Страница 158 из 204
Англо-германское морское соглашение (18 июня 1935 г.). Конечно, это не осталось тайной для иностранных разведок. Тем не менее пацифистская декларация Гитлера встретила в реакционных кругах Англии сочувственный отклик. «Непредубеждённый человек, — заявляла 22 мая 1935 г. газета «Times», — не может сомневаться в том, что пункты, изложенные Гитлером, являются основой для полнейшего урегулирования отношений с Германией». Для закрепления дружественных связей Германии с Англией в Лондон в качестве главы германской морской делегации был послан Риббентроп. Незадолго до этого он получил звание «чрезвычайного и полномочного посла Германии». После двух поездок Риббентропа к Гитлеру было подписано 18 июня 1935 г. англо-германское морское соглашение. Английское правительство удовлетворило требования Гитлера, чтобы «мощь германского флота составляла 35 % в от» ношении к совокупной морской мощи Британской империи». В случае чрезвычайного строительства флота в других странах такое соотношение могло быть и пересмотрено.
Англия располагала в тот момент военно-морским флотом общим тоннажем в 1 201,7 тысячи. Следовательно, Германии было предоставлено право довести свой флот до 420,6 тысяча тонн. Имелось же у неё налицо, без учёта устаревших судов, лишь 78,6 тысячи тонн. Таким образом, английское правительство разрешило Германии увеличить тоннаж её флота на 342 тысячи.
Версальским договором запрещалось Германии иметь подводные лодки. Этот вопрос также подвергся пересмотру в англо-германском военно-морском соглашении. Германия получила право строить подводные лодки в размере до 45 % тоннажа подводного флота Великобритании. Соглашение устанавливало, что в случае, если Германия пожелает превысить данный предел, она должна информировать о своём решении британское правительство. Таким образом, подводный флот Германии ничем не ограничивался.
Англо-германское военно-морское соглашение явилось двусторонним нарушением Версальского мирного договора. Его заключение вызвало взрыв возмущения во Франции: на этот раз договор был нарушен не только гитлеровской Германией, но и самой Великобританией.
Англо-германское морское соглашение являлось не чем иным, как капитуляцией английской дипломатии перед гитлеровской Германией по самому важному для Англии морскому Разделу послевоенных мирных соглашений. Характерно, что Министерство иностранных дел даже не подумало о согласовании своей позиции с другими державами.
На заседании Палаты лордов 26 июня 1935 г. английский министр воздухоплавания маркиз Лендондерри выступил с обоснованием необходимости англо-германского соглашения. «Мы практический народ, — заявил министр, — и должны считаться с реальными фактами. Мы полагаем, что наилучший метод для достижения тоге общего урегулирования, о котором гласило лондонское коммюнике, заключается не в том, чтобы вступить в дальнейшее соревнование в морском строительстве, а в том, чтобы попытаться путем соглашения с Германией обезвредить результаты объявленного ею решения… Мы считаем, что оказали большую услугу другим державам». Таким образом, вопреки положениям Версальского договора в Лондоне узаконялось создание германского военного флота, почти равного французскому, но гораздо более современного, оснащённого по последнему слову техники.
Соглашательская политика английской и французской дипломатии развязывала руки агрессорам и поджигателям войны. Первой на путь открытого нарушения международного мира вступила фашистская Италия.
Итало-абиссинская война. Вопрос об угрозе итало-абиссинской войны обсуждался в английской Палате общин 7 июня 1935 г. Депутат лейборист Эттли настаивал на немедленном вмешательстве правительства в этот конфликт.
В это время в составе английского кабинета произошли частичные изменения. Джон Саймон ушёл из Министерства иностранных дел и стал лидером Палаты общин. Идеи, которого считали слишком молодым, чтобы заменить Саймона, был назначен министром без портфеля по делам Лиги наций. В качестве преемника Саймона Болдуин выдвинул на пост министра иностранных дел своего давнего друга Сэмюзля Хора, который занимал соглашательскую позицию во всех острых международных вопросах. В частности он склонен был пойти и на компромисс с Италией.
В конце июня 1935 г. по поручению правительства Идеи выехал в Рим, чтобы попробовать договориться с Муссолини и склонить его воздержаться от войны. Идену был оказан в Риме ледяной приём. Попытки найти какой-нибудь компромисс _ потерпели неудачу. Когда Идеи покидал Италию, фашистская пресса развернула бешеную кампанию против Англии п её эмиссара. Идеи сделал остановку в Париже в надежде найти поддержку со стороны Франции. Но Лаваль имел свои собственные виды на Муссолини. Поэтому он не дал Идену никаких обещаний. С 7 июня 1935 г. Лаваль уже занимал пост премьер-министра. Связи его с Муссолини всё крепли. Париж и Рим обменялись военно-морскими и военно-воздушными миссиями. В июле начальник французского генерального штаба Гамелен посетил итальянского маршала Бадольо. Последний отдал Гамелену ответный визит и, повидимому, ознакомил его с предстоящими военными операциями против Абиссинии. Правая французская печать вела активную проитальянскую кампанию. Разумеется, это стоило Муссолини немалых денежных затрат. «Один из высших чиновников Кэ д'Орсо говорил мне, — свидетельствует Андрэ Симон, — что во время абиссинского конфликта агенты Муссолини роздали французским газетам и различным фашистским организациям более 135 миллионов франков».
Абиссинское правительство тщетно взывало к Лиге, добиваясь защиты и помощи. На сентябрьской сессии 1935 г. делегат Абиссинии просил Совет Лиги немедленно применить статью 15 устава Лиги и принять все меры для предотвращения угрожающей Абиссинии войны. Совет Лиги наций выделил Комитет пяти; ему было дано поручение найти способы мирного разрешения итало-абиссинского конфликта.
Комитет пяти вооружился материалами, представленными ему в Париже, Лондоне и Риме. Исходя из них, он выработал предложения, по существу означавшие уступки в пользу Италии за счёт Абиссинии.
Переговоры Лаваля — Хора. Между тем Хор и Лаваль уже договорились об общей линии поведения в отношении Италии. Обe стороны сошлись на том, что следует воздержаться от всяких мероприятий, могущих раздражить Муссолини и помешать осуществлению его планов в Абиссинии. Впрочем, для видимости Хор предложил признать необходимость санкций против Италии. В этом вопросе министр иностранных дел Англии руководился соображениями внутренней политики; приближалась новая избирательная кампания, и правительству нужно было продемонстрировать, что оно охраняет мир и готово применить финансовые и экономические санкции по отношению к итальянскому агрессору.
Лаваль соглашался. Однако он настаивал на том, что санкции не должны причинить Италии сколько-нибудь чувствительный ущерб. В конце концов было решено не применять к Италии военных санкций, воздержаться от морской блокады и не закрывать Суэцкого канала.
Конечно, Рим дружески был предупреждён французской дипломатией о соглашении Лаваля — Хора.
Хотя предполагаемые санкции и не грозили Италии никаким существенным ущербом и должны были сохранить чисто демонстративный характер, Муссолини затаил озлобление.
Впрочем, ни он, ни Гитлер ещё не хотели открытой ссоры с Францией и Англией. 2 октября 1935 г. английское Министерство иностранных дел информировало Лаваля, что Гитлер заверил сэра Эрика Фиппса о своём намерении соблюдать строгий нейтралитет в итало-абиссинском конфликте. Со своей стороны итальянский посол в Париже Черутти сообщил Лавалю, что Италия не ответит войной на экономические и финансовые санкции и останется на «позиции обороны». Эти заявления значительно облегчили задачу Лаваля и Хора. Теперь они могли провозгласить применение санкций к агрессору, в действительности ничем не мешая Муссолини в осуществлении его захватнических планов.