Страница 22 из 57
«Отличный получился тур! — говорит Найджел Пауэлл, который ставил освещение для Radiohead в этом и многих других турах. — Frank And Walters были симпатичными ребятами, очень дружелюбными. А ведь в то время Radiohead еще не стала одной из знаменитейших групп в мире! Они были просто очередной группой, подписавшей контракт с лейблом и пытающейся прорваться вперед». Дл я Frank And Walters встреча с группой вроде Radiohead стала настоящим открытием. Ирландский коллектив тоже был очень молодым, и они воспринимали рок-н-ролл как бесконечную вечеринку. Для Эша стала откровением встреча с таким человеком, как Том, отчаянно стремящимся улучшить свои песни и совершенствоваться в поиске сценического образа.
«Они определенно отличались от других известных нам групп, — рассказывает Эш. — Мы переехали в Лондон примерно в девяностом, и большинство музыкантов, с которыми мы встречались, варились в обычном рок-н-ролль-ном котле: напивались и цепляли девушек. Но эти ребята были совершенно иными. Большинство других групп считало: „Отлично, мы захватили синекуру, звукозаписывающая компания дает нам деньги на поездки и организацию концертов, мы классно оттягиваемся". Но Radiohead.. . сразу чувствовалось, что у них в рукаве еще куча козырей. За весь тур они всего раза два позволили себе напиться и расслабиться. Саундчек перед выступлениями они использовали именно для проверки звука, как это и предполагается, они репетировали песни, стремились все наладить. Другие группы дожидались, пока менеджер турне не вытолкнет их пинками на сцену, страдали от тяжелейшего похмелья, выдавали нестройный шум в надежде, что звукооператор сумеет из этого что-то вытянуть. Но эти парни отличались от остальных групп, с которыми мы были знакомы, это правда».
Во время тура с Frank And Walters увидел свет первый выпуск «Creep». Эш полагает, что относительный провал Диска стал для ребят сильным ударом. «Все это было странновато, — вспоминает он. — Они работали с EMI, на представлении была парочка пиарщиков лейбла, но ребята едва вышли со своим синглом на средний уровень [продаж] в неделю, так что все представлялось совсем не в розовом свете. Они находились под изрядным давлением.
Мне кажется, если ты работаешь с EMI, на тебя так или иначе возлагают надежды, поскольку речь идет об очень крупной и известной компании. Я и сам бывал в таком положении: сидишь в фургоне, и тут звонят и говорят, что сингл еле дотянул до шестьдесят первой строчки, и начинаешь думать: ну все, конец карьере, собираем чемоданы и сваливаем.
В субботу вечером мы играли в Оксфорде, их родном городе, а сингл „Creep" вроде бы вышел в понедельник, и результаты продаж считали в четверг, так что они уже знали, что песня вообще не попала в чарты. Менеджер турне тогда сказал, что представители EMI весьма недовольны сложившейся ситуацией».
Это был самый неподходящий момент для плохих новостей. Несколько первых концертов тура прошли недурно, но особого успеха не было, а теперь ребятам предстояло играть в родном городе — именно тогда, когда над ними сгущались тучи. Они знали, что терпение EMI недолговечно. А еще они понимали, что «Creep» — лучшая песня альбома, и если уж она не попала в чарты, то какие перспективы могут быть у других синглов? «Группа могла замкнуться и жалеть себя, — рассуждает Эш, — а могла устроить потрясающее шоу, и мне кажется, именно тогда я впервые посмотрел на них и подумал: „Черт, эти ребята — нечто особенное". На предыдущих концертах они были хороши, но не было такого полета. Джонни Гринвуд вывел группу на новый уровень. Том в то время еще не был столь харизматичен. Казалось, именно Джонни ведет группу за собой. А в тот вечер я увидел, как из рядового гитариста Том превращается в центральную фигуру. Они исполняли те же песни, но совершенно иначе, чем на предыдущих концертах.
В начале турне они держались перед публикой довольно отстраненно. Как будто не знали, как общаться со слушателями. Но в тот вечер в Оксфорде и на последующих концертах турне все пошло иначе; их сингл помог группе занять свое, особое место. В течение двадцати с чем-то выступлений в рамках турне после Оксфорда они были потрясающими. Помню концерт в Глазго, одной из тех областей Великобритании, где живет много ирландцев [и где] многие знали нас по передачам ирландского радио. Radiohead выступали перед аудиторией, совершенно с ними не знакомой, более того, вообще ими не интересовавшейся. Но после одной-двух песен стало видно, что они мгновенно приобретают фанатов».
Живые выступления Radiohead сильно отличались от шоу других групп, популярных в то время. В них были энергия и страсть, которые придавали обаяние даже второстепенным песням. Тогда большинство хорошо продававшихся композиций в стиле инди успешно звучало под пиво, на веселых вечеринках, но Radiohead пытались создать нечто максимально близкое к духовному опыту.
«На мой взгляд в самом начале девяностых царило настроение в духе „как здорово, что все мы здесь сегодня собрались", — говорит Эш. — Концерты превращались в бурные танцы, всеобщий слэм и веселье под Ned's Atomic Dustbin и Carter The Unstoppable Sex Machine. Radiohead исполняли музыку, под которую так вот просто не попляшешь. Никакого „где же ваши ручки" и песен вроде „You Fat Bastard" (вступительная композиция Carter USM). Они отличались от групп, которые проводили гастрольные турне, но все же им удавалось завести зал. Раньше я считал, что зацепить публику можно только прыгая туда-сюда, выделывая на сцене всякие безумные номера. Но впервые я видел, как группа может завоевать аудиторию, которая просто слушает исполнение песен».
По мере продолжения турне Radiohead почти незаметно становилась все более значительной группой. Хотя «Creep» по-прежнему продавался не особенно хорошо, у Radiohead теперь образовался прочный круг поклонников, которые активно продвигали их музыку. Создавалось впечатление, что каждый, кто видел их выступление, отправлялся домой и рассказывал как минимум троим друзьям, что они должны послушать эту группу.
«Пошли слухи, — продожает Эш. — Не знаю, как они распространялись, потому что в то время еще не было мобильных телефонов, Интернета и прочих подобных штук. Думаю, в начале тура, где-нибудь в Челтнеме, на концерт приходило человек двести, и тридцать из них слушали Radiohead, а остальные отправлялись в бар. А потом все изменилось — безусловно, после концерта в Оксфорде, — и публика хотела видеть именно их. Не знаю почему. Ведь проблема с „Creep" с первого дня заключалась в том, что песню не крутили по радио. EMI [билась за то, чтобы] протолкнуть ее на радио, но песня не проходила там отбор, однако к концу турне они все равно стали значительной группой. Помимо людей, которые вылезали послушать „Creep", а потом возвращались в бар, находились и такие, кто был на месте уже за полчаса до начала их выступления. Мы, по возможности, старались давать шанс местным ребятам выступить в начале концерта, и, пока они играли, в зале собиралось человек триста, которые не хотели пропустить Radiohead. Мы даже беспокоились: „Останутся ли они на наше выступление?" Не знаю, как это происходило, вероятно, молва передавалась из уст в уста, если, конечно, люди не посылали дымовые сигналы и не писали друг другу письма. Мы завершили турне в „Astoria" в Лондоне, на этом концерте зал был набит битком, отличный звук, полторы тысячи зрителей, и все они жаждали слышать только Radiohead, на протяжении всего концерта, от начала до конца. Не было обычной чехарды групп на разогреве. Люди смотрели и напряженно вслушивались. Это было поразительное турне, и для нас тоже. Не всегда удается правильно выбрать разогревающую группу, но в тот раз мы попали в яблочко!»
Несмотря на совместные выступления. Том оставался для коллег по сцене своего рода загадкой. Он ценил дружбу с ирландской группой, но в то же время для него турне было чем-то вроде миссии. Целью были не вечеринки и не дружеское общение с группой-партнером. Целью была музыка. Только она.