-й Восточно-Сибирский стрелковый полк под начальством полковника Владимирова атаковал японцев на продольном кряже, выбил штыками японцев из занимаемых ими окопов и укреплений и к рассвету занял вершину сопки, но не поддержанный своими и обстреливаемый артиллерией противника, отступил несколько назад, имея расстояние между собой и японцами от 100 до 500 шагов. В этой атаке был убит полковник Владимиров. Особенно отличались командиры 11-й и 12-й рот Хильченко и Шимановский. Они первыми во главе своих рот вскочили на вал неприятельского люнета и выбили оттуда японцев. Оба были ранены и остались в строю.
На Ченгоулинском перевале шесть рот и охотничья команда 3-го Восточно-Сибирского стрелкового полка под командой капитана Хаскина атаковали с наступлением темноты японцев и заняли две сопки, но дальше продвинуться не могли и отступили назад.
В общем, к утру 29 сентября, вместо поддержки и развития вводом в бой резервов достигнутого большого успеха частей войск 3, 33-го и 34-го Восточно-Сибирских стрелковых полков, мы отступили на прежние позиции. Еще один день был потерян к выгоде японцев. Подвиги отдельных частей войск и отдельных лиц не были использованы.
Утром 29 сентября по приказанию командующего армией начальник штаба армии прислал следующее указание командиру 1-го Сибирского корпуса, переданное в 11 часов 45 минут и начальнику Восточного отряда: [312]
«Противник сильно наступает на наш фронт. Мы ведем упорный бой, в который постепенно втягиваются резервы. Скорейшее овладение перевалами и ваш выход к левому флангу 4-го Сибирского корпуса имеет огромное значение».
Командующий 1 -м Сибирским корпусом генерал-лейтенант Гернгрос не признал, однако, возможным атаковать противника днем и назначил общую атаку перевалов в 2 часа на 30 сентября.
Артиллерия в течение дня подготавливала атаку, но по свойствам местности с очень отдаленных позиций.
В 21 час командующий 1-м Сибирским корпусом получил следующее приказание начальника Восточного отряда: «Предписываю для образования более сильного корпусного резерва сегодня же ночью оттянуть незаметно с передовой линии все, что может быть снято без ущерба ныне занятых нами передовых позиций (сопок), и усиленный таким образом корпусной резерв поставить в д. Шанпинтайцзы».
Командующий 1-м Сибирским корпусом признал возможным оттянуть из колонн только один батальон, но тем не менее отменил ночную атаку.
В 23 часа 40 минут 29 сентября по 1-му Сибирскому корпусу был отдан следующий приказ: «На завтра и последующие дни, по получении нового приказания войскам 1-го Сибирского корпуса ставится задачей удержание занятых ими позиций». Таким образом, значительная часть войск 1-го Сибирского корпуса еще и не участвовала в бою, а мы уже отказались от наступательной задачи.
2-й Сибирский корпус в составе 17 батальонов, составлявший резерв начальника Восточного отряда, во все время наступательных действий Восточного отряда бездействовал. Даже 28 сентября, когда была назначена решительная атака перевалов, войсками этого корпуса не воспользовались, чтобы образовать на каком-либо одном [313] направлении большую группу войск. Ведя атаку на протяжении по фронту свыше 20 верст, мы всюду были относительно слабы и во многих случаях действовали группами войск в один батальон и менее — без связи с соседними войсками. Но сохранение неизрасходованными 17 батальонов все же могло принести нам пользу, когда обозначился общий переход японцев в наступление. Эти батальоны как раз находились на наиболее угрожаемом японцами направлении: Янтайские копи — г. Маоэршан — с. Войтошан. Действуя по этому направлению, японцы при успехе разъединяли наши две группы войск: Западного и Восточного отрядов.
В особенности расположение у с. Войтошана и на передовых позициях войск 2-го Сибирского корпуса явилось выгодным 30 сентября, когда японцы теснили левый фланг 4-го Сибирского корпуса и отряда генерал-майора Мищенко. В этот день японцы, атаковавшие левый фланг 4-го Сибирского корпуса и отряды генерала Мищенко, поставили свой тыл под удары 2-го Сибирского корпуса. Простым движением вперед японцы были бы взяты в тиски, и им могло быть нанесено тяжелое частное поражение, а 4-й Сибирский корпус удержался бы на позициях у Хамытана.
Начальник Восточного отряда, по-видимому, оценил эту обстановку, приказав начальнику 5-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии перейти в наступление на д. Хамытан. Для наступления было назначено всего 6 батальонов и 24 орудия. Но и эти силы могли многое сделать, хотя наступление велось весьма медленно. Тем не менее к 18 часам был занят, после незначительного боя, горный массив, командующий над долиной Хамытан, но в связь с войсками 4-го Сибирского корпуса эти атакующие части не хотели войти, ибо получили приказание отступить назад и приготовиться прикрывать отступление 1-го Сибирского корпуса.
Из изложенного видно, насколько неудача действий Восточного отряда зависела только от местности, действительно труднодоступной для действий. Наши войска, энергично командуемые, преодолевали и не такие трудности. Имея, [314] особенно первые дни, в Восточном отряде огромное превосходство в силах над противником, не воспользовались этим превосходством. Мы не использовали успешные подвиги многих передовых частей. Начальником Восточного отряда отдавались приказы об овладении перевалами во что бы то ни стало, указывалось, что отступления не будет, а подчиненные начальники отступали и прекращали бой, когда в бою участвовала только часть вверенных их командованию сил. Мы задавались сразу многими целями, разбросались и всюду были слабы. Мы не оценили важного значения действий на левом берегу реки Тайцзыхе. Мы в разных колоннах действовали без связи между собой. Случаев взаимной выручки соседних колонн не было. Но главное, чего недоставало для успеха действий Восточного отряда — это решимости довести бой до успешного конца употреблением для сего всех находившихся в распоряжении начальствующих лиц сил и средств. Ночные бои малыми частями мы вели успешно, но не поддержанные вовремя, эти части отступали. Днем мы, опасаясь больших потерь, боя часто не вели, откладывая атаку на ночь, а ночью по разным причинам отказывались от атаки. Трудно предвидеть результат, если бы действия Восточного отряда были успешны. Но очевидно, что выход во фланг войскам Куроки (действовавшим 28—29 сентября против частей 4-го Сибирского и 1-го армейского корпусов) двух корпусов Восточного отряда должен бы иметь решающее и выгодное для нас значение для всей наступательной операции Маньчжурской армии.