Страница 56 из 204
Ясно было, что вопросы решались не в подкомиссиях. Они решались за кулисами конференции, в переговорах с бывшими владельцами национализированных предприятий, нахлынувшими в Гаагу. Это подтверждалось и составом представителей. Председателем французской делегации был Альфан, директор департамента государственных имуществ Франции. Он же состоял директором Бюро защиты частной собственности французских граждан в России. В составе французской делегации был Шевилье, крупный владелец фабрик в России, соучастник французского посла Нуланса в деле организации интервенции. В английскую делегацию входил крупный капиталист Лесли Уркварт, бывший директор правления Русско-Азиатского банка и бывший владелец Кыштымских и Ленских рудников. От Бельгии присутствовали Каттье, директор банка, имевший дело с русскими промышленными бумагами, и Витмер, генеральный секретарь Комитета защиты частной собственности бельгийских граждан в России. Польша была представлена Ястржембским, бывшим директором Русско-Азиатского банка. Японию представляли директор банка в Токио, владелец русских бумаг Яманучи и директор банка в Иокогаме, имевший интересы в сибирских делах, Окубо. От Дании присутствовали председатель Общества защиты датских претензий в России Андерсен и секретарь того же общества Петерсен.
Эти представители всячески извращали позицию советской делегации. С их слов пресса писала, что советское правительство требует больше 3 миллиардов золотых рублей наличными и притом с немедленным переводом в кассу правительства. Тщетно советская делегация разъясняла, что речь идёт не о наличных деньгах, а о кредитах товарами и притом с рассрочкой на три года.
В прессе ссылались на какое-то мифическое заявление Красина, якобы обещавшего Ллойд Джорджу в Генуе сдать в концессию почти 90 % прежних предприятий. Красин официально опроверг приписываемое ему заявление.
Но особым влиянием на конференции пользовались представители нефтяных компаний. В Гааге их было ещё больше чем в Генуе. Притом, в отличие от Генуи, в Гаагу прибыл наиболее видные руководители нефтяных обществ. При ехал председатель компании «Ройяль Детч» Генри Детердинг явились представители «Стандарт Ойль». Присутствовали в Гааге и вице-президент и секретарь франко-бельгийского синдиката. Это объединение состояло из тех компаний и групп, которые скупили акции кавказских нефтяных промыслов после их национализации советской властью. Синдикат бы; задуман ещё в Генуе официальным представителем французского правительства Лоран-Эйнаком, который так определи; его задачи: 1) защита прав, приобретённых до войны, а равно и прав, приобретённых от бывших собственников вплоть до 1918 г., и 2) совместная эксплоатация нефтяных месторождений принадлежащих гражданам Франции и Бельгии.
В день открытия Гаагской конференции, 15 июня, в Париже состоялось учредительное собрание франко-бельгийского синдиката. Собрание постановило послать делегатов в Гааг в качестве советников «по делам советского правительства при французских и бельгийских экспертах.
В Гааге франко-бельгийский синдикат вступил в переговоры с Генри Детердингом и другими представителями компании «Ройяль Детч Шелл».
«Можно подумать, — писали авторы книги «Нефтяные тресты и англо-американские отношения», — что настоящей Гаагской конференцией было именно это совещание».
Нефтяные дельцы, видимо, договорились выступать едины фронтом. Во всяком случае, когда советская делегация огласила условия, на которых частные капиталисты могут получить концессии, а также самый список этих концессий, в то числе и на некоторое число нефтяных промыслов, англичане, французы, бельгийцы выступили в прессе единодушно против советского предложения. Впрочем, такое единодушие выдержано было недолго: скоро начались частные переговоры. Советская делегация была приглашена к итальянскому представителю Авеццано, а затем к английскому — Ллойд-Гримму. Её посещал и представители малых держав. Пришли поляки и рассказали между прочим, что Румыния почему-то не получила советской ноты о разоружении. Явился в советскую делегацию с визите и сам румынский представитель. Ему было передано официальное предложение о разоружении. Посетители рассказывали, что экспертов поразил список сдаваемых в концессию предприятий: там оказалось мало предприятий, принадлежавших иностранцам, особенно французам и бельгийцам.
В частных беседах выяснилось, что никаких кредитов ни одно государство предоставить советскому правительству не желает. Речь могла итти максимум о 25 миллионах фунтов стерлингов, которыми английское правительство располагало в силу уже проведённых законов. Но и в этом случае предстояли серьёзные затруднения.
Советскую делегацию запрашивали, является ли представленный список концессий окончательным и соглашается ли российское правительство вернуть иностранцам их собственность в той или иной форме. Советская делегация ответила, что список концессий может быть расширен, что же касается частной собственности, то ни о каких реституциях речи быть не может. Однако советская делегация готова в каждом конкретном случае обсуждать вопрос о той или иной форме компенсации.
Срыв Гаагской конференции. Вопрос о возвращении частной собственности и явился причиной разрыва. Гаагская конференция зашла, как и Генуэзская, в тупик. Это признал и председатель французской делегации на заседании подкомиссии частной собственности в отсутствии русских делегатов. «Гаагский опыт, — говорил он, — показал невозможность, по вине Советов, прийти к благоприятным результатам. Представители Советов во всех своих выступлениях утверждали принципы и доктрины, несовместимые с принципами, существующими во всём остальном мире. При наличии этих обстоятельств французская делегация просит другие делегации принять во внимание настоящее положение и подтвердить свою солидарность. Продолжение гаагских дебатов является бесполезным. Однако, если некоторые делегации имеют ещё какие-нибудь вопросы к представителям Советов, французская делегация ничего не имеет против того, чтобы состоялась ещё одна встреча с представителями Москвы».
15 июля Патэн сообщил советской делегации письмом, что председатель третьей подкомиссии от имени членов всех трёх подкомиссий признал бесполезным продолжать переговоры. Однако, если советская делегация выдвинет какое-нибудь новое предложение, двери конференции остаются открытыми. Услужливая пресса разъяснила, что таким «новым предложением» должно быть согласие советской делегации обсудить вопрос о компенсации за национализированную частную собственность.
Инициаторы Гааги явно вели дело к срыву, пытаясь при этом вину за неудачу конференции свалить на советскую делегацию. Допустить этого было нельзя. 16 июля советская делегация обратилась с письмом к Патэну, где изъявила готовность пойти на обсуждение конкретных форм компенсации бывших собственников-иностранцев, если нерусская комиссия одновременно приступит к обсуждению конкретных предложений предоставлении Советской России кредитов. Советская делегация просила созвать президиум Гаагской конференции совместно с русскими делегатами для обсуждения вопросов дальнейшей работы.
В нерусской комиссии наметился было раскол. Францу отказывались принять участие в переговорах; другие делегат в том числе англичане, стояли за их продолжение. Точка зрев французов победила. Патэн ответил советской делегации, совместное совещание созвано не будет; советская делегат должна явиться в подкомиссию частной собственности, но ли затем, чтобы говорить о новых уступках и притом вне всякой связи с кредитами.
Советская делегация категорически отказалась принять это предложение. Она настаивала на созыве пленума конференции, который ещё ни разу не собирался. Предложение было принято. Сообщая о согласии созвать пленум на 19 июля, Патэн подчеркнул, что заседание состоится лишь для того, чтобы заслушать новые советские предложения. Таким образом отказываясь от всяких уступок, эксперты в Гааге требовали их лишь от советской делегации.