Страница 102 из 144
Два периода в дипломатической деятельности Наполеона. Сам Талейран считал Наполеона, особенно в начале его царствования, мастером дипломатического искусства. Уже в старости, будучи французским послом в Лондоне, он гордо и презрительно напоминал министрам Луи-Филиппа, что сотрудничал с самим великим императором, который научил его работать. Талейран полагал, что переломным моментом в деятельности Наполеона был Тильзитский мир, после которого политика императора привела к крушению великой империи. Но, анализируя общий характер дипломатической деятельности Наполеона, можно установить, что переломный момент наступил раньше, а именно с изданием знаменитого декрета о блокаде Британских островов от 21 ноября 1806 г.
Бонапарт получил в наследство от Директории дипломатические дела в состоянии хаоса. В то время, как он воевал в Египте и Сирии, Суворов вытеснил французов из Италии; Австрия готовилась к новому походу как на Рейне, так и на альпийской границе; Англия, руководимая Уильямом Питтом, была в полной боевой готовности и обнаруживала самую решительную непримиримость; Пруссия колебалась, и каждый день можно было ждать, что она нарушит свой сомнительный нейтралитет; Вандея волновалась, и Питт уже рассматривал ее как возможный плацдарм для эмигрантского десанта, который будет оперировать при деятельной поддержке британского флота.
Отношение Наполеона к Австрии, Англии, России. Первый консул выражал с самого начала убеждение, что прежде всего нужна победа над великой державой, непосредственно грозящей Франции вторжением, т. е. над Австрией. Он умышленно откладывал всякие переговоры с остальными континентальными державами, пока Франция еще не одержала этой победы. Его политика направлялась к одной цели: выдерживать как можно более примирительный и успокаивающий тон при разговорах с иностранными представителями, пока не сведены счеты с Австрией и не уничтожены последствия суворовских побед в Италии. После победы при Маренго Австрия еще не признавала своего поражения окончательным; однако другие государства уже не верили, что Австрия сможет поправить свои дела. Прусский король уже не думал о выступлении; испанские Бурбоны обнаруживали покорность; западногерманские державы наперерыв стремились выказать свои дружественные чувства. Тогда Бонапарт приступил к выполнению плана, который составлял главную цель его внешней политики в течение 1800–1812 гг.: с одной стороны, победить Англию, с другой — заключить военный наступательный и оборонительный союз с Россией. Без союза с Россией влияние, а потом и владычество Наполеона на континенте Европы всегда было непрочным, а без прочности этого владычества нельзя было и думать о сокрушительном ударе против Британских островов. Во исполнение этого плана первый консул велел возвратить в Россию русских пленных, взятых в боях в 1798–1799 гг., и вернуть им полковые знамена, даже не потребовав в обмен возвращения французских пленных. Талейрану приказано было довести об этом до сведения царя, подчеркнув, что не англичане и не австрийцы, а только русские одерживали над французами победы в Италии. Чтобы окончательно рассорить Павла с англичанами, Наполеон предложил царю стать великим магистром Ордена мальтийских рыцарей и «подарил» ему остров Мальту, который был отнят у французов после двухлетней блокады английским десантом в октябре 1800 г. К этому времени австрийская армия подверглась новому разгрому при Гогенлиндене (2 и 3 декабря 1800 г.); это привело к заключению Люневильского мира, который отдал в руки Франции Северную Италию и прирейнские владения Австрии. После этого первый консул стал усиленно проводить начатую заблаговременно политику сближения с Павлом. Уже с конца 1800 г. царь не скрывал своего восхищения деяниями Бонапарта. Наполеон достиг этого, как и рассчитывал, тонкой лестью, любезными поступками, а главное, постоянными уверениями, передаваемыми царю через третьих лиц, что война нужна только Англии, что первый консул жестоко наказал вероломную Австрию, которая так низко обманула благороднейшего царя в 1799 г., и т. д. В конце концов Павел послал в Париж Спренгпортена, а затем, уже в начале марта, — Колычева, уполномоченного вести переговоры о мире, и, смотря по обстоятельствам, также о союзе. Павел относился сочувственно к такому союзу, так как лелеял план нашествия франко-русской соединенной армии на Индию. Он уже распорядился о выступлении казачьих частей численностью в 24 тысячи человек в Среднюю Азию для разведки путей в Индию. В дипломатических кругах Европы с большим беспокойством следили за сближением обеих сильнейших держав континента. Император австрийский не только устно, но и письменно заявлял, что возлагает все упования на возможную «недолговечность» Павла и Бонапарта. Еще больше тревожились руководители английской политики. Первым из английских дипломатов, который стал задумываться надспособами устранения русского царя средствами британского дипломатического ведомства, был английский посол в Петербурге Уитворт. С этой целью он через светскую даму Ольгу Александровну Жеребцову завел тайные сношения с ее братом графом Платоном Зубовым, Никитой Паниным и некоторыми другими руководителями назревавшего заговора, который и закончился убийством Павла.
На русский престол вступил Александр I, 24-летний молодой человек. У Александра был гибкий и изворотливый ум; он любил прикидываться идеалистом, который будто бы склонен забывать о своих непосредственных выгодах: он сам поддерживал свою репутацию увлекающегося фантазера, удобную при дипломатических переговорах. На эту удочку не раз попадались послы, министры и государи.
Уже с 1801 г. Александр начинает говорить о захватах Бонапарта и о «всеобщем мире», который должен, наконец, покончить с бедствиями, переживаемыми человечеством. При этом царь дает понять, что такой мир может быть достигнут только путем образования против Франции коалиции, возглавляемой им, императором Александром.
Амьенский мир (27 марта 1802 г.). В это время Наполеон вел переговоры омире с Англией. Мирные переговоры происходили в Амьене, тянулись немногим меньше полугода, но уже с 1 октября 1801 г. все враждебные действия между Францией и Англией прекратились после подписания в Лондоне «предварительного мира». В Амьене Наполеону и Талейрану удалось добиться выгодных условий мира. Правда, Наполеон согласился на эвакуацию французских войск из Египта и на возвращение Египта Турции. Зато Англия отказалась почти от всех своих колониальных завоеваний (кроме Цейлона и острова Тринидад на Атлантическом океане). Но, что важнее всего, Англия взяла на себя обязательство не вмешиваться в дела Голландии, Германии, Италии (Апеннинского полуострова), Швейцарии («Гельветической республики»). Она обязалась даже эвакуировать со временем и Мальту. Однако мир с Англией, подписанный в Амьене в 1802 г., оказался лишь непродолжительной передышкой.
Слишком рано ликовали английские купцы и промышленники, полагая, что перед ними открыты отныне все европейские рынки, начиная с французского. Очень скоро обнаружилось, что Наполеон и не думает отказаться от той экономической войны, которую он никогда не переставал против них вести, и принимает все меры к недопущению английских товаров в зависимые от него страны. Уже в марте 1803 г. руководители английской политики поняли, что в Амьене совершена была ошибка, и что быть в мире с Бонапартом значит дать ему полную возможность разгромить Европу и захватить над ней власть. Наполеон знал, разумеется, что дело скоро кончится разрывом с Англией; но этого он ничуть не боялся. В ожидании войны он стал готовить транспортный флот и армию для десанта. Последние свидания с английским послом были уже, можно сказать, демонстрациями для публики. Наполеон прикинулся разгневанным тем, что англичане не освобождают Мальты, которую обязались эвакуировать по Амьенскому договору. «Мальта или война!» — вскричал он в конце тягостной последней аудиенции, данной английскому послу. 12 мая 1803 г. посол покинул Париж.