Страница 62 из 64
зоомагазин и посмотрели на черепашек. Потом поболтали
с каким-то бомжом, который оказался весьма интересным
человеком, а в конце назвал меня «юной чаровницей».
Володя слямзил для меня из музыкального магазина
новый альбом Papa Roach, что безмерно меня порадовало,
так как вышел он совсем недавно, и в Интернете его
ещё нет. Затем, уже когда мы вернулись в трейлер, он
нарисовал портрет в полный рост обнажённой меня и
сказал, что это очень красиво и эстетично, а я в ответ
показала ему средний палец.
Всё же было замечательно.
Взяв вешалку с платьем в специальном мешке, я, как
в бреду, поблагодарила Беллу и пошла в прихожую
обуваться.
- Ты не в курсе, из-за чего он пьёт? - спросила я
у Олега.
- Без понятия. Думал, ты знаешь.
- Нет, - соврала я. - Не знаю. Кстати, Олег… спасибо.
Он сразу меня понял и слегка улыбнулся.
- Аня, он же мой брат.
- Да, - кивнула я. - Я знаю. Просто ты так
заботишься о нём… - как никогда бы не заботилась обо
мне моя сестра. - Ты хороший брат.
Тут за спиной Олега появилась Белла, взглядом
указывая мне, чтобы я проваливала да побыстрее. Я
быстро кивнула и через секунду за мной громко
захлопнулась дверь.
Пришла на следующий день, ближе к полудню, так
как была уверена, что раньше Володя всё равно не
проснётся. Так и вышло, Олег сказал мне, что Художник
в комнате для гостей, проснулся недавно и уже успел
принять таблетку от похмелья, а сейчас собирается домой.
Я поблагодарила его и зашла в комнату, повернув защёлку
двери.
Володя предстал передо мной помятый, растрёпанный
и будто бы даже усталый. В мятой серой футболке,
широких чёрных джинсах и волосами в полном беспорядке.
В руках держал всю ту же чёрную толстовку.
- Ничего рассказать не хочешь? - спросила спокойно,
хотя на душе было тревожно, будто кошки скребли.
- О чём ты? - под дурака косил.
- Например, про то, что ты не просыхая квасишь на
протяжении двух недель.
- Олег - трепло… - раздражённо выдохнул он и сел
на кровать, кинув чёрную толстовку в сторону.
- А я думаю, дело в том, что вчера я стала
невольным свидетелем того, в каком состоянии тебя вчера
приволокли сюда.
Володя утомлённо потёр лоб. Я вздохнула и подошла
к нему, села рядом.
- Что случилось?
Он невесело усмехнулся, так, будто я спросила
несусветную глупость.
- Ты уезжаешь, вот что случилось.
Чёрт.
- Я думала, мы с этим уже всё решили.
- Ты. Решила.
- Да, взрослые люди так и поступают. Принимают
решения, которые не пускают их жизни под откос.
- Если ты останешься здесь, это ни черта не пустит
твою жизнь под откос.
- Неправда! - воскликнула я и подорвалась с кровати,
начав мерить комнату шагами. Что меня здесь ждёт?
Занюханный институт? Убогая работа? Посредственная жизнь?
И никаких перспектив, никакого светлого будущего, никаких
возможностей.
Я раздражённо выдохнула и уже сдержаннее спросила:
- А что ждёт тебя? Ну, тогда, когда ты всё-таки
осознаешь, что всё упустил, что ты безработный, пьющий
и живёшь в трейлере? Или, может, тебе плевать? Может,
ты просто делаешь, что вздумается, и всё?
Володя подорвался с кровати, подошёл ко мне и,
глядя на меня с высоты своего роста, сказал:
- Вот именно. Я делаю всё, что ХОЧУ, пока ты
следуешь грёбаному плану.
- О, да пожалуйста, делай! Хочешь разрушить свою
жизнь - флаг тебе в руки, только, прошу тебя, делай
это в одиночку!
***
- Ань, ты где витаешь? - спрашивает Вера, и я
вздрагиваю.
Оба параллельных класса, родители и учителя набились
в спорт-зале, грохочет музыка, вроде бы какой-то клубняк.
Раздача аттестатов в актовом зале, прошла, как в бреду.
Неосознанно выслушала речь директора, встала со своего
места, когда услышала свою фамилию, взяла аттестат всего
лишь с одной четвёркой, потом были поздравления,
напутствие, песня о школе, затем всех отправили сюда.
На дискотеку.
Вера в нежно-голубом пышном платье без бретелек
и серебристой вышивкой по периметру. Длинные белокурые
волосы распущены, уложены муссом. Верка недавно
прокрасила тёмные корни.
- Нигде не витаю, - бормочу я, но, наверное, она
не слышит из-за шума музыки. - Где Ира?
- Она, кажется, там, - кричит Вера и указывает
рукой в правый угол зала. Там стоит Ира в своём
чёрном платье с пышным подолом из тюлевой ткани,
полосатым серебряно-чёрным верхом, стиснувшим её талию
и красивую грудь и серебристой лямкой через одно
плечо. Её короткие светлые волосы слегка завиты и
приподняты, после чего зафиксированы лаком. Пробираясь
сквозь толпу, я подхожу к Ирке. Она мрачнее тучи,
не танцует и не ржёт.
- Что случилось? - ору я.
- Ничего! - раздражённо отвечает она.
- Фролова! В чём дело?
Она поворачивает голову и наконец смотрит на меня,
а не на мельтешащих людей. Ира будто бы мешкает, и
я, недолго думая, хватаю её за руку, пробираюсь к выходу
из зала. Мы поднимаемся на второй этаж, идёи вглубь
коридора, я открываю двойные белые двери, достаю из
клатча ключ, открываю ещё одну, неприметную,
выкрашенную в цвет стен, и мы входим в тёмное узкое
помещение. Включаю свет. Одинокая лампочка под
потолком, неприязненно зашипев, зажигается, озаряя кладовую
тусклым светом.
- Место для страданий? - спрашивает.
- Да, - киваю я. - Теперь рассказывай.
Ирка, прямо в своём охренительно крутом и наверняка
дорогом платье, усаживается на пол и произносит:
- Хреново всё. Хреново, Леонова.
Я вздыхаю. Ира не меняется.
- Что случилось-то?
Она поднимает на меня глаза.
- Я беременна.
У меня пропал дар речи. Я ожидала чего угодно,
но точно не такого. Ира… ребёнок… Боже!
- Как? - выдыхаю я, с трудом совладав с едва
ворочающимся языком.
- Тебе показать?!
Я прислоняюсь спиной к стене. Что вообще нахрен
происходит?
- Леонова, что делать?.. - скулит она.
- Что делать? Что делать?! - Я смеюсь. Смех -
истерический. - Головой думать, тупая ты овца!
Ирка подскакивает с пола.
- Ты чё орёшь-то?
- Да потому что… Да потому что ты идиотка,
Фролова! С тобой же вечно какие-нибудь грёбаные
проблемы! Тебе что, все мозги нахрен вытрахали?!
Башкой-то надо думать, идиотка! Сначала ты трахаешься
с учителем, потом ты залетаешь от него! Ты как
живёшь с такими куриными мозгами?! Идиотка!
- Леонова, сука, закрой рот! - орёт Ира.
Но мне плевать, меня понесло.
- Ты понимаешь, что ты не совершеннолетняя? Ты
понимаешь, дура, что его посадить могут?!
Я тяжело дышу, сама не понимая, почему так
разозлилась. Ирка, конечно, дура, но незачем было так
орать на неё. Ира стоит, привалившись спиной к стене
и утирает слёзы, злобно поглядывая на меня.
Дверь резко распахивается. Заходят Макс и Вера.
- Вы чего тут торчите? - спрашивает Селивёрстова.
- Лучше смотрите, кого мы привели!
Лерка. В длинном ярко-красном платье с глубоким
вырезом, широкими бретельками и поясом, расшитым
серебристыми камушками, шлейф тянется по полу. Её
длинные тёмные волосы ниспадают на плечи причудливыми
колечками. И у неё чёлка. Она обстригла чёлку.
Заходит в кладовую, снимает с плеча большую
тёмно-красную сумку и ставит на пол.
Лера. Приехала.
- Лерка… - выдыхаю я.
Она широко мне улыбается, и я бросаюсь к ней,
обнимаю. Она крепко обнимает мне в ответ, утыкается
носом в мои волосы, потом говорит:
- Ты так хорошо пахнешь.
Я с трудом отрываюсь от неё и говорю: