Страница 32 из 82
27 мая 1934 г. по инициативе ОГПУ было принято постановление ЦИК СССР, которое упрощало процедуру восстановления в гражданских правах крестьян-спецпереселенцев. Фактически восстановление в правах, вопреки ожиданиям крестьян, не избавляло их от проживания в ссылке, а лишь ослабляло комендантский надзор за ними. Но и эта возможность получить хотя бы формальное полноправие, по замечанию В.П. Данилова и С.А. Красильникова, отчасти была для спецпереселенцев «заманчивой перспективой»[259].
Относительное затишье на фронте «классовой борьбы» в определённой степени было связано с продолжением действия инструкции ЦК и СНК от 8 мая 1933 г. (ссылками на неё и в 1934 г. была переполнена официальная печать). Некоторое значение для стабилизации политического положения имела также реорганизация карательных органов.
В 20-е годы в СССР наряду с Объединённым государственным политическим управлением (ОГПУ), занимавшимся преимущественно политическими делами, существовали республиканские наркоматы внутренних дел. В 1930 г., как уже говорилось, по требованию Сталина НКВД были упразднены. Часть их функций передали советским органам, а ОГПУ осталось безраздельным хозяином на поприще карательной политики. В течение нескольких лет активной «борьбы с врагами» Государственное политическое управление превратилось в глазах народа в одиозный символ насилия и произвола. Этот факт, видимо, учитывался авторами очередной реорганизации. В соответствии с постановлением Политбюро от 10 июля 1934 г. (оформленным затем как постановление ЦИК СССР), ОГПУ вошло как одно из подразделений во вновь созданный Наркомат внутренних дел СССР, чисто внешне как бы растворилось среди других многочисленных и менее одиозных управлений: рабоче-крестьянской милиции, пограничной и внутренней охраны, отделов актов гражданского состояния и административно-хозяйственного. Одновременно вновь созданный НКВД лишался значительной части судебных функций. Дела по расследуемым наркоматом и его местными органами преступлениям по окончании следствия было предписано «направлять в судебные органы по подсудности в установленном законном порядке». Упразднялась судебная коллегия ОГПУ, а полномочия созданного при Наркомате внутренних дел аналогичного органа — Особого совещания — были несколько сокращены.
В этот же день, 10 июля 1934 г., Политбюро приняло постановление «О работе судов и прокуратуры», в котором определялся новый порядок судопроизводства «в связи с организацией Наркомвнудела Союза ССР и предстоящей передачей на рассмотрение судебных органов дел, проходивших ранее во внесудебном порядке». Постановление предписывало создать специальные коллегии при верховных республиканских, краевых и областных судах и главных судах автономных республик для рассмотрения дел о государственных преступлениях и преступлениях против порядка управления. Определяло судебное рассмотрение дел «об измене родине, о шпионаже, о терроре, взрывах, поджогах, диверсиях» в военных трибуналах и военной коллегии Верховного суда СССР, а дел о преступлениях на железнодорожном и водном транспорте — в линейных и водных судах и транспортной коллегии Верховного суда СССР. Все остальные дела, по постановлению Политбюро, подлежали «рассмотрению в народных судах в общем порядке». Для рассмотрения протестов на решения верховных судов союзных республик и коллегий Верховного суда СССР при Верховном суде СССР учреждалась судебно-надзорная коллегия. Причём все решения судебно-надзорной коллегии по приговорам с расстрелом вносились на утверждение Политкомиссии Политбюро. Приговоры к высшей мере наказания, выносимые верховными судами союзных республик и не проходящие через судебно-надзорную коллегию Верховного суда, также вносились на утверждение в Политкомиссию, но Верховным судом СССР непосредственно, кроме приговоров Верховного суда РСФСР, вносимых Наркоматом юстиции РСФСР. Политбюро поручило также специальной комиссии под председательством А.С. Енукидзе внести соответствующие изменения в уголовные и уголовно-процессуальные кодексы и в другие документы. В пакет решений, принятых 10 июля, входили помимо этого постановления об укреплении кадров суда и прокуратуры, о коллегиях защитников и т.д.[260]
Постановление об организации НКВД преподносилось пропагандой, да и воспринималось народом, как знак определённой демократизации, гарантии укрепления роли закона. «Правительство Союза, — комментировала решение от 10 июля редактируемая Бухариным газета «Известия», — постановило организовать Наркомвнудел СССР, влив в него ОГПУ и изъяв судебные дела. Это значит, что враги внутри страны в основном разгромлены и разбиты; это значит, что борьба, которая ещё отнюдь не кончена, будет продолжаться, но в значительной мере уже другими методами; это значит, что в огромной степени возрастает роль революционной законности, точных, фиксированных законом правил; это значит, что возрастает роль судебных учреждений, которые разбирают дела согласно определённым нормам судопроизводства… Теперь враги разбиты, поражены, обезглавлены, рассеяны в решающих пунктах борьбы, а пролетарская диктатура меняет характер своих методов борьбы, переходя в значительной мере к методам судопроизводства и в гораздо большей степени опираясь на точные формулы революционного закона»[261].
Порождая у современников многочисленные надежды, «потепление» 1934 г. вызывает у историков столь же многочисленные вопросы. Один из главных — кто стоял за новым поворотом «генеральной линии», каким был расклад сил в этот период в высших органах власти, прежде всего, в Политбюро.
2. Политбюро XVII созыва
«Потепление» 1934 г. состоялось без особых изменений в высших эшелонах власти. Политбюро, сформированное после XVII съезда, по своему составу почти не отличалось от Политбюро, избранного после XVI съезда ВКП(б) в 1930 г. Из членов Политбюро прежнего XVI созыва в 1934 г. лишь один Я.Э. Рудзутак был «понижен» до кандидата в члены Политбюро, что было, видимо, связано с его недостаточной деловой активностью (подробнее об этом см. стр. 233). Новым кандидатом в члены Политбюро в 1934 г. стал П.П. Постышев, что, напротив, было наградой за активную деятельность на Украине, куда Постышева послали в 1933 г. вторым секретарём ЦК КП(б)У для «укрепления руководства».
Судя по известным фактам, не произошло также существенных изменений в распределении обязанностей между членами Политбюро. После XVII съезда ВКП(б) Л.М. Каганович, по всем признакам, сохранил свою позицию заместителя Сталина по партии. Подлинники протоколов Политбюро показывают, что Каганович был автором многих постановлений Политбюро, что во время отпусков Сталина он по-прежнему руководил работой Политбюро и всего аппарата ЦК. Каганович председательствовал во многих комиссиях Политбюро, рассматривал и решал от имени Политбюро важнейшие политические и экономические вопросы. В 1934 г. Каганович занял несколько новых важных постов. Оставаясь вторым секретарём ЦК, он был назначен председателем Комиссии партийного контроля — нового руководящего партийного органа, созданного по решению XVII съезда партии вместо Центральной контрольной комиссии. 15 февраля 1934 г. во изменение прежнего решения от 18 августа 1933 г. Политбюро утвердило новый состав совместной комиссии ЦК и СНК по железнодорожному транспорту: Л.М. Каганович (председатель), И.В. Сталин, В.М. Молотов, А.А. Андреев, Г.К. Орджоникидзе, К.Е. Ворошилов и заместитель наркома путей сообщения Г.И. Благонравов[262]. 10 марта были назначены заведующие отделами ЦК ВКП(б). Кагановича на посту заведующего сельскохозяйственным отделом заменил новый секретарь ЦК А.А. Жданов; Каганович же стал заведующим транспортным отделом ЦК[263]. Эти перемещения свидетельствовали о том, что Каганович по-прежнему считался одним из наиболее деятельных лидеров партии. После того как положение в сельском хозяйстве относительно нормализовалось, его «бросили» на другой сложный и традиционно отстающий участок — на транспорт.
259
Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1933–1938. Составители: Красильников С.А., Кузнецова В.Л., Осташко Т.Н., Павлова Т.Ф., Пащенко Л.С., Суханова Р.К. Новосибирск, 1994. С. 9, 31, 270.
260
РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 948. Л. 95-100.
261
Известия. 1934. 11 июля.
262
Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 70.
263
РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 941. Л. 14.