Страница 95 из 204
В интервью от 4 октября 1925 г. Бенеш рекомендовал в качестве выхода сближение Чехословакии с СССР. «Нам нужны такие же отношения с Россией, как с Францией», — заявил он.
Близкий Бенешу орган «Лидовы Новины» настойчиво высказывался в том же смысле. «Мы с самого начала переговоров о пакте, — заявляла газета, — доказывали необходимость заключения аналогичного договора с Россией. У Франции имеются все основания не оставлять Россию наедине с Германией. Энергичная московская дипломатия не останется пассивной. Россия не допустит, чтобы её исключили из европейской политики. Мы считаем русское участие в европейской политике необходимым противовесом соглашению с Германией».
К концу конференции важнейшие спорные вопросы были обсуждены и решены в порядке частных переговоров. Как сообщала пресса, «наибольший успех был достигнут в мирной беседе Бриана с Лютером в деревенской гостинице в Асконе 8 октября и во время прогулки по озеру в моторной лодке 10 октября, с участием Чемберлена, Бриана, Лютера и Штреземана вместе с их секретарями и юрисконсультами».
В этих частных беседах германская дипломатия добивалась легализации вооружения Германии и уменьшения размера репараций. Однако осторожности ради она не требовала пока эвакуации второй и третьей Рейнской зоны.
«Мы это делали сознательно… — объяснял Штреземан. — Нам дали понять, что зоны не будут эвакуированы до истечения срока. Но ведь надо знать, что ничто не вечно».
В итоге работ Локарнской конференции были приняты следующие акты: 1) заключительный акт конференции, 2) Рейнский пакт, т. е. гарантийный договор между Германией, Бельгией, Францией, Великобританией и Италией, 3) арбитражное соглашение между Германией и Бельгией, 4) арбитражное соглашение между Германией и Францией, 5) арбитражный договор между Германией и Польшей, 6) арбитражный договор между Германией и Чехословакией, 7) соглашение между Францией и Польшей, 8) соглашение между Францией и Чехословакией.
В заключительном акте Локарнской конференции указывалось, что целью Локарнского соглашения является «найти совместными усилиями средство к защите своих народов от бича войны и озаботиться мирным улажением всякого рода конфликтов, которые могли бы возникнуть между некоторыми из них».
Договор между Германией, Бельгией, Францией, Великобританией и Италией содержал обязательства подписавших его держав соблюдать территориальное status quo, установленное Версальским миром. Статья 1 гласила, что договаривающиеся стороны «гарантируют, каждая за себя и все совокупно… сохранение территориального status quo, вытекающего из границ между Германией и Бельгией и между Германией и Францией, неприкосновенность этих границ, как они установлены в мирном договоре, подписанном в Версале 28 июня 1919 г. или при его выполнении, а также соблюдение постановлений статей 42 и 43 указанного договора относительно демилитаризованной зоны».
В статье 2 Германия и Бельгия, а также Германия и Франция взаимно обязывались не предпринимать никакого нападения или вторжения и не прибегать к войне друг против друга. Исключение составляли только такие случаи, когда дело шло об осуществлении «права законной обороны», или действий, вытекающих из статьи 16 устава Лиги наций, а также из соответствующих решений, принятых общим собранием или Советом Лиги наций.
В случае возникновения спорных вопросов, которые не могли быть разрешены обычным дипломатическим порядком, договор обязывал передавать их согласительной комиссии или третейскому разбирательству. В случае несоблюдения какой-либо из держав принятых сторонами обязательств, прочие участники договора обязывались немедленно предоставить свою помощь той стране, против которой направлен неспровоцированный акт агрессии. В статьях 4 и 5 определялись условия применения санкций к державам, нарушившим соглашения.
В силе оставались все постановления Версальского договора о демилитаризации Рейнской зоны, а также решения Лондонской конференции 1924 г. (план Дауэса).
Локарнская конференция закончилась 16 октября 1925 г. Сообщение о заключении гарантийных и арбитражных договоров было встречено аплодисментами многочисленной публики, ожидавшей на улице окончания конференции. Появившийся перед публикой бельгийский делегат продемонстрировал только что подписанные документы. На радостях были пущены ракеты. Город и лодки на озере были иллюминованы. Чемберлен в беседе с представителями печати заявил, что «Локарно осветит сердца и умы людей». Он счастлив тем, что дружба с Францией укреплена, что решимость Англии защищать неприкосновенности франко-бельгийских границ торжественно заявлена и что произошло примирение с Германией. Редакционной статье о Локарно «Times» дал высокопарное заглавие: «Достигнут мир соблюдена честь». Консервативная газета «Daily Mail» приветствовала гарантийный пакт как «пакт примирения».
В менее бравурном тоне характеризовали итоги Локарнской конференции французские газеты. Официоз Министерства иностранных дел Франции «Temps» меланхолически заявлял: «Мы далеки от мира, предусмотренного Женевским протоколом». Конечно, дело было не в Женевском протоколе. Разочарование французской дипломатии объяснялось проще. Ей не удалось добиться обещанной когда-то англо-американской гарантии. Ей пришлось мириться с тем, что в Локарнском пакте Франция и Германия рассматривались как политически равноправные стороны. Гарантами, блюстителями этого пакта, в некотором роде арбитрами между его участниками становились торжествующая Англия и покровительствуемая ею Италия, так недавно отклонившая сотрудничество с Францией. В довершение всего ни Англия, ни Италия не пожелали распространить свои гарантии на восточные границы Германии; там, в самом тревожном соседстве с ней, оставались союзники Франции Чехословакия и Польша. Естественно, что французская дипломатия не могла отнести Локарнские соглашения к разряду своих побед.
В отличие от Версальского договора Локарнские соглашения были заключены с Германией, как с равноправной стороной. Германия вводилась в Лигу наций. Ей предоставлялось постоянное место в Совете Лиги наций как одной из великих держав.
Отныне перед германской дипломатией открывалась широкая международная арена. Уже Рапалльский договор поднял её авторитет. После него союзники стали искать примирения с Германией, опасаясь её сближения с Советской Россией.
Что касается Англии, то её дипломатическая победа в Ло-карно была совершенно очевидной. Английская дипломатия в основном направляла переговоры о гарантийном пакте. Она отклонила невыгодные для Англии требования Франции, Германии, Польши и Италии. Она помешала непосредственным переговорам Франции с Германией. Её рукой Германия была отделена от России и введена в Лигу наций в качестве противовеса Франции и участника того европейского концерта, в котором дирижёрская палочка сохранялась за британской дипломатией. Ей же удалось сыграть роль покровительницы Италии: именно Англия предоставила этому «обиженному» государству почётное положение второго гаранта Рейнского пакта.
1 декабря 1925 г. Локарнские соглашения были окончательно подписаны в Лондоне. Вскоре они были ратифицированы парламентами стран, участвовавших в пакте.
Включение Германии в европейский концерт создавало иллюзию, будто Европа становится на путь умиротворения. Но в том же 1925 г., в докладе на XIV съезде ВКП(б), и затем через два года, на XV съезде ВКП(б), анализируя всё возраставшие противоречия в мировой политике капитализма, товарищ Сталин подчеркнул, что «система Локарно», при «дух Локарно» и т. д., — что сто, как не система подготовки новых войн и расстановки сил для будущих военных столкновений? Товарищ Сталин предупредил, что Локарнские соглашения не внесли по сравнению с Версалем ничего принципиально нового, что устранило бы то «зерно войны», которое, по словам Ленина, таил в себе Версальский мир.
«Что касается Локарно, — говорил товарищ Сталин на XIV съезде, — то оно является лишь продолжением Версаля и оно может иметь своей целью лишь сохранение «статус-кво», как выражаются на дипломатическом языке, т. е. сохранение существующего порядка вещей, в силу которого Германия есть побеждённая страна, а Антанта — победительница». Но с таким положением империалистическая Германия, растущая и идущая вперёд, помириться не могла и не хотела. Наоборот, она смотрела на Локарнские соглашения только как на временную отсрочку тех своих реваншистских планов, которые она не переставала таить и лелеять со времени Версальского мира.