Кнок, или Чудеса медицины

Кнок. А, вот и пациенты! (За сцену). Человек двенадцать уж? Предупреждайте вновь прибывающих, что в половине двенадцатого я прекращаю прием, по крайней мере, для бесплатных. Вы первая, сударыня?

Приглашает войти даму в черном и закрывает за нею дверь. Вы жительница кантона?

Дама в черном. Я живу на городской земле.

Кнок. В самом Сен Морисе?

Дама. На большой ферме, лежащей на дороге в Люшер.

Кнок. Она принадлежит вам?

Дама. Да, мужу и мне.

Кнок. Если вы сами ведете хозяйство, у вас, должно быть, масса работы?

Дама. Еще бы! Восемнадцать коров, два вола, два быка, кобыла с жеребцом, шесть коз да дюжина свиней, не считая дворовой птицы.

Кнок. Черт побери! У вас нет служащих?

Дама. Как не быть! Три работника, служанка да еще поденные в горячее время.

Кнок. Я жалею вас. Наверное, у вас не бывает свободного времени, чтобы подумать о здоровье?

Дама. Конечно, нет!

Кнок. А между тем, вы больны.

Дама. Не совсем так. Скорее сильная усталость.

Кнок. Да, вы это называете усталостью. (Подходит к ней). Покажите язык. У вас, наверное, плохой аппетит.

Дама. Да.

Кнок. Страдаете запорами?

Дама. Да, довольно часто.

Кнок, выслушивает ее. Наклоните голову. Дышите. Кашляните. Вам не случилось в детстве упасть с лестницы?

Дама. Не припомню.

Кнок, щупает и выстукивает ей спину, затем внезапно сжимает бока. У вас никогда не болит здесь вечером, перед сном? Легкая разбитость?

Дама. Иногда бывает.

Кнок, продолжает ее выслушивать. Постарайтесь припомнить. Лестница, наверное, была высокая.

Дама. Возможно.

Кнок, категорически. Она была приблизительно в три с половиной метра, приставленная к стене. Вы упали навзничь. По счастью, вы ударились левой стороной.

Дама. Ах!

Кнок. Вы показывались доктору Парпале?

Дама. Нет, ни разу.

Кнок. Почему?

Дама. У него не было бесплатной консультации.

Молчание.

Кнок, усаживая ее. Вы сознаете свое положение?

Дама. Нет.

Кнок, садится напротив нее. Тем лучше. Вы хотите выздороветь или не хотите?

Дама. Хочу.

Кнок. Я должен вас заранее предупредить, что лечение будет очень долгим и потребует больших расходов.

Дама. Ах, боже мой! Да почему же?

Кнок. Потому что болезнь, которую носят в себе сорок лет, не вылечивается в пять минут.

Дама. Сорок лет?

Кнок. Да, столько, сколько прошло со дня вашего падения с лестницы.

Дама. А во что мне это обойдется?

Кнок. Сколько стоит сейчас бык?

Дама. Это зависит от рынка и от веса быка. Но хорошего быка нельзя купить дешевле, чем за четыреста или пятьсот франков.

Кнок. А сколько стоит жирный кабан?

Дама. Случается, до тысячи или больше.

Кнок. Итак, леченье будет вам стоить примерно двух быков или двух кабанов.

Дама. Ай, ай, ай! Около трех тысяч франков? Иисус, Мария, да ведь это разоренье!

Кнок. Если вы предпочитаете совершить богомолье, воля ваша.

Дама. Богомолье тоже стоит недешево и часто не помогает. (Помолчав). Но что же у меня может быть такого страшного?

Кнок,с изысканной любезностью. Я могу в одну минуту объяснить вам это на доске. (Идет к доске и чертит). Вот ваш спинной мозг в разрезе, ну, конечно, очень схематическом. Здесь у вас пучок Тюрка, здесь столб Кларка. Вы следите? Так вот, когда вы упали с лестницы, ваш Тюрк и Кларк сдвинулись в разные стороны (чертит стрелки) на несколько десятых миллиметра. Вы скажете, это очень малая величина? Согласен! Но это очень неудачное положение. И, кроме того, у вас здесь все время тянет, что действует на мультиполярные клетки.

Вытирает пальцы.

Дама. Боже мой! Боже мой!

Кнок. Заметьте, что вы не умрете сегодня или завтра. Это может длиться долго.

Дама. Ах, какое несчастье! И угораздило же меня упасть с этой лестницы!

Кнок. Я начинаю думать, что может быть, лучше оставить все, как есть. Деньги сейчас так дороги. Между тем, долгая старость никогда не бывает сладка. В ней мало радости!

Дама. А если проделать все это… как-нибудь попроще, оно не выйдет дешевле?.. Только с тем, конечно, чтобы было сделано как следует.

Кнок. Лучше всего я бы предложил вам сначала последить за собой. Это вам почти ничего не будет стоить. Через несколько дней вы сами увидите, какой оборот примет болезнь, и тогда придете к решению.

Дама. Да, так будет лучше всего.

Кнок. Превосходно. Теперь возвращайтесь домой. Вы приехали на лошадях?

Дама. Нет, пришла пешком.

Кнок, пишет, сидя за столом, и продолжает говорить. Постарайтесь найти извозчика. Приехав домой, ложитесь в постель. Желательно, чтобы вы были одна в комнате. Опустите занавески и закройте ставни, чтобы свет вас не раздражал. Не позволяйте с собой разговаривать. Никакой твердой пищи в продолжение недели. Пейте каждые два часа по стакану Виши и самое большее, что можете себе позволить, это полсухаря утром и вечером с каплей молока. Но еще лучше было бы воздержаться от сухарей. Вы не скажете, что мои лекарства стоят дорого! В конце недели посмотрим, как вы будете себя чувствовать. Если вы будете бодрой, если силы и веселость к вам вернутся, значит дело не так плохо, как можно было думать, и я первый вас успокою. Если, наоборот, вы будете ощущать общую слабость, тяжесть в голове и нежелание подняться, не должно больше оставаться сомнений, и мы тотчас начнем леченье. Согласны?

Дама, со вздохом. Как вам будет угодно.

Кнок, показывая на свою записку. Я записал все, что вам нужно делать, на этом листе. Скоро я к вам наведаюсь. (Дает ей записку и провожает до двери. Говорит за сцену). Мариета, помогите даме сойти по лестнице и найти извозчика.

Зрителям видны лица собравшихся на прием, которых выход дамы в черном преисполняет страха и уважения.

Кнок, дама в лиловом.

Ей шестьдесят лет; все части ее туалета одинакового оттенка лилового цвета; она с царственным видом опирается на подобие альпийского посоха.

Дама в лиловом, с пафосом. Вы удивлены, доктор, видя меня здесь?

Кнок. Немного удивлен, сударыня.

Дама. Чтобы дама Понс, рожденная девица де Лампумас, являлась на бесплатный прием к доктору — это случай, действительно, необыкновенный.

Кнок. Тем более лестный для меня.

Дама. Вы, наверное, скажете: вот плоды теперешнего развала; в то время, как всякие свиноторговцы и прочее мужичье разъезжают в собственных экипажах и хлещут шампанское с актрисами, я, девица Лампумас, чей род восходит по прямой линии к XIII веку и владел некогда половиной здешних земель, будучи родственно связан со всем дворянством и высшей буржуазией департамента, я сейчас вынуждена стоять в хвосте вместе с бедняками Сен Мориса. Признайтесь, доктор, что бывали лучшие времена.

Кнок, усаживая ее. Увы, сударыня.

Дама. Не скажу вам, чтобы мои доходы остались прежними или чтобы мне удалось сохранить шесть человек прислуги и конюшню из четырех лошадей, как это было в обычаях нашей семьи до смерти моего дяди. Мне даже пришлось в прошлом году продать имение Мишуйль, в сто шестьдесят гектаров, перешедшее ко мне от прабабушки. Это имя Мишуйль — греко-латинского происхождения, как уверяет г-н кюре. Оно происходит от слова mycodiurn, что означает «ненависть к грибам», потому что во всем имении нельзя найти ни одного гриба, словно земля их не выносит. По правде сказать, если взять налоги и всякие затраты, это имение приносило мне совсем смехотворный доход, тем более, что после смерти моего мужа арендаторы постоянно злоупотребляли положением и на каждом кусочке земли требовали снижения платы или отсрочки. Я решила, что с меня довольно, за глаза довольно! Не находите ли вы, доктор, что в конце концов я поступила правильно, отделавшись от этого имения?